Скоростная любовь. Speed (СИ)

Я недоумевающе посмотрела на Сашку.

Обдумав ее слова, я рассмеялась.

- Ааа… Аверина… Ты мое лекарство! Хахаха. Как бы мне не было плохо, ты всегда сможешь меня развеселить. Хахаха.

- Что?

- Саша, надо знать Франка, для того чтоб в мере оценить абсурдность сказанного тобой. Этот человек не имеет сердца, мне кажется, он не способен вообще хоть что-то испытывать к кому-нибудь.

Это было ложью. Я просто защитила себя от дальнейших терзаний.

Дима умел любить, я была в этом уверена на все сто процентов. Я чувствовала сильные эмоции, которые он испытывал к Максу, я видела, как он заботится о моем брате. Мне хотелось, чтобы он переживал и думал обо мне так же.

Сашины слова прорезали новые раны на моей душе. Дали мне новый виток надежды. А что если? А вдруг? Быть может, действительно Франк надел маску, но где-то в глубине, внутри себя, он скрывает за своей игрой нечто подобное, что испытываю я?

Мы оба были великолепными актерами, в этом я убеждалась не раз. Порой, вспоминая все наши точки прикосновения, я могла разделить нашу историю на акты.

С самой первой встречи я восприняла его в штыки, почувствовав сильного человека, не поддающегося чужим мнениям.

Почувствовав мою упертость, убежденность в своей значимости и неповторимости, ему захотелось подмять меня под себя, заполучить мою персону в свою коллекцию пешек.

На протяжении противостояния мы не уставали доказывать, кто из нас сильней, периодически давая слабину друг перед другом.

Заигравшись, запутавшись... Я осознавала, что не могу и дня прожить без общения с ним, мне нравилось сравнивать себя с ним, мне хотелось перенимать его привычки, мне хотелось рассуждать подобно ему. Почему? Ведь многое из его действий более походило на абсурд.

Я не могла дать точный ответ, кроме того, что я не заметила очевидного.

Мысль, пришедшая в голову, заставила меня покрыться холодным потом.

Я проиграла ему. Он сумел заполучить меня не только в роли напарника и необходимой гонщицы, он забрал себе частичку моего сердца. Я очень сильно надеялось, что это была очень малая часть, которую еще была возможность отвоевать обратно.

Отвернувшись к стенке, я удрученно вздохнула.

Я была уверена, что Франк и не вспоминал обо мне в свободное время. Он жил своей сложной жизнью: следил за братом, работал, устраивал заезды. Он был слишком занят, чтоб попасться на крючок подобно мне.

Плохо. Мне было очень плохо.

- Полина…

- Я не могу спокойно смотреть в его зеленые глаза, не могу не наслаждаться его запахом. Постоянно ловлю себя на мысли, что наблюдаю за всеми его движениями. Мне нравится рассматривать его лицо. Я не испытываю отвращения когда от него воняет бензином, меня не смутит если он прикоснется ко мне грязными руками. Я не могу упрекнуть его в момент, когда вижу, что он лезет под машину в чистой одежде, а потом, заканчивая, идет по делам, средь шумной толпы, извалявшись в грязи.

- Берг…

- А еще мне ужасно больно, грустно и противно от себя самой. Я готова убить себя за все описанные мной чувства к Франку, при этом зная, что меня любит другой человек. Я вспоминаю о Паше, и мне становится больно. Больно от того, как я поступаю с ним. Я окончательно запуталась в себе. Паша никогда не позволял себе вести со мной подобным образом, он словно ангел оберегает меня, любит, заботится обо мне, а я только все рушу.

- Берг... – Саша настойчиво пыталась вставить что-то в поток моих мыслей.

- Сашка! Почему я такой изверг? – посмотрела я в ее сторону. – Почему я не могу оценить хорошее отношение к себе? Почему я разбрасываюсь чувствами другого человека, а сама в это время пытаюсь достучаться до того, кому нет дела ни до меня, ни до моих чувств?

Только сейчас до меня начало доходить, насколько запутанным может оказаться это чувство, которое называется любовью.

Повстречав Мятежного, я, казалось, окунулась в него. Я испытывала целую гамму эмоций, находясь рядом с ним.

Романтика, встречи, поцелуи. Расставания, встречи, радость от его приезда, печаль при отъезде. Поначалу я была не уверена в том, что наша с ним история реальна, казалось... Сын миллионера, красавец, Москвич… Для чего ему это все?

Но он убедил меня в том, что ему не все равно. Он доказывал мне свои чувства, а я принимала их, убеждая себя, что люблю человека, поначалу заполнившего мою голову.

Который вначале завлек меня, который сбил меня с толку своим внезапным появлением в моей жизни, который не походил ни на кого из моих прежних знакомых...

Любовь… Это ли называется любовью?

Голубые, как чистое летнее небо глаза, либо заставляющие восхищаться своим блеском изумрудные?

Красивое лицо правильной формы без всяких недостатков или же кожа, испытавшая на себе достаточно неприятностей, с улыбкой, не дающей мне покоя?

Волосы, уложенные в дорогостоящем салоне, либо же торчащие вверх, в которые я порой так сильно хочу вцепиться!

Вкусный запах дорогих духов и чистейшей одежды, либо тонкий привкус бензина, корицы, запах выхлопного газа, позволяющий почувствовать свободу?

Хорошие манеры и аристократическое воспитание против невыносимых придирок, оскорблений?

Чем сильней я копалась внутри, тем еще больше осознавала, что люблю двух совершенно разных людей.

Единственное, что заставляло этих людей становиться похожими – внутренняя сила.

Я чувствовала себя как за каменной стеной, когда находилась рядом с Пашей. Он был чрезвычайно умен, силен не столь физически (вряд ли его можно было назвать непобедимым бойцом), сколь внутренне. Я чувствовала в нем стержень, который мог заставить многих против воли подчиниться ему. Порой голубое небо застывало и превращалось в холодный лед. В подобные моменты я бы ни за что не хотела встать ему поперек горла.

От Франка веяло его невозмутимостью и способностью разрешать проблемы еще задолго до его появления на горизонте. Казалось, нет ничего, через что он не мог пройти. Этот человек жил настолько сам по себе, что, казалось, мир сошел с ума и сам потихоньку подстраивается под него, нежели наоборот.

Особенность заключалась в том, что Павел, который испытывал ко мне уважение, любовь, заботу не подавлял меня собой, он давал мне право выбора, лишь подсказывая как поступить правильно, а Франк своей невозмутимостью заставлял подчиняться себе.

Несмотря на высокое положение Паши, Франк куда больше был похож на диктатора.

Несмотря на это, в Франке я чувствовала легкость и то глубокое чувство юмора, которое мне немного не доставало в Паше.

Я не могла сказать, что Паша вел себя как-то скованно или же слишком сдержано... нет. Просто именно с Димой у меня были связаны наиболее яркие события, произошедшие за этот год.

Это было странно, но произошедшее между нами на Новый год полностью перебило те эмоции, которые должны были остаться во мне после Пашиного признания в любви.

С этого и начались проблемы.

Я должна была воспринять его признание как самое важное, самое главное, а вместо этого утонула в нетипичных для многих событиях вместе с Димой.

Я искренне скучала и ждала Пашу, тем временем играя под Франковскую дудочку.

Это привело к тому, что сейчас я сидела у разбитого корыта, не понимая, что творится внутри.

Я терзалась словами Димы, заставившего в очередной раз разочароваться в себе, в который раз оттолкнувшего меня за ненадобностью, а также чувствовала, что предаю Пашу, к которому до сих пор чувствовала привязанность и теплые эмоции.

Я не могла с уверенностью сказать, что люблю его...

Меня пугало, что все это время, произнося слова о любви, я уподоблялась тому множеству людей, которые не ценят энергию слов, которые произносят многое, на самом деле подменяя кажущееся на действительное.

- Я не нужна Диме. Он прямо сказал мне об этом. Паша же… Я не знаю, – произнесла я после мучительного молчания. – Я люблю его… Кажется. Все еще люблю.

Саша гладила меня по руке, догадавшись, что я все это время сражалась сама с собой.