«Молчи» (СИ)

— Тогда я позвоню вечером, договоримся о времени, — Джексон поднимает руку, не очень-то аккуратно убирая прядь волос девушки за ухо, а та, наконец, возвращает свое внимание к нему, слегка хмуря брови:

— А… А мы… — да, не слушала. Мило. Очень похоже на неё. Роуз постоянно ворон считает.

Пытается вспомнить хотя бы одно сказанное им слово, немного дергая плечами, когда парень наклоняется, оставляя поцелуй на её губах, и тут же хочет углубить его, превратить в непонятное проявление страсти, отчего Лили скованно делает шаг назад, морщась, и разрывает поцелуй, громко выдохнув:

— Пока, — вырывает свои руки из его, опустив голову, чтобы не встречаться взглядом с Дейвом, который задумчиво, но недовольно хмыкает, вынуждая себя бросить недокуренную сигарету и повернуться к двери своего дома, чтобы исчезнуть в коридоре.

Таким же образом поступает и Лили.

Таким, как они, нужно больше говорить. Для них слова нужны, чтобы понять друг друга.

Дверной хлопок. Харпер слышит его сквозь шум воды, поэтому поворачивает голову, уставившись в сторону дверной арки, через которую виден коридор. Девушка домывает кружку, сощурив веки, когда видит только один силуэт, и выключает кран, вытирая мокрые ладони о полотенце, что бросает на стол:

— Мам? — голос звучит громко, но ответ уже не требуется, так как Мэй выходит с кухни, хмуро сложив руки на груди, и вполне серьезно интересуется. — И в чем дело?

Причард.

Стоит в коридоре её дома. Смотрит на нее так, будто у девушки в руке револьвер, дуло которого она без смятения направляет прямо на него. Харпер постепенно разглядывает на его лице кровавые подтеки, совсем свежие ссадины, но отбрасывает какие-либо намеки на жалость и вопросы, что дается с трудом, ведь сейчас этот ублюдок напоминает ей потерявшегося щенка.

Парень заикается. Он моргает, нервно ковыряя ссадины на костяшках, когда пытается говорить внятно:

— М-м-могу я… — с ним явно что-то не так, и Мэй пока сложно понять, что именно, поэтому сильнее хмурит брови, опустив руки вдоль тела, чтобы готовиться ударить в случае атаки. Вот только сознание дает ей намек на то, что скорее всего этот тип не способен даже сохранять равновесие.

— Могу я немного постоять здесь? — наконец, выговаривает, не смотрит ей в глаза, отчего кажется более жалким, и Харпер с удовольствием бы посмеялась ему в лицо, выставив за дверь, но вместо этого немного отклоняется назад, делая пару шагов к столу. Смотрит в окно, видя, как отец Причарда бродит по участку, заглядывая под машину, в кусты, поднимает взгляд на дерево, а мать парня стоит на крыльце, слишком быстро дергая головой, озираясь по сторонам.

Вздыхает. Мэй обреченно складывает руки на груди, продолжая стоять у окна, думая над тем, как, в первую очередь, поступил бы человек. Харпер очень странная. Она насильно заставляет себя забывать о ненависти и боли к другим, отчего потом так спокойно, но не без раздражения, терпит их присутствие рядом.

Она, конечно, догадывается, что семейка у них ненормальная, но Причард не один такой, с проблемами, и Мэй не подписывается решать их или помогать ему.

Но.

Одно «но» — и девушка оглядывается, возвращаясь в коридор, и смотрит на парня, который продолжает стоять в темноте, практически в самом углу коридора, чтобы слиться со стеной, быть как можно сильнее незаметным.

Он хорошо понимает, что не имеет права быть здесь и просить её о чем-то, но… С ужасом Причард кое-что понял. Именно сегодня осознал истину — как много у него не было бы «друзей», компаний для общения, связей, в такие трудные моменты ему не к кому обратиться. Куда он пойдет? Где переждет? Когда парень бежал из дома под дикий крик отца, ему в голову пришла только одна мысль. И это пугает, потому что ему нельзя быть здесь.

— Идем, — Мэй говорит жестко, но не громко, правда Причард всё равно вздрагивает, не смея поднять глаза на девушку, которая исчезает за дверью кухни, повторяя. — Ты оглох?

Пенрисс сдерживает неприятный кашель в глотке, медленно шагает на кухню, морщась от бледного света, что пронзает воздух помещения. Тормозит на пороге, не вытирая кровь из носа, и искоса наблюдает за тем, как девушка встает на стул, чтобы достать до верхней полки шкафа. Не сразу понимает, что она делает, но, когда до него доходит, то тело охватывает ещё больший ужас. А причина тому — непонимание. Мэй спускается, держа в руках аптечку, и ставит её на стол, бросив сердитый взгляд на парня:

— Иди сюда, — ногой двигает стул, намекая, чтобы этот утырок сел на него, но Причард продолжает стоять на месте, поэтому Харпер закатывает глаза, уже повышая голос:

— Ты меня значит трахнул, а мне теперь тебя уговаривать надо?

По спине пробегают мурашки. Пенрисс сглатывает, медленно, но подходит к столу, садясь на стул, и щурится, часто моргая, при этом дергаясь каждый раз, когда Харпер двигает руками, будто уверен, что она должна сейчас хорошенько избить его по лицу. Мэй открывает аптечку, бросив взгляд на лицо парня, и достает вату, повернувшись к фильтру с водой и кружке. Наливает. Обмакивает и протягивает Причарду:

— Промокни раны, — голос спокойный. Пенрисс берет мокрую ватку, осторожно касаясь разбитой губы. Харпер молча разглядывает бутылочку с перекисью, ставит на стол, смотрит на нос парня, взяв пластырь, опускает взгляд на его руку с довольно глубокой раной, будто порез, — достает бинты.

Причард медленными движениями касается ссадины на подбородке, с осторожностью и страхом быть замеченным поднимает взгляд, наблюдая за девушкой, которая с полным непринуждением роется в аптечке, стоя рядом. Парень моргает, шмыгнув носом, чтобы немного остановить кровь, и борется с собой, не стараясь скрыть чувство вины в голосе:

— Спасибо.

Это удел морально сильных — помогать эмоционально неустойчивым.

***

Как бы Вы поступили, будучи на их месте?

У Вас есть ежедневные обязанности, рутина, то, что может заставить Вас выйти из дома в будничный день. Школьные занятия. Наверное, со стороны выглядит нелепо, когда эти двое идут с парковки в каменное здание, уже переполненное подростками со своими проблемами и чертовым максимализмом. По какой причине такие, как Дилан и Дейв продолжают заставлять себя посещать занятия? Они могли бы спокойно забить на всё это дерьмо, ведь их жизненный путь уже решен. Ни шагу в сторону. Траекторию судьбы не изменить. Почему бы им не тратить свое время на уличную группировку? Почему бы больше и чаще не сверкать перед глазами «главного», чтобы тот отметил их старания, в будущем неплохо «повысив»?

Ответ прост.

Школа — единственное «нормальное», что осталось в их жизни. Как бы глупо это не звучало. Они ходят сюда с целью отвлечься от своих проблем, ненадолго ощутить себя в потоке обычных хлопот, таких как сочинения и тесты, о которых они знали, но не подготовились, разнообразные зачеты по предметам, стычки и драки в уборных, тоска и безделье на уроках. Им всё это нужно, чтобы помнить. Помнить, что нечто «обычное» в них еще сохранилось.

Тем более, парням необходимо отвлечься. Ведь что-то не так. Что-то происходит. И что-то грядет. А незнание только угнетает.

-… Я не буду оплачивать твой обед, — Дейв шутит, но понять это сложно. Именно сейчас его голос звучит уставшим. Парень немного недосыпает последние дни, хотя, кого он обманывает? Что. На хер. Такое. Сон? Фардж не прочь бы послушать лекцию какого-нибудь доктора наук, чтобы наконец разобраться с собой и своей тревогой, мешающей расслабиться. А вся проблема в чем? В том, что его разрывает. После случившегося между ним и Лили ситуация только ухудшилась. Никакие ответы не повалились в голову. Нет. Вопросов стало больше. Желаний больше. Страх сильнее. Черт, Дейв такое никогда не испытывал. Он буквально ощущает, как при каждой новой возникшей мысли его череп слегка трещит. Хватит думать? Если бы всё было просто. Фардж не привык отключать сознание. Если его что-то волнует, он будет думать об этом постоянно, пока проблема не поглотит его полностью, заставив захлебываться и тонуть.