"Без тебя"

Я посмотрел в окно иллюминатора и прислонился к нему головой. Нам осталось лететь около двух часов. Что я скажу им? Что я скажу матери? Я не знал, правда, я не мог найти подходящих слов, как-то подготовится, чтобы утешить их, я…

Я сам нуждался в утешении. Я любил своего отца больше всех. Его неодобрение убивало меня. Его настойчивость подстегала меня  к сопротивлению его решениям, но я любил его. А сейчас его не стало. Все то время пока меня не было дома, я знал что он не один, у него была любимая работа, жена, дети, друзья. Но я хотел чтобы ему не доставало меня, чтобы он поднял трубку и позвонил мне, сказав что сожалеет, что гордится мной. Маленький мальчик внутри меня постоянно искал одобрения, и так его и не нашел.

Совершив пересадку в Лондоне в Ньюкасле я был уже ближе к ночи. Город  как всегда был полон огней. Ночная жизнь Ньюкасл-апон-тайн, была более динамичной и насыщенной, нежели дневная.  Взяв такси из аэропорта я смотрел в окно узнавая родные сердцу улочки. Как только я позволял улыбки завладеть моим лицом, подсознание напоминало мне, почему я вернулся сюда.

Мы жили на Грейнгер-Парк-роуд. Очень зеленой и чистой улице. Рядом жили друзья моих родителей и я всегда играл с их детьми когда был маленьким. Такси остановилось около сероватого двухэтажного дома с большим количеством окон. Когда проезжаешь по улице можно его не заметить так как перед ним растут деревья и дом словно окутан тайной.

Я был первым ребенком в семье Эндрю и Маргарет Хогарт. Отец был начинающим, но подающим большие надежды хирургом, мать была медсестрой, но когда родился я решила быть домохозяйкой, однако она играла важную роль в профессии своего мужа. Её старший брат Джеймс Лоринс был начальником моего отца и моим крестным. В начале брака моих родителей Джеймс люто возненавидел моего бедного отца и ставил ему палки в колеса в цели успешного окончания хирургической практики. Однако, как говорят, от любви до ненависти один шаг и Джеймс Лоринс стал лучшим другом моего отца и моим крестным. Затем родились Бен и Лили и Джеймс вновь стал крестным. Когда отец, стал зарабатывать приличные деньги, он хотел чтобы мы перебрались в более престижный район, но мать наотрез отказалась. Она так полюбила свою улицу и соседей которые её населяли, что просто не могла представить жизни без них. Отец сопротивлялся не долго, так как поддерживал мать в её чувствах. Поэтому он сделал в доме грандиозный ремонт.

Я вышел из машины и уставился на дом своего детства. В окнах я заметил движения. Из распахнувшейся входной двери выбежала Лили.  Она подбежала ко мне и обняв заплакала.

- Ну…тише, тише.

Мать сидела на диване, обложившись старыми фотографиями:

- Мама…

- Эндрю.

Я сел рядом и обнял её. Мама не плакала, она просто закрыла свои зеленые глаза и положила  голову на мое плечо.

Похороны состоялись на следующий день. Отца похоронили в семейном склепе рядом с его родителями. Бен приехал из Лондона и рыдал в тайне от всех… вместе со мной.

 ***

За ужином, как и ожидалось, в основном все молчали. Лили рассказала, что помолвлена с Алеком, другом её детства. В конце концов, все мы знали, что так и будет. После ужина я поговорил с мамой и предложил ей переехать ко мне. Она поблагодарила меня и попросила остаться как можно дольше.

Через несколько дней гнетущая обстановка в доме стало ослабевать. Бенджамин рассказал о своей частной клиники и предложил Лили работать вместе с ним, на что та с радостью согласилась. Мама сидела словно в воду опущенная. Бен и Лилиан уговорили её поехать вместе с ними,  а дом продать. Мать долго сопротивлялась, но в итоге согласилась. Она просто не хотела оставаться одна. Мы поехали в Лондон смотреть квартиру Бена и возможный дом всей семьи:

- Не плохо Бен, не плохо.

Я похлопал брата по плечу и огляделся. В квартире было две комнаты, обставленные в современном стиле преимущественно в светлых тонах. Он сказал что за его квартиру дадут отличные деньги так как она почти в центре Лондона.

Естественно он и Лили с матерью не могли разместиться в двухкомнатной квартире, какой бы большой она не была.  Мама снова выразила сомнение по поводу идеи переезда. Она считала что Бенджамин должен иметь отдельное жилье так как он взрослый мужчина.  Однако мой брат отказался дальше её слушать и заявил, что сейчас только мы его семья и это важнее всего.

Неделю спустя, после ещё нескольких споров на тему переезда и уже наконец-то сложенных миссис Хогарт вещей  мы въехали в новый дом на улице Рекс Плейс.  Четырех этажный дом из красного кирпича с белой обшивкой очень понравился матери и она первая вошла в него.

Мы смеялись, наверное, первый раз за эти две недели когда Бен решил сам занести столик на третий этаж и не дойдя каких-то пару ступенек уронил его на ногу. Столик скатился  со ступеней до второго этажа, и ему пришлось повторить подъем.

Позднее я позвонил Софии и удивился тому, что она уже приехала в Лос-Анджелес. София ждала меня, и я тоже хотел поскорее увидеть её.  Я сообщил своей семье, что больше не могу задерживаться, и должен вернутся. Мама с удивлением выслушала мой рассказ о Софии и пожелала мне удачи, также она потребовала,  чтобы в следующий раз я приезжал вместе со своей девушкой, на что я с удовольствием согласился.

В Лос-Анджелес я прилетел рано утром. Меня встречала Кэт:

- Здравствуй.

Она обняла меня.

- Здравствуй Кэт, как ты?

- Все хорошо. Как мама и остальные?

- Ох Кэт…

Мы сели  в машину.

- Почему нет Софии?

- Я не сказал ей.

- Почему?

Я взглянул в окно и задумался, действительно почему?

- Думаю, так будет лучше. Не хочу, чтобы она видела меня таким…

Кэт приготовила для меня расслабляющую ванную в которой я едва не уснул. Аромат трав очистил мой разум, и даже дышать стало легче.

Я заснул и проснулся лишь на следующее утро.

Номер Софии не отвечал. Я посмотрел на часы – 10:45

- Странно.

Наконец после четвертого звонка она взяла трубку:

- Алё?

Голос был неровный, как будто она бежала:

- София это я. Я приехал.

- Эндрю! Наконец-то. А где ты? Когда ты приехал?

- Вчера утром. Я звонил тебе четыре раза…

- Да, да, прости. У Билла съемки клипа, я поставила на беззвучный режим и сейчас случайно заметила, что ты звонишь. Я освобожусь вечером, ты сможешь приехать за мной?

- Да конечно.

То, что происходило в начале этой недели, было прекрасно. Она помогла мне реабилитироваться после смерти отца и попросила у Билли выходных.

Однако, конец недели стал для меня настоящим адом.

Восьмого ноября, за день до моего дня рождения  ко мне на квартиру пожаловал Роберт.  Он выразил свои сочувствия из-за смерти моего отца:

- Спасибо Боби, проходи. Виски?

- Э, нет спасибо.

Я удивился, обычно Боби любил пропустить стаканчик.

- Ну что Роберт? Судя по всему съемки продолжать не собираются? Прошло четыре месяца, а от них нету не единого слова.

- Да, скорее всего так. Забудь про них Эндрю. Проект не стоил того.

- Есть что-то новенькое?

- Нет…точнее…- я видел что Роберт хочет что-то сказать, но не знает, как это сделать.

- Ну не тяни Боби, что там у тебя в папке? Очередной сценарий? Ну так давай, я прочту.

- Пожалуй я все таки буду виски.

Боби сам встал и подошел к бару. Налил и одним большим глотком осушил бокал.  Он посмотрел на меня и достал из папки газету:

- Что это? – я немного занервничал. Если это очередная идиотская статья я убью Роберта, что он так себя накручивает, не стоит даже волноваться из-за каких-то ублюдков пишущих разную дрянь.

Боби молча подошел ко мне и протянул газету. Заголовок гласил: «От актера к певцу. Равный обмен?» На фото была София и Билли… они целовались.

Я молчал несколько минут. Боби тоже, он лишь ещё раз сходил в бар и принес бокал  для меня.  Наполнил его и поставил рядом со мной. Я видел, что он заметил, как у меня трясутся руки.