Горький мед

Мальчик отпустил Риккардо и встал перед Полиной, рассматривая ее, как настоящий маленький мужчина. От его обжигающего взгляда у нее мурашки побежали по коже. А Санчо слегка поклонился. Кто его этому научил? Сеньор Эредья?

— Добрый день, сеньорина. Простите, что я сразу вас не заметил. Я просто очень обрадовался Рико. Я его почти год не видел.

— Добрый день, Санчо. Меня зовут Полина.

— Полина? — Мальчик нахмурил темные брови. — Вы откуда? И говорите как-то странно.

— Я русская, — просто ответила она. Реакция Санчо оказалась совершенно непредсказуемой. Он резко отвернулся и скрылся в доме, не сказав больше ни слова.

— Что это с ним? — удивилась Полина.

— Твоя подруга, его мачеха, тоже русская. Наверное, он понял, что ты с ней приехала. Он боится, что она его у меня отберет.

— Тогда понятно.

— Ну что это я держу вас на пороге. Пойдем, я покажу дом и твою комнату, Полина.

— Комнату? А что, я здесь должна задержаться?

— Ты никому ничего не должна. Если не хочешь у меня погостить, Риккардо отвезет тебя на виллу. — Лицо Антонио приняло каменное выражение. Обиделся? Наверняка.

— Прости, это я просто так неудачно выразилась. Все в порядке.

Риккардо пропустил Полину вперед, а сам взял ее сумку и пошел за ней и Антонио в дом.

Жилище Эредья было простым и непритязательным. Сельский дом, каких полно по всей Валенсии, построенный из белого камня, с двориком патио, где плескалась прозрачная вода в чаше маленького фонтана. Они прошли через патио, и Полина отметила, что здесь расставлена грубоватая садовая мебель и, конечно, неизменные терракотовые горшки с пышными пестрыми цветами. Сквозь плитку, которой вымощен дворик, пробивалась трава.

Ее комната оказалась на втором этаже. Она была совсем небольшой, но в ней помещалась кровать, покрытая ярким стеганым покрывалом, столик с лампой, почти такой же, как и на вилле, но без неизбежной Библии. Хотя на выбеленной стене над кроватью был строгий крест черного дерева с бронзовым распятием. Зеркало вмонтировано в стену. Рядом с ним узкая дверь вела в ванную, выложенную скромной белой плиткой. Обстановка этого дома, как смогла заметить Полина, вообще была совсем не богатой, даже скудной, но везде царила идеальная чистота и порядок. Полина бросила сумку на жесткое кресло с прямой спинкой. Посмотрела в окно. Балкона здесь не предусмотрели. Эта комната явно была предназначена для гостей. Полина прошла в ванную ополоснуть лицо и руки, когда услышала, что кто-то вошел. Антонио? Она крикнула:

— Я сейчас!

Но никто не отозвался. Она ошиблась. К ней заглянул Санчо. Вид у мальчишки был самый неприступный. Полина подумала, что между ним и Антонио есть просто поразительное сходство. Те же высокие скулы, открытый чистый лоб, те же бархатные миндалевидные глаза и та же плавность в каждом движении. С чего бы это?

— Вы приехали меня забрать? — без обиняков спросил Санчо.

— С чего ты взял? Я просто в гостях. И все.

— Она приехала на виллу с вами?

— Она — это кто?

— Моя мачеха. — Он презрительно скривил губы.

— Вообще-то да. Я у нее работаю.

— Кем? Горничной?

— Нет. Пресс-секретарем.

— Понятно. И вы хотите сказать, что вы друг Антонио? И что вовсе не собираетесь мне вредить?

— Именно это я и хотела сказать, но ты меня опередил.

— Я вам не верю! — отчеканил он, повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Этого еще не хватало! Мало ей уже имеющихся проблем, так тут еще этот парнишка. Его, конечно, можно понять. И она понимает. Но как его убедить в том, что она на его стороне? Но тогда придется вступить в конфликт и с Акулиной, и с Олегом. Ради чего? Она не знала. Да сейчас и не хотела знать. Полина чувствовала себя просто прекрасно здесь, в небольшом сельском доме, спокойно и уверенно, как никогда.

Дверь снова отворилась и на этот раз впустила Антонио. Он молча подошел к ней, обнял и прижал к себе. Она услышала, как быстро бьется его сердце. Он наклонился и прижался губами к ее губам, так, будто его мучила жажда и он пил сладчайшее вино ее дыхания.

— О нет… Нам нужно пройтись перед обедом. А то еще немного, и я тебя не отпущу.

— Не отпускай! — взмолилась она. Ей хотелось быть с ним и совершенно не хотелось ни гулять, ни обедать.

— У нас еще будет время, — сказал он и нежно поцеловал ее в лоб, — пойдем. Я хочу показать тебе свое приобретение.

— Они, что, тут рядом?

— Нет! — засмеялся он. — Нам придется немного прокатиться до загонов.

— Как это «прокатиться»?

— Я же сказал, ничего не бойся. Твоя смирная лошадка уже ждет тебя.

— Антонио! Я не умею ездить верхом!

— Это очень просто, — сказал он, — уверен, что у тебя получится с первого раза. У тебя замечательное чувство ритма, а это обязательное условие в общении… с лошадьми. — Теперь он был нарочито серьезен, но она сразу поняла, что он имеет в виду, и невольно расхохоталась. Этот человек все сводил к одному! И это ей нравилось!

Полина не ожидала сама от себя такой легкости, с которой ей удалось справиться с серой тонконогой лошадкой, которую ей подвел Антонио. Все опасения куда-то исчезли, но все равно она просто обмерла от ужаса, когда увидела великолепных животных, размещенных в отдельных загонах. Антонио объяснил, что лучше их держать порознь. Это были боевые быки, и агрессивность их не знала предела. Горы железных мускулов, вздыбленные загривки, утробный рев и ужасающие рога. Все это великолепие отливало на ярком солнце почему-то лиловым цветом, хотя все четыре быка были черными. И с этим бегающим, мычащим, бодающимся кошмаром ему приходилось иметь дело один на один!

— Правда, красавцы? — спросил Антонио, когда они спешились с лошадей, совершенно не реагирующих на присутствие быков.

— Не могу сказать, что не великолепны. Но, Антонио, это же просто какие-то монстры!

— То, что нужно. — Он усмехнулся и подошел к загону совсем близко. — Иди сюда, не бойся!

Она пошла за ним, как сомнамбула.

— Посмотри, вот этот — настоящее исчадие ада! Но как красив!

Бык бросился на барьер. Его глянцевая гладкая шкура блестела, как обсидиан.

— Торо! — крикнул Антонио и перемахнул через изгородь, не успела Полина и рта раскрыть. Она чуть не закричала, но поняла, что делать здесь этого нельзя, и закрыла рот руками. Эредья, безоружный, стоял перед свирепым животным, а тот замер от неожиданности и остановился, принялся рыть копытом желтый песок. Глаза быка были налиты алой кровью, и против него стоял его извечный враг, матадор. Стоящие вокруг загона люди захлопали и закричали что-то одобрительное в адрес Антонио. Полина огляделась по сторонам. Эти люди — настоящие безумцы, и первый безумец — ее новый любовник. Вот сейчас зверь бросится на него и подденет на свои острые рога. И все. И будут уже другие крики, и будет кровь на желтом, сверкающем песке, и она, Полина, сейчас, вот сию же минуту, лишится чувств. Кто-то схватил ее за руку. Она оглянулась. Это был Санчо. Его глаза сверкали восторгом, и в них она не увидела ни крупицы страха. Она снова посмотрела в загон. Там было достаточно места для маневра. Она понадеялась, что Антонио знает, что делает. И в этот момент бык ринулся на него. Он мгновенно отскочил в сторону, так быстро, что она не успела зафиксировать его движение. Зверь замер, не двигался и Эредья. Потом он снова что-то крикнул, и бык начал свое наступление. Антонио обошел его, и рога животного опять миновали человека. Их смертельная игра, как показалось Полине, длилась бесконечно. Или просто время замерло.

— Антонио настоящий мастер! — восхищенно проговорил Санчо. — Мне хотелось бы стать таким, как он. Но нужно учиться. Очень долго учиться. И не знать страха!

Наконец Эредья покинул эту импровизированную арену Он стоял рядом с Полиной и своим крестником, улыбался, но дыхание его говорило о том невыразимом напряжении, которое он только что испытал.

— Что ты делаешь?! — дала она волю чувствам. — Зачем?!