А может?.. (СИ)

Немного отдохнув после того, как Жером отвёз её в отель, Нина отправилась в салон красоты: она всегда ухаживала за собой и в этом плане любила себя и свою внешность, но рядом с Йеном быть привлекательной ей хотелось особенно сильно.

Soundtrack: Joe Dassin — Salut

Подари мне Париж,

кабаре Moulin Rouge,

На затерянных улочках

свет фонарей…

И в кафе Сен-Луи

романтический ужин,

На котором меня

назовешь ты своей.

Как Сомерхолдер и обещал, водитель заехал за Ниной в назначенное время. Весь Париж, кажется, стоял в пробках: водители громко сигналили друг другу, движение тормозили большие туристические автобусы, а у местных достопримечательностей, несмотря на вечернее время, были огромные очереди.

На часах было 18:45, и Нина понимала, что, возможно, не успеет к Сомерхолдеру вовремя. Вероятно, Йен вряд ли бы обиделся, если бы она пришла даже на час позже назначенного времени, но в этот день всё было настолько волшебным, что Нине совершенно не хотелось портить эту атмосферу чуда такими бытовыми мелочами, как опоздания. Она чувствовала себя Золушкой, которая была сильно ограничена временем. Конечно, Jaguar не превратился бы в 19:00 в тыкву, а Жером вроде бы не был похож на заколдованного мыша в роли лакея, но, тем не менее, Добрев чувствовала себя очень некомфортно. Волновался и француз, который по натуре своей был педантом, а потому опоздания совершенно не любил, тем более если они имели место на его работе. Продвигаясь в час по чайной ложке и останавливаясь на каждом новом метре своего пути, Жером нервно отстукивал пальцами по рулю незамысловатый ритм.

— А надолго обычно такие коллапсы? — спросила Нина.

— Часа на три, не меньше, — разочарованно произнёс водитель. — Сейчас, нам бы выехать на проспект Пьер Лоти, оттуда до Эйфелевой башни рукой подать, и движение посвободнее…

Минута шла за минутой, и в 18:55 Жерому наконец-то удалось выехать на Пьер Лоти. Водитель едва сдерживался, чтобы не превысить установленное ограничение в 70 километров в час, но Нине после пробки и такая скорость казалась очень быстрой. Обгоняя неспешных французских водителей, срываясь с места уже на жёлтый сигнал светофора, Жером за рулём выглядел как никогда сосредоточенно и снова заставил Нину почувствовать себя героиней фильма о Джеймсе Бонде. Она не знала, специально ли Йен устроил это всё, умело включая «шпионские» моменты, или так просто совпало, но была ему очень благодарна.

Оказавшись, наконец, у Эйфелевой башни, Жером, припарковав машину, поспешно открыл Нине дверь, и вместе с ней сквозь толпы туристов, удивительно быстро, отправился к ресторану. Едва Нина переступила порог уютного ресторана с большими окнами, из которых весь Париж был виден, как на ладони, она увидела Сомерхолдера: он стоял у столика у окна в строгом чёрном костюме, белоснежной рубашке с галстуком и начищенных до блеска лакированных туфлях. Йен не очень любил классические костюмы, но стоит ли говорить, что они очень ему шли и Нина обожала, когда он их надевал. В руках брюнет держал букет красных тюльпанов. Увидев Сомерхолдера, болгарка почувствовала, как сердце начало биться сильнее.

— Хорошего вечера, — шепнул ей Жером, собираясь уходить.

— А… — встрепенулась Нина, обернувшись. — Спасибо большое, Жером. Приятно было познакомиться!

— Это взаимно, — с улыбкой ответил француз и, кивнув Йену, поспешил к выходу.

Нина подошла к столику и посмотрела Йену в глаза.

— Привет, — робко сказала она.

— Здравствуй, — едва слышно произнёс Йен, протягивая болгарке цветы. — Ты обворожительна.

Сомерхолдер взял Нину за руку, на которой был надет браслет с заветной фразой.

— Пароль верный, — улыбнулся брюнет.

— Ты сделал этот день просто волшебным, — с нескрываемым восторгом сказала Нина. — Спасибо тебе за то, что позволил почувствовать себя настоящей королевой.

Йен снова улыбнулся и опустил глаза. В своих эмоциях он старался быть сдержанным, но Нина видела: он был доволен собой и был рад тому, что всё задуманное удалось.

— Только… Каков же повод? — осторожно спросила Нина.

— Достаточно веский, — нервно сглотнув, ответил Йен. — Сначала я планировал устроить тебе этот вечер в конце нашей поездки в Париж, но понял, что хочу, чтобы эту неделю мы провели здесь в новом статусе.

Сомерхолдер сделал небольшую паузу, но затем продолжил.

— Сейчас я нахожусь на пороге нового витка в моей жизни. И мне захотелось, чтобы именно сегодня ты вспомнила моменты, которые мы делили только на двоих и которые принесли нам столько счастья.

Добрев внимательно смотрела на своего мужчину, который, было видно, очень сильно переживал, говорил медленно, боясь подобрать не те слова. Но вместе с этим, чем больше Сомерхолдер говорил, тем увереннее звучал его голос.

— Я достаточно долго шёл к этому, но теперь каждый новый день убеждает меня в правильности моего решения. Я знаю, что бываю несносным, совершаю ошибки и порой веду себя, как полный кретин. Но именно ты позволяешь мне понять, что именно так дорого и важно для меня в жизни, не потерять в этой бесконечной суете и погоне за материальным тот ориентир, который, несмотря ни на что, ведёт меня к моей мечте. Жизнь — сложная штука, но я давно понял, что идти по ней с человеком, которого безумно любишь, намного легче. Если ты чувствуешь, что рядом со мной тебе спокойно и надёжно, если ты веришь мне, я буду рад взять тебя за руку и больше никогда её не отпускать, чтобы все дороги, которые нам уготовила судьба, мы могли пройти вместе. Для тебя я бы постарался стать лучшим мужем, а для наших детей — самым заботливым отцом…

Йен достал из кармана красную бархатную коробочку, открыл её перед Ниной и встал на одно колено.

-…Если ты согласна стать моей женой, Николина Константинова Добрева.

Нина закрыла ладонями рот, и в этот момент ей показалось, будто бы в душе произошёл маленький взрыв: кровь ударила в виски, руки похолодели, а сердце начало заходиться в бешеном ритме. Она была готова довериться человеку, в чьих бездонных голубых глазах так безнадёжно тонула, и принять его предложение, чтобы и самой стать для него опорой и поддержкой во всём. Может быть, ещё некоторое время назад Нина начала бы колебаться, растерялась бы, испугалась. Но сейчас она была уверена в своём желании, как никогда — ровно так же, как и в мужчине, с которым она уже столько лет была вместе.

— Господи, Йен… — проговорила Добрев. — Господи, да! Да, Йен Джозеф Сомерхолдер, я стану твоей женой!

Глаза Йена просияли, и он широко улыбнулся, в следующее же мгновение надев на безымянный палец девушки заветное кольцо.

— В таком случае, держитесь крепче, мисс Добрев, — с хитрой улыбкой произнёс он и поднялся, притягивая к себе Нину. — Всё только начинается.

Историю, рассказанную Ниной, Кэндис, Торри и Кэт слушали с замиранием сердца и не отводя от болгарки взгляд.

— Господи, да Сомерхолдеру нужно писать приключенческие романы! — воскликнула Аккола, когда Нина закончила рассказ. — Нет, серьёзно… Я даже не думала, что у него такая богатая фантазия!

— Вот не зря он мечтает написать сценарий к фильму, — поддержала Кэт.

— Сейчас слушаю тебя, Нин, и хочу пережить свою помолвку заново, — улыбнувшись, призналась де Вито. — Влюблённые мужчины такие романтики.

— Ребята, какие вы всё-таки молодцы, — с теплотой сказала Грэхем. — Трудно сейчас встретить такое трепетное отношение друг к другу… Не растеряйте это.

— Спасибо, — улыбнулась Нина. — Если честно, раньше я никогда не представляла себя в статусе невесты, не думала о свадьбе, а теперь мне, наоборот, хочется поскорее окунуться с головой в подготовку.

В этот момент официант принёс за столик девушкам, как они и заказывали, четыре бокала итальянского красного вина.

— И стать женой любимого человека, — очень точно закончила Кэндис.

— Да. — выдохнула Добрев.

— Давайте выпьем за Нину и Йена, — предложила Торри. — Ребята, будьте счастливы. Вы заслуживаете друг друга, — сказала девушка, обратившись к Нине, и в следующее мгновение за столом послышался звон бокалов.