Не разбивай мое сердце (ЛП)

— Я не должен был говорить тебе этого, — сказал Шейн искренне, держа мои руки, когда мы оказались в душе. — Я был в расстроенных чувствах тем утром...

— Ты думаешь, я нет? — спросила я, когда он переместил меня ближе к льющейся воде. — Боже, меня, блин, стошнило. Я должна была догадаться, что этот момент был каким-то предзнаменованием.

— Извини, Кэти, — сказал он, оборачивая мои руки вокруг своего тела, чтобы удержать меня и провести пальцами по моим волосам. — Я был таким придурком. Я знаю, что в этом нет твоей вины, но, бл*дь, я был взбешен.

— Ты знаешь, что я была пьяна, верно?

— Это не...

— Нет, это имеет значение, — спорила я, прежде чем он закончил предложение. Закрыла глаза, когда он втирал шампунь мне в голову. — Кажется, у тебя была какая-то иллюзия, что я воспользовалась тобой или что-то подобное. Это херня. Мы оба были пьяны, и если я все правильно помню, ты трахнул меня, пока я была прижата лицом к кровати.

— Иисус Христос, — прошипел он, затихнув, когда его член дернулся у моего живота.

— Не то чтобы я жаловалась тогда, — пробормотала я, из-за чего его руки напряглись в моих волосах. — Черт, мой желудок...

Я отпрыгнула от него и едва согнулась пополам, прежде чем меня вырвало.

— Извини, — выдыхала между наплывами тошноты. — Дерьмо. Я чертовски ненавижу...

— Шшш, — ответил он успокаивающе, обхватив меня под грудью и потирая спину другой. — Ты в порядке. Это пройдет.

— Боже, — простонала я, когда мой желудок снова начал сжиматься. — Почему ты все еще здесь?

— Давай помоем тебя.

— О, нет, я могу сделать это сама.

— Я не оставлю тебя одну.

— Ладно, — я быстро помыла самые важные части своего тела, отказываясь тратить энергию на что-нибудь еще, и через несколько минут была обернута в полотенце, а Шейн нес меня в спальню.

— Ты, правда, только что помог мне принять душ? — спросила я, опуская голову ему на плечо. — Какого черта это было?

Я уснула, прежде чем он ответил, и смутно чувствовала, что он одевает меня, когда погружалась глубже в сон. К тому моменту, когда я снова проснулась, Шейн опять нес меня.

— Ты — придурок, — сказала я, мое тело напряглось, когда поняла, где мы.

— Тебе нужно к доктору, — ответил он, проходя через комнату ожидания приемного отделения.

— У меня нет страховки, Шейн, и это просто утренняя тошнота.

— Рейчел никогда так не тошнило.

— Я не Рейчел.

— Тебе нужно провериться у врача.

— Когда именно ты получил право голоса в этом?

— Когда Анита позвонила мне и сказала, что тебе чертовски плохо, и ты лежишь на полу ванной.

— Она такая королева драмы.

— Именно тут я и нашел тебя.

— Ну и подумаешь, — пробубнила я, когда мы достигли передней двери.

***

— Я все еще не понимаю, почему ты здесь, — сказала я тихо, осторожно перекатываясь на больничной койке. Гребаная кровать была такая неудобная, и я знала, что мне будет еще больнее, когда вылезу из нее.

— Мы — друзья, — ответил он, что-то делая в своем телефоне.

Он едва посмотрел на меня с тех пор, как они привезли меня в эту маленькую комнату и приступили к процедурам, чтобы подтвердить мою беременность. Он уходил, пока врачи делали мне внутренний ультразвук, и промолчал, даже когда я поймала его взгляд на изображении, которое удачно оставила на столике рядом с единственным стулом в комнате. Он был беспокойным, почти нервным и, честно говоря, это усиливало мое напряжение при каждом маленьком движении.

— Мы не друзья, Шейн, — сказала я ему серьезно, из-за чего он вздернул голову в удивлении. — У нас есть общая история, до хрена ее, но мы не были друзьями долгое время.

— Я не могу оставить тебя одну.

— Со мной все будет хорошо, Шейн. Тебе нужно пойти к детям. Сейдж, наверное, уже расстроена сейчас.

— Я только что звонил ей. С ней все хорошо

— Ну, бьюсь об заклад, что Меган сходит с ума с таким количеством детей.

— Только что разговаривал и с ней. Она в порядке.

— Я не хочу тебя здесь, — наконец, сказала я, отводя взгляд от шока на его лице. — Я не уверена, что у тебя за мотивы, но давай будем честными в этом, хорошо?

— Я честен.

— Нет, ты испытываешь вину или что-то подобное. Но ты точно не честен.

— Ты ведешь себя, как сучка.

— Ах, а вот это честность, — ответила я сухо, прикрывая то, как его слова задели меня. — Я понимаю, что ты не хочешь быть здесь. Ты ерзаешь, вздыхаешь и смотришь на свои часы и, честно говоря, было бы легче наслаждаться этим великолепным лекарством от тошноты, если бы я не чувствовала, что удерживаю тебя здесь, когда ты этого не хочешь.

— Я хочу быть здесь, — упрямо спорил он.

— Почему? Почему ты хочешь быть здесь?

— Потому что тебе плохо, и ты беременна. Я не могу оставить тебя одну.

— Почему это твоя проблема? — я уставилась на него, молча умоляя признать ребенка на изображении рядом с его локтем.

— Полагаю, это не моя проблема, — наконец, сказал он, вставая со стула.

— Ты собираешься притворяться, что я сама забеременела? — спросила устало, смотря ему в лицо. — Даты на снимке с ультразвука, на который ты смотришь. Уверена, что сможешь сделать подсчет.

— У меня уже есть четверо детей, — сказал он хрипло, почесывая щетину. — С моей женой.

— Что это должно значить? — прошептала я, чувствуя, будто меня режут пополам.

— Слушай, у тебя было пару дней, чтобы осознать это, — огрызнулся он в ответ. — У меня были часы, и большую часть из них я провел, отдирая тебя от пола и отвозя в больницу.

— Прошу прощения за доставленные неудобства.

— Можешь ты на одну гребную секунду дать мне личного пространства? Бл*дь, Кейт, дай мне минуту осознать гребаное бедствие, которое стало с моей жизнью.

Я кивнула, затем медленно перекатилась, чтобы не смотреть ему в лицо.

— Верно, потому что для меня это легче, — ответила ровно, отказываясь на него смотреть. — Бери столько времени, сколько нужно.

Я ощущала его взгляд у себя на затылке долгое время, но стиснула зубы и контролировала свое дыхание, пока не услышала, как он открыл и закрыл дверь.

Затем разрыдалась.

Глупые гормоны беременной.

***

Они продержали меня еще пару часов, поставили капельницы, и отправили домой с рецептом лекарства против тошноты и витаминами для беременных.

Дерьмо. Для беременных. Это правда случилось. Я стану мамой. Или я уже мама? Я была чертовски уверена, что чувствовала, будто должна защищать маленькую мартышку, свернувшуюся в моем животе.

Я взяла чертовски дорогое такси до своей квартиры и поднялась по лестнице, благодаря Бога, что Шейн взял мою сумочку в больницу. Потеряв ключи миллионы раз, я, наконец, приобрела привычку держать запасные в бумажнике.

Зайдя внутрь, поняла, что-то не так. Потребовалась минута, чтобы почуять запах лимона. Какого черта?

Шейн вычистил ванную.

О, боже мой.

Я тяжело села на сверкающий унитаз и взяла себя в руки, пока слезы, которые подступали, не исчезли. Это было так мило с его стороны. Но я не могла позволить себе думать, что это было сделано из-за чего-то, кроме чувства вины. Вероятно, вина была причиной всему.

Я вытащила телефон из сумки и набрала его, но затем остановилась, когда увидела, что мне звонит мама. Дерьмо! Должно быть, Анита открыла свой большой рот.

— Привет, ма! — ответила я радостно, подползая к кровати и залезая на… Он постирал мое постельное белье?

— Привет, детка. Что делаешь?

— Ничего, просто сижу дома.

— О, да?

— Да.

Я была уверена, что она знала о моей беременности, но не собиралась спрашивать. Клянусь, они с тетей Элли в совершенстве овладели техникой: «ты догадываешься, что я знаю, но я буду ждать, пока ты не скажешь мне, и дам тебе столько времени, сколько потребуется». Они подловили множество детей на этой стратегии, пока я росла; детей, которых было невозможно понять, и у которых доверия было меньше, чем у антилопы, окруженной амурскими тиграми.