Отныне и навсегда

— Привет, — поздоровался он, останавливаясь перед ней. — Ты только что откуда-то пришла?

— Ага, из своей комнаты.

Минди объявила следующую награду — для человека, наименее изменившегося за эти годы, и Томас подождал, пока стихнут аплодисменты, а затем продолжил.

— Ты весь вечер была в своей комнате?

— Да.

— Одна?

Так она и думала. После того, что случилось сегодня днем, Томас подумал, что она неразборчива в связях, и конечно, ее признание об экстравагантном сексе в Роуз Гарден тоже не улучшило ее репутацию. Одной рукой Брина уперлась в бедро, на другой висел пиджак.

— А ты где был весь день?

— С тобой.

Она проигнорировала предательски покрасневшую шею.

— После того, как ты меня бросил.

Он слегка прищурился.

— После того, как мы вернулись на базу, — медленно произнес он, — я пошел кататься на лыжах.

— Ага, я видела, как ты катался.

— И что это значит?

— Ничего.

— Ты из-за чего-то бесишься.

— Нет, не бешусь.

— Да, так и есть. Я всегда мог сказать, когда ты злишься. У тебя между глаз появляются две морщинки. И сейчас они тоже есть.

Она скорее съест червей, чем скажет ему, почему злится. Глянув мимо него и осмотрев толпу, Брина заметила Карен и Джен.

— Извини, — сказала она, — я пойду, сяду со своими друзьями.

Она пробралась к ним между столиками, и только успела повесить пиджак на спинку незанятого стула, как Минди объявила следующую награду.

— Приз в номинации «Самый изменившийся человек» получает Брина МакКоннел.

Брина взглянула в сторону сцены и застыла. Она была шокирована тем, что они ее помнили. Взглянув на Карен и Джен, она увидела их призы и поняла, что все получили по призу. Господи, на какую-то долю секунды, она почувствовала себя особенной. Она прошла в дальнюю часть комнаты и Минди вручила ей дешевый памятный кубок, возвышающийся на таком же дешевом пластиковом постаменте.

— Ты теперь прекрасно выглядишь, Брина, — сказала ей Минди.

Брина глянула в ее голубые глаза и решила не обижаться на это замечание. Они с Минди никогда не были подругами, но Минди никогда намеренно не обижала ее.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Ты тоже хорошо выглядишь.

Пройдя между столами, она села на свое место и глянула в сторону двери. Томаса там уже не было, и с Холли он тоже не сидел. Она осмотрела комнату и заметила его, разговаривающим с Джорджем Алленом. Томас надел лыжную куртку и перенеся вес на одну ногу, закрутил ключи на указательном пальце. Покачав головой, он повернулся и вышел из банкетного зала. Не удержавшись, Брина задумалась, куда он направляется и с кем собирается встретиться.

— За что ты получила награду? — спросила она Карен, пытаясь отвлечься от мыслей о Томасе.

— За номинацию «Девушка, которая скорей всего родит на встрече выпускников».

— Спорю, у них ушло несколько часов, чтобы придумать такое. — Она глянула на Джен. — А ты?

Карен залилась смехом, и Брина понадеялась, что это не означает приз за самую прибавившую в весе девушку.

— Самая веснушчатая, — хмуро ответила Джен. — Я хотела награду за самые лучшие волосы, но они отдали ее Донни Доновану.

— Разве он не гей?

— Нет, хотя его дружок — гей.

— А кто его друг? — спросила Брина.

— Помнишь парня, который окончил школу на год раньше нас, Дика Роджерса?

— Да ну, не может быть! — Брина с изумлением ахнула. — Дик Роджерс? Парень, выглядевший как Брэд Питт и гонявший на тех мощных тачках? Все с ума сходили по нему.

— Ага, все, и Донни тоже.

Она покачала головой.

— Черт подери, почему кто-нибудь вроде Джорджа Аллена не мог оказать услугу нам, женщинам, и стать геем? Никто бы и не переживал.

— Верно.

Джен кивнула.

— Ну да, никого не волнует, что Ричард Симмонс [41]— гей, но вот Руперт Эверетт [42]… — она вздохнула, подперев голову пухлой ладошкой. — Хотела бы я получить шанс вернуть его на правильную стезю.

Брина закусила губу, чтобы удержаться от смеха, но Карен не была столь деликатна. Она засмеялась так громко, что даже заглушила голос Минди, и так энергично, что Брина испугалась, что та досмеется до слез.

Минди вручила две последние награды и сделала последнее объявление.

— Как вы знаете, гостиница приглашает всех к себе на празднование Нового года. За пять минут до полуночи вам выдадут поздравительный бокал шампанского, и я знаю, что некоторые из вас первыми станут в очередь за бесплатным алкоголем.

— И чтоб не забыли, — закричал кто-то из задней части комнаты.

— Утром, — продолжила Минди, игнорируя пьяный смех нескольких, явно подвыпивших одноклассников, — мы все соберемся в бальном зале на прощальный завтрак. У нас запланировано нечто особенное, так что не пропустите его.

Брина встала и потянулась за пиджаком, раздумывая, что же может превзойти дешевые призы.

— Вы пойдете на улицу смотреть фейерверк? — спросила она у Карен и Джен.

— Ни за что! — ответили они в унисон.

— Слишком холодно.

— Ты отморозишь себе задницу.

Выросшая в Галлитоне, Брина всегда любила смотреть на фейерверк, запускаемый в небо, но тогда она не была гостьей гостиницы, и ей приходилось смотреть его со стоянки. Она всегда хотела сидеть в первом ряду, им с Томасом было интересно, каково это смотреть с другой стороны. Идя сейчас по переполненному помещению по направлению к бальному залу, она искала взглядом Томаса. Ни один из тех темноволосых мужчин, мимо которых она проходила, им не оказался, и Брина слегка приуныла. Она не понимала, как можно так злиться на человека и в то же время, так отчаянно желать увидеть его лицо.

В бальном зале толпились гости и местные жители, заплатившие за посещение. Форма одежды варьировалась от повседневной до официальной, а музыкальная группа играла в основном допотопные старомодные песни. Чаще всего исполнялись любимцы публики, Фрэнк Синатра и Эд Эймс [43]. Вспышки преломленного света отражались от зеркального шара, освещая людей внизу.

Так как ни Джен, ни Карен не отважились выйти на холод, Брина ушла из комнаты без них. Сзади кто-то схватил ее за руку, и она обернулась, наполовину ожидая увидеть Томаса.

— Привет, Брина, — голос Джорджа Аллена заглушил музыку.

Разочарованная, она даже не потрудилась улыбнуться. Брине не хотелось его обнадеживать.

— Привет, Джордж.

Пока группа исполняла какую-то песню о леди-бродяге [44], Джордж показательно закатил рукав и посмотрел на часы.

— Одиннадцать часов пятьдесят три минуты, — сказал он, — семь минут до полуночи.

Джордж всегда считал себя магнитом для женщин, и в этом он очень ошибался.

— Ну да, лучше сходи за своим бесплатным шампанским.

— Точно, — покачнувшись, он пристально посмотрел на нее через очки. — Сейчас вернусь, не уходи далеко. Я планирую одарить тебя новогодним поцелуем.

— Какой ты добрый, — сказала Брина, но ее тонкий сарказм прошел совершенно мимо него. — Я подожду тебя здесь, обещаю.

— Океееей, — кивнув головой, он растворился в толпе.

Брина немедленно устремилась к смотровой площадке. Сунув руки в рукава, она потянула за змейку пиджака, а затем застегнулась на пуговицы. Уворачиваясь от людей, она прошла через толпу, и открыв двери, присоединилась к публике на площадке. Холодный воздух обжег щеки, и она чуть не задохнулась. Подняв воротник пиджака, Брина достала из кармана тонкие перчатки. Они ее не согреют, но если она сунет руки в карман, то будет неплохо.

— Две минуты, — из громкоговорителя, возвышающегося в углу площадки, послышался голос вокалиста. — Хватайте шампанское и своих возлюбленных.

Подойдя к перилам, она посмотрела по сторонам и вниз на людей. Ее мысли снова обратились к Томасу. Очень жаль, что его здесь нет. Он любил фейерверки так же сильно, как и она. Более того, он даже частенько делал фейерверки из спичечных головок. А может он где-то поблизости, собрался смотреть шоу с кем-то другим.