Прощай, любовь, когда-нибудь звони (СИ)

— А как же я? — печально протягивает он. — Мужа своего, выходит, ты совсем не любишь?

«Нет», — внезапно отвечает подсознание.

Я дёргаюсь, отчего дочь шипит — видимо, задела волосы. Что ещё за мысли? Я люблю Кэша… Улыбаюсь, скрывая волнение.

— Вот если не успеешь собраться, то так и будет, — я не отрываю глаз от светлых волос. Но на самом деле ничего не вижу, а в голове этот странный порыв ответить «нет».

— Одна нога здесь… — протягивает он.

— Другая там, — продолжаю я, как и всегда.

Это коронная фраза нашей семьи.

Через час, наконец, все готовы. Не понятно, по каким причинам, но было решено ехать на такси.

Для сентября на улице весьма прохладно, хоть и светит солнце. Я стою на тротуаре и наблюдаю, как Кэш возится с Фионой, догоняя её, а она, в свою очередь, пытается осыпать его опавшими листьями, которых на земле не так уж и много. Это заставляет улыбнуться. Всё-таки он отличный папа, хоть и не идеальный.

Моя коротенькая ветровка свободно болтается на теле. Я даже не знаю, когда успела так похудеть. На килограмм пять, не меньше. Из-за разошедшегося ветра распущенные волосы всё время лезут в глаза и рот, и я раздражённо их убираю.

Вскоре подъезжает такси, и мы забираемся в машину. Молодой водитель спрашивает адрес и выезжает на шоссе, иногда поддерживая разговор. Фиона громко смеётся, явно предвкушая долгожданную прогулку и развлечения. Моё настроение, кажется, тоже пришло в норму, несмотря на утренний инцидент. А всё благодаря солнечному лучику счастья, сероглазому чуду.

— Ма-а-ама, а ты будешь с нами кататься на колесе обозрения? — я сразу не осознаю, что это Кэш обращается ко мне. Поворачиваюсь, вижу горящие глаза моей девочки и киваю.

— Конечно буду. А как иначе?

— Ура! Мама согласилась на колесо, а значит, согласится и на остальное… — продолжает Кэш, наклонившись к Фионе.

Знакомая мелодия, раздающаяся из магнитолы, касается моих ушей, которые сразу же напрягаются, улавливая слова.

…Как леди привязаны к своим манерам,

Я привязана к этому чувству…

Я закрываю глаза, в то время как пульс мгновенно учащается.

Наша песня. В голове, выталкивая всё остальное — мысли, чувства — возникают серые пронзительные глаза, горящие страстью и любовью. Я тону в них снова, как в тот раз. И плевать, что происходит вокруг. Провались я хоть в ад — всё равно продолжу их видеть.

Приглушённый голос Фионы звучит за пределами сознания, дальше голос таксиста, снова Фионы…

А мне всё равно. Вижу только Его. Чувству одного Его.

…Под твоей одеждой

Сокрыта бесконечная история…

А в голове слова Кристиана:

— Наша история никогда не закончится.

— Я люблю тебя, Анастейша Стил.

Его первое признание — вот, что ассоциируется у меня с этой песней.

— Ты особенная Ана, не такая как все.

… Под ней мужчина, которого я выбрала,

Там моя территория…

И второе воспоминание — это больница. Когда Пятьдесят возвращается ко мне. Сквозь боль, горечь утраты, сломленный дух, но всё же возвращается. А потом Джорджия. Наша последняя встреча. Он тогда специально включил её, надеясь меня вернуть. И я поддалась. Прильнула к нему, как Икар, летящий к солнцу, который вскоре упадёт и лишиться крыльев.

— Анастейша…

— Да… я такая дура…

— Что? О чём ты?

Я открываю глаза, услышав изумлённый голос, и тут же натыкаюсь на вопросительный взгляд Кэша. Нет… неужели мне показалось, что меня зовёт Кристиан? Я только что могла всё испортить. Если бы… назвала его имя.

— Ты в порядке? — спрашивает Кэш.

— Да… — отрешённо отвечаю я, всё ещё не до конца возвратившись в реальность. — Просто задумалась.

— Точно? — он мне не верит.

Да, я бы тоже себе не верила. А всё из-за этой песни, хранящей в себе так много прошлого.

И вместо ответа я обращаюсь к таксисту, наклоняясь немного вперёд:

— Простите, не могли бы вы переключить?

Парень оборачивается, странно взглянув, и утвердительно кивает.

Через мгновение вместо певицы, изменившей мою жизнь и данный момент, в частности, звучит какая-то неизвестная мне поп группа. А я нежно улыбаюсь мужу, пытаясь его успокоить. Но вместо тёмно-карих глаз вижу глубокие серые…

Комментарий к Глава 9

Да, я знаю, что главы выходят ну очееень редко. Постараюсь исправиться.

Осталось всего две недели учёбы, и тогда я смогу уделять фанфику больше времени.

Кстати, “Сюжет с Эленой, Кристианом и Анастейшей” — предыстория этого фанфика находится на редактировании, так что на сайте его пока что нет. Но, надеюсь, до конца августа я успею его выложить на КФ.

Спасибо за терпение:)

========== Глава 10 ==========

Новая неделя приносит кучу ожидающих редактирования статей. Я проверяю пятую за сегодня, а мозг уже требует перерыва. После вчерашнего семейного отдыха очень трудно вернуться в привычное рабочее русло. Тем более за отсутствием работы в выходные, ведь я всегда по воскресеньям занимаюсь оформлением журнала. Но не в этот раз.

Делаю глоток крепкого кофе — моего спасителя — и включаю следующую работу.

— Миссис Эдвардс, — связывается со мной Лиза, — к вам посетитель.

Я отрываю взгляд от монитора компьютера и хмурюсь. Посетитель в понедельник? Тем более, ко мне?

— Вы уверены, что он не к Краучу?

— Нет, она к вам. Миссис Линкольн.

Я вздрагиваю и чуть не роняю чашку. Нет, не может быть…

— Сказать, что вы примете её? — не получив ответа, интересуется секретарша.

Молчу несколько мгновений, растерянно моргая, затем, склеившимися губами, произношу в аппарат.

— Да.

Мозг судорожно перебирает в памяти дату, когда мы встречались последний раз. Что ей нужно? Может, по делу… Хотя каким образом издательства относятся к салонам?

Дверь в кабинет распахивается, и я резко встаю. Сука-тролль собственной персоной! Почти та же, что и пять лет назад: волосы высоко подняты и уложены в нечто, наподобие гули; внимательный взгляд, скользящий по мне и вежливая полу улыбка.

— Анастейша, — слегка кивает, — здравствуй.

— Миссис Робинсон, — выдыхаю я прежде, чем успеваю прикусить язык.

Она усмехается.

— Вообще-то, моё имя Элена, но если тебе так удобнее, то ради Бога, — и снова эта вежливая улыбка.

Чёрт, назвала её так, как раньше говорила Грею. Если бы мой мозг не был настолько занят анализом неожиданного появления старой знакомой, то щёки покрылись бы непроглядным румянцем.

— Могу поспорить, ты не ожидала меня увидеть, — она без стеснения подходит ближе, окинув беглым взглядом кабинет, и слегка наклоняет голову вбок.

«Изучает», — проносится в подсознании.

— Я и сама ещё недавно не поверила бы в действительность такой ситуации. Можно присесть? — она указывает взглядом на чёрное кресло у стены.

— Зачем вы пришли? — наконец, произношу я хоть что-то, кроме звуков глубокого дыхания.

— Скоро, — сука-тролль издевается надо мной! — Так я могу присесть?

Я киваю, не сводя с неё глаз. Пока она идёт, рассматриваю дорогое тёмно-синее платье, которое сидит на ней идеально. Для своих лет у этой женщины поразительная фигура!

Она располагается на кресле, закидывая ногу на ногу, и скрещивает руки на колене.

— Сразу предупреждаю: разговор отнюдь не деловой, — я снова молчу, и миссис Робинсон тихо откашливается. — Ты очень изменилась, Ана. Любовь идёт тебе на пользу.

А ты — нет: как была сукой-троллем, так и осталась! Сказав эти слова, она как-то странно всматривается в моё лицо. Что тебе надо, исчадие ада?! Выкладывай уже!

— Я не могу понять, к чему вы клоните. И лучше бы разобраться в этом поскорее, у меня много работы, — я беру себя в руки.

Слава тебе, Господи! Отхожу от стола и огибаю его. Затем присаживаюсь на самый край, показывая свою власть расслабленной позой. По-крайней мере в этом кабинете.

Сука-тролль поджимает губы, приструнённая раздражённым тоном, и вкрадчиво продолжает.

— Я хотела бы помочь одному человеку, поэтому я здесь. Не думай, что соскучилась по тебе, — да пошла ты. — Как я уже сказала, любовь меняет людей, но… это явно не про тебя. Ты добилась всего, что у тебя есть целеустремлённостью и упорством, — это, пожалуй, самые лестные слова обо мне, сорвавшиеся с её языка за всё время нашего знакомства, — как и Кристиан.