Прощай, любовь, когда-нибудь звони (СИ)

— Откуда ты знаешь? — только и смогла спросить я.

Никто, кроме Кэша, не знает о романе с Пятьдесят и даже не подозревает. Зачем? Лишние слухи? Тем более — сейчас, когда он практически владеет издательством!

— Наткнулась на просторах интернета на одну интересную фотографию. Представляешь, кто стоял с Греем в обнимку? — она наиграно округлила глаза. — Ты, Ана!

Теперь Клэр стоит в двух метрах от меня, уперев руки в бока. До этого она разразилась обиженной тирадой о том, какая я скрытная и жестокая подруга, обойдя кабинет раз десять. Господи, совсем как ребёнок!

— Ну, что? Так и будем играть в молчанку?

Поджимаю губы и на пару секунд кладу голову на холодный стол. Успокаивает. Когда поднимаю её — на меня наваливается внезапная усталость.

— Давай лучше поговорим о тебе, — предлагаю, хотя заранее знаю, что не поможет. Не в этом случае.

— Да ты издеваешься! — пищит она, потом тяжело вздыхает и медленно садиться на стул. Её глаза волнительно вглядываются в мои. — Я же твоя подруга. Неужели ты думаешь, что об этом все узнают?

— Нет, — качаю головой. Это чушь.

— Тогда что? — не отстаёт Клэр, давя на меня. Они с Греем случайно не родственники?

— Да не в этом дело…. Я просто не хочу говорить о нём. Прошло четыре года, и мы даже не общаемся. Ну, да, были у нас отношения. Теперь ты знаешь. Всё. Мне больше нечего рассказать тебе, да я и не помню подробностей, — клянусь, Дженнифер Лоуренс в этот момент позавидовала бы моей актёрской игре.

Ведь я помню практически всё. Но Клэр об этом знать не надо.

— Ладно, — спокойно произносит она, и я недоверчиво кошусь. Неужели? Допрос окончен? — Ты его хоть любила?

Еле сдерживаюсь, чтобы не закрыть глаза.

Сейчас я просто в замешательстве. Не знаю, как поступить. Сказать, что не любила и тем самым пресечь предстоящие печальные взгляды, не говоря уже о том, что будет происходить с ней в присутствии Кристиана. Или сказать, что любила, и подвергнуть себя пыткам в стиле Клэр. Не дай Бог, она ещё роман напишет!

— Я не была к нему равнодушна, — негромко говорю я, прекрасно понимая, что подруга таким ответом не ограничится.

Вдруг телефон издаёт звук, уведомляя, что пришло сообщение. Я беру его в руку, чтобы посмотреть. Может, за это время она забудет? Сообщение от Кэша.

«Твой муж и твоя дочь напоминают: в 7:30! Будем ждать тебя там. Целуем».

Уголки губ дёргаются. Конечно же, я помню.

Перевожу взгляд на подругу, которая внимательно меня рассматривает.

— Что? — настороженно спрашиваю я.

— Кто пишет? — вкрадчиво интересуется она, щурясь.

— Ты серьёзно?! — вспыхиваю я. Это уже абсурд. — Кто-кто! Кристиан Грей! — повышаю голос, но не злюсь на неё. Наоборот, мания Клэр меня веселит, хотя и не показываю этого. — Тайно встречаемся все эти годы. Вот он и узнал через следящее устройство в моём кабинете, что ты в курсе. Теперь просит заманить в одно кафе, а там уже стоит приготовленный фургон. Всё, конец твоему любопытству. Готовь завещание!

Я заканчиваю, и Клэр открывает рот от изумления. Видимо, смыл слов доходит до неё медленно, но потом выражение лица меняется, и она смеётся.

— Ну ты даёшь, Ана! Я чуть было не поверила, — фыркает подруга.

— Не сомневаюсь, — мило отвечаю я, качая головой. — Ты неисправима. Как с Зейном? — спрашиваю, чтобы сменить тему. — Вы уже поговорили на счёт его родителей?

Она надувает губы, а это значит, что отделаться хотя бы на сегодня мне удалось.

Зейн — мусульманин, и последнюю неделю Клэр только и делает, что переживает. Его родители не хотят принимать девушку с другой религией. А у подруги с ним, похоже, всё серьёзно, что уже само по себе сенсация.

— Ты отлично знаешь, как мы «разговариваем». Только через Зейна. Он хотел пригласить их к нам домой, но… — она раздосадовано морщится, — как обычно.

— Им просто нужно время. В конце концов, это же их сын! Не могут они отречься от него просто так, — поддерживаю я её.

— Возможно… — неуверенно кивает Клэр.

Я всматриваюсь в лицо подруги, отмечая, как изменилась она за эти два года. Повзрослела, стала более обременённой тяготами жизни. Изменилась ли я так же? Не могу сказать. Знаю только, что я совсем не та Ана, которую знал Кристиан. Быть может, он даже не подозревает, какая я сейчас и напрасно гонится за призраками прошлого?

Я чувствую, как внутри что-то шевелится. И это что-то — страх. А если он добьётся своего и разочаруется? Решит снова всё «закончить», как тогда? Нет, этого я больше не вынесу. Слишком хорошо помню ту боль.

Чёрт, почему меня вообще это беспокоит? Я же не собиралась поддаваться искушению. Клэр сбила меня с толку, вот и всё. Это просто предположения.

Я киваю сама себе, удовлетворённая подобным объяснением, и сосредотачиваю всё внимание на подруге.

До концерта, на котором будет выступать дочь ещё два часа, но я пораньше ухожу с работы. Всё-таки в Сиэтле пробки — обычное дело, и будет очень досадно, если я опоздаю. Накидываю лёгкое пальто и выхожу на улицу, чмокнув по пути Клэр. Кажется, она забыла о Кристиане, и, надеюсь, что в ближайшее время не вспомнит. Не хочется переживать историю заново, рассказывая ей. Подумав о Грее, в голове сразу возникает образ миссис Робинсон.

Вчерашний разговор с ней нельзя назвать дружеским. Да уж… Хотя она сама напросилась. Но с Пятьдесят по поводу этого я ещё не закончила. Возможно, глупо к нему приставать — признаю, однако до сих остался осадок от его «откровенности». Их тесная дружба меня очень раздражает. Даже не хочу думать почему, ибо найду кучу ненужного в себе. Того, что уже давно умерло.

Сажусь в такси и говорю адрес. Я оставила машину дома. На всякий случай, мало ли… Пока мы едем, я звоню мужу и предупреждаю, что выехала. Он уже почти на месте. Хорошо.

Проходит около получаса, когда мы въезжаем в центр Сиэтла. Таксист сказал, что на объездной образовалась большая пробка, и так будет быстрее.

Смотрю на часы — почти шесть. На улице темно. Я воодушевлённо всматриваюсь в мелькающие магазины и многоэтажки за окном. Мир светиться, словно днём, даже ещё ярче от всевозможных вывесок и реклам. Люблю ночь — в ней есть что-то особенное и таинственное.

Прислоняюсь лбом к холодному стеклу, и тело тут же покрывается мурашками. Так бы и ехать вечно: ни о чём не жалеть, ничего не хотеть, ни о чём не переживать. Всё сосредоточено в одной машине, где я нахожусь.

Открываю глаза, вынужденная вернуться в реальность от вибрации телефона. Сообщение.

Смотрю на экран, прищурив глаза от режущего света. От Кристиана: «Ты где? Позвони». Ага, уже набираю.

Я кладу телефон в карман пальто и снова прислоняюсь к стеклу. Пустота в моей груди растёт. Возможно, я бы позвонила, но боюсь, что он приедет прямо на концерт. Это же Грей. Для него нет никаких принципов и правил. Главное то, что он этого желает. А я не желаю разрушить свою семью.

Район, который мы сейчас проезжаем очень знаком. Да, именно здесь расположились самые богатые и элитные компании Сиэтла. Когда-то я часто тут бывала.

Такси везёт меня по широкой улице, и глаза мгновенно улавливают одну из множества многоэтажек — «Грей Энтерпрайзес».

— Остановитесь! — кричу я с заднего сидения.

Водитель тормозит и непонимающе смотрит на меня. Чёрт, да я и сама не понимаю, зачем это сделала. Чего ты хочешь, Ана? Заявиться к нему на работу? Нам давно нужно было поговорить, но появляться в офисе Грея точно не вариант.

— Мне ехать? — спрашивает таксист на плохом английском.

Молчу и бросаю беглый взгляд в окно. Время до концерта ещё есть, и я разрываюсь на две части. Давай, решай скорее. Ай, к чёрту!

Быстро расплачиваюсь и выхожу из машины. Отъехать он успел совсем недалеко, пару зданий только пройти.

По мере приближения, я всё больше удостоверяюсь, что вместо головы у меня картонная коробка.

«Ты просто идиотка».

— Ана? — я чувствую его раньше, чем вижу и оборачиваюсь.

Грей глядит на меня во все глаза, словно не веря. Он стоит возле своей машины. Дорогой чёрный костюм сидит идеально, медные волосы красиво развиваются из-за ветра. Выглядит он потрясающе, и у меня пересыхает во рту.