Под звуки меренге...

— Что произошло? — спросила Лиза, посмотрев на Яну.

— Он говорит, что-то случилось с Николаем. Мы должны быстро подняться на палубу, — перевела Яна.

Все ринулись к двери. Саблин лежал на спине, с широко открытыми глазами. Застывший взгляд уставился в небо, рот искривился...

Игорь подошел ближе, наклонился, чтобы внимательно разглядеть его. Пощупал пульс. Приложил ухо к груди.

— Мертв?

— Мертвее не бывает, — констатировал он.

«Заметно, что он не впервые видит труп и знает, как с ним обращаться», — мелькнуло в голове у Яны.

— И ничем нельзя помочь? — спросила Лиза дрогнувшим голосом.

— Уже нет. Похоже, у него что-то случилось с сердцем. Переведи ему, — обратился Игорь к Яне и кивнул в сторону стюарда. Яна с большим трудом преодолела накатившее на нее головокружение, ей до этого момента ни разу не приходилось видеть мертвых. Она перевела слова Игоря стюарду.

— Я должен позвонить в полицию, — сказал стюард и достал мобильный.

Набрав номер он стал кричать в трубку, стараясь перекричать музыку:

— На палубе умер мужчина, кажется, от инфаркта...

Лиза всхлипнула и скорбно закачалась, глаза ее наполнились слезами:

— Не верю...

Яна тоже не могла поверить в реальность происходящего. Казалось, что в такой сверкающий день не может быть смерти. Все так же светило солнце, кричали чайки, и громко звучали меренге...

— Да выключите вы эту музыку! — в истерике закричала Лиза. Яна передала стюарду ее просьбу, и тот побежал в рубку.

Они стояли над тем, кто еще сегодня утром звался Николаем Петровичем Саблиным. А он лежал, раскинув руки, под раскаленным карибским солнцем, под зажигательные звуки меренге...

— Не надо тебе смотреть на него. Пойдем со мной, —Яна взяла ее за руку и увела в каюту.

На столе не было ни одной бутылки воды, и Яна пододвинула Лизе ее недопитый бокал с шампанским. Лиза выпила его одним глотком.

— Там еще не осталось?

Яна вытащила бутылку из ведерка и наполнила бокал. Ей бы тоже не мешало немного. Она оглянулась в поисках своего бокала и тут заметила: на столе всего три бокала. Где четвертый? Она стояла, как вкопанная: пропал бокал Саблина. Не унес же он его с собой? Если да, то бокал наверху. Нужно пойти поискать.

— Дай закурить.

Яна очнулась и открыла свою сумку, намереваясь достать сигареты. Тут она заметила пакетик, о котором совсем забыла. Саблин что-то имел в виду, когда давал ей это. Как он мог знать, что умрет?

Достала пару сигарет — одну дала Лизе, другую сунула в рот. Руки тряслись так сильно, что с трудом удалось зажечь зажигалку. Она затянулась и дала прикурить Лизе. Та выглядела очень плачевно: темные круги под глазами, опавшее, серое лицо.

«...Я что-то хотела... а-а, четвертый стакан? Поднимусь на вверх, поищу там...»

— Я сейчас приду. А тебе лучше оставаться здесь, —мягко сказала Яна и быстро поднялась на палубу.

На палубе, кроме Игоря, никого не было. Он стоял на коленях и рылся в карманах Саблина.

— Что ты ищешь? — громко спросила Яна.

Игорь от неожиданности вздрогнул и резко повернулся к ней.

— У него, наверное, должны были быть таблетки от сердца. Не могло же это быть впервые, — промямлил он после небольшой паузы.

— Какая сейчас разница, раз он умер. Уже все равно ничем не поможешь. Спроси Лизу, — сказала Яна.

— Она не в состоянии разговаривать.

— Да, ты прав, — согласилась Яна. Оглянулась по сторонам, бокала нигде не было видно...

Внезапно послышался громкий рокот мотора, и все увидели, как прямо на них на бешеной скорости несется полицейский катер. Игорь вздрогнул и вскочил на ноги.

Катер остановился, полицейские поднялись на борт.

— Я — Диего Родригес и представляю закон, — сказал один из них.

У него были негроидные черты лица: толстые губы, приплюснутый широкий нос, жесткие курчавые волосы. По тому, как он держался, было видно, что он главный. Второй — Рауль Гонзалес — был моложе и стройнее, с черными короткими волосами.

Их появление внесло во весь этот кошмар некий здравый смысл. Стюард объяснил, что здесь произошло. Диего Родригес наклонился, пощупал пульс на шее и, оттянув веко, заглянул в остекленелый глаз. После этого, протерев руки носовым платком, он вытащил блокнот из кармана рубашки и сделал несколько пометок. Еще раз внимательно осмотрел труп и место, где они обедали. Все не спеша и постоянно что-то строча в своем блокноте.

Тучный вид умершего и бутылка из-под шампанского не вызывали сомнения в сказанном. Он уселся за стол, где они обедали. Все остальные остались стоять на палубе.

— Я желаю поговорить с сеньорой, которая владеет испанским.

— Я к вашим услугам, — Яна подошла и уселась напротив. Ей до сих пор не приходилось сталкиваться с полицией даже по мелочам. А тут труп... Она очень нервничала, и ей очень хотелось курить.

Во всех представителях власти — неважно, кто они —наши милиционеры или полицейские, есть что-то такое, отчего становится неуютно, а сердце уходит в пятки.

Она достала сигареты, и Диего Родригес дал ей прикурить. Ее рука, державшая сигарету, дрожала...

— Вам плохо? — спросил он.

— Да, очень жарко и... смерть. Я первый раз в жизни видела смерть так близко, — Яна нервно затянулась.

— Сейчас, я попрошу принести нам воды, — Родригес подошел к двери и потребовал, чтобы принесли бутылку.

Пока он ходил, Яна заглянула в пластиковый пакетик. В пакетике был кусочек бумажки с номером телефона и флеш-карта. Куда это деть? Подумав, она вытащила пуховку из пудреницы и засунула туда пакетик. Вернулся Диего Родригес с запотевшей бутылкой минеральной воды и разлил ее по стаканам. Яна взяла стакан и сделала несколько глотков.

— Сейчас вы в состоянии ответить на мои вопросы, сеньора? — спросил Диего Родригес.

— Да. Начинайте, — ответила Яна.

— Предупреждаю, сокрытие улик и дача ложных показаний наказуемы, — произнес он. — Ваше имя, сеньора?

— Яна Шалетцкая.

— Возраст?

— Двадцать семь лет.

— Профессия?

— Переводчица — английский, испанский.

— Вы хорошо говорите по-испански, сеньора.

— Спасибо.

— Ваше гражданство?

— Россия.

— Как давно вы знаете этого человека?

— Второй день. Мы познакомились вчера вечером, а сегодня решили покататься на яхте.

— Что вы можете сказать по существу этого дела?

Яна кратко рассказала, как все произошло. Диего Родригес все тщательно записывал, держа между короткими, как обрубки, пальцами сигару. По его лицу и бычьей шее стекал пот, а рубашка сзади была вся мокрая. Яна ничего не сказала ни о пропавшем бокале, ни о флешке, так как сама во многом не была уверена.

— Вы не можете сказать что-либо о здоровье этого сеньора? — спросил Диего Родригес.

— Нет. Как я сказала, мы знакомы всего вторые сутки.

— Спасибо, сеньора, вы нам очень помогли. Никто из остальных присутствующих не говорит по-испански? —спросил Диего Родригес.

— Нет.

— Не могли бы вы быть так любезны помочь нам? —спросил он.

— Да, конечно.

Лиза неподвижно сидела на ступеньках, уставившись в одну точку. Яна подошла к ней.

— Ты можешь говорить? Он хочет задать тебе пару вопросов. Я помогу с переводом, — Яна мягко дотронулась до ее руки.

— Но я ничего не знаю, — испуганно дернулась Лиза.

— Это и скажешь ему. Пошли.

— Мне очень жаль, сеньора, что такое случилось именно с вашим мужем, — сказал Диего Родригес. — Извините, что вынужден быть таким настойчивым, но я должен задать вам несколько вопросов. Яна перевела Лизе все, что он сказал.

— Хорошо, я постараюсь.

— Он предупреждает об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и сокрытие улик. Ты должна говорить правду.

— Я что, должна поклясться? — спросила испуганно Лиза.

— Нет, ты же не в суде, — успокоила ее Яна.

— Ваше имя, сеньора?

— Елизавета Саблина.

— Возраст?

— Тридцать восемь лет.

— Профессия?