Сотвори себе удачу

Потом они спустились на первый этаж. Помещение бывшего детского клуба теперь надо было переделать под офис-клуб. Здесь предполагалось разместить школу начинающих альпинистов и офис их команды. Иван был полон энтузиазма, и энтузиазм этот передался Люде. Договорились, что окончательный договор произойдет в следующий раз, когда она придет делать замеры и принесет какие-нибудь идеи.

В следующий раз с ней разговаривал кроме Ивана еще и главный альпинист Василий Одинцов, крупный, коротко стриженный, представительный мужчина лет пятидесяти. Сначала он вел себя настороженно, но, когда Люда рассказала, как она придумала все сделать, пришел в восторг, размяк, сразу выложил довольно приличный аванс. Нисколько не торговался. Они снова пили кофе в Ивановой квартире, появился французский коньяк. Альпинисты снова увлеченно рассказывали о своих восхождениях, о проекте «Русский пик», который придумал Одинцов. Их группа составила план восхождений, куда входили самые недоступные вершины гор всего мира. Люде очень нравилось быть среди этих мужественных и окрыленных настоящими мужскими мечтами людей. Она с энтузиазмом взялась за работу, отодвинув все другие заказы. Все, что она придумала, было принято без единой поправки. Альпинисты попросили ее вести строительные и отделочные работы, обещав конечно же за все заплатить. Она подружилась с Иваном, когда они ездили по магазинам и выбирали материалы для отделки, мебель для офиса. Пожалуй, ни с одним проектом у нее не было такого согласия с заказчиками. Все делалось быстро, на все давались деньги молниеносно. Кроме ее зарплаты. Но Люде было интересно и хорошо, и она о деньгах не напоминала. Хотя она никогда не напоминала о деньгах, пока не завершала работу.

Потом было открытие клуба. Ее тоже пригласили, посадили на почетное место на банкете. Хвалили и даже произнесли тост в ее честь. Было весело и вообще замечательно. Только о деньгах никто не вспоминал. Люда тоже конечно же не заикалась о своем гонораре – праздник же!

Она ждала звонка на следующий день, потом через день… Потом позвонила сама. Иван обрадовался, благодарил, приглашал заходить, но о деньгах ни звука. И Люде пришлось самой напомнить. Ах да! Как же он забыл! Разве Одинцов с ней не расплатился? Ну ничего, сейчас он позвонит ему, все уладит и тут же перезвонит ей. Люда прождала до вечера. Звонка не было. Утром она скрепя сердце снова набрала Иванов номер. Но никто не подошел. Она звонила каждый день. Трубку сняли через две недели. Оказалось, что они уезжали в экспедицию и Иван просто не успел перед отъездом дозвониться до Люды, но теперь альпинисты вернулись и все будет улажено. Через неделю Люда снова позвонила, и Иван сказал, что в данный момент у них трудно с финансами – они ведь потратились на экспедицию, – но недели, через две деньги будут.

С тех пор прошел месяц. Может, они и правда звонили, но с похоронами да с поминками этот звонок могли и не заметить. Люда поехала в клуб. В офисе за столом сидел Иван.

– Людочка! Очень рад вас видеть! – Иван был приветлив, даже, можно сказать, обрадовался Людиному приходу.

И Люда решила схитрить, даже не схитрить, а просто прикинуться дурочкой, и стала рассказывать о себе. О маминой болезни, о похоронах. Иван слушал внимательно, качал сочувственно головой, поинтересовался, где похоронили. Потом стал рассказывать, как хоронил кого-то из своих родственников. Люда наконец напрямик напомнила ему о деньгах.

Иван сделал большие глаза:

– А Одинцов разве вам не заплатил?

– Нет.

– Ну, Людочка, видите ли, финансами у нас распоряжается он. Да вы не расстраивайтесь, он сегодня здесь будет. Вы и спросите его самого.

Они еще посидели. Потом Иван куда-то ушел. Люда решила ждать до победы. Они села в уголок и раскрыла книжку, всем своим видом показывая, что ждать будет хоть до утра. Вернулся Иван. И, в конце концов, она дождалась босса.

Босс вошел в офис, не заметив Люды, уселся в кресло перед Иваном и стал злобно рассказывать, как ему пришлось скинуть два процента с какой-то сделки. Люда поняла, что альпинизм не единственное его занятие, что где-то там у него есть свой бизнес, и идет он неплохо. Наконец Иван обратил его внимание на Людино присутствие.

Одинцов обернулся, широко улыбнулся и тоже спросил, как у нее дела. И Люда решила ему тоже рассказать о своих несчастьях. Он выслушал со вниманием, тоже качал головой, тоже делился своими впечатлениями от похорон, ругал кладбищенскую мафию и напоследок даже предложил Люде помощь:

– Похороны – это так накладно! Вы, Людочка, наверное, вытряслись порядком? – Он вынул кошелек, порылся в зеленых банкнотах и вынул стодолларовую бумажку. – Возьмите, Людочка, я думаю, вам пригодится, – протянул он ей деньги. Люда опешила.

– Простите… Но…

– Да вы не отказывайтесь, – сказал он проникновенно. – Мы все же под Богом ходим…

– Простите! – Тут Люда вдруг разозлилась, она еле сдерживалась, чтобы не закричать. – По-моему, вы должны мне заплатить за работу! – сказала она сдавленным голосом.

– Но мы же вам дали триста долларов? – Он обернулся к Ивану: – Иван, в чем дело?

– Вася, триста долларов – это был аванс, – осторожно напомнил Иван.

– Не понял?! – сдвинул тот брови. – А на сколько же тянет ее работа?

Иван молча отвел глаза. Тогда Одинцов так же грозно посмотрел на Люду. И она залепетала:

– Сначала мы говорили о пятистах, а потом вы попросили вести реконструкцию, за что тоже обещали заплатить…

Люда еле выдавила все это, в горле стоял ком. Слезы уже готовы были вылиться, и она неимоверными усилиями воли сдерживала их.

– Ну, моя милая, вы же получили процент… – улыбнулся босс укоризненно.

– Какой процент?

– Ну что вы как маленькая, – покачал он головой. – Хотите нас провести? Ай-ай-ай… – погрозил он пальчиком. – Процент с материалов.

Да, Люда знала, что у архитекторов бывают договоры с магазинами, и, когда они приводят туда заказчиков с большим объемом закупок, магазин платит им процент. Но она не знала даже, как это делается, и вообще все эти штуки были ей как-то неприятны.

– Процент тут ни при чем! – попыталась она в последний раз настоять на своем. – Во-первых, я никаких процентов не получаю, во-вторых, вы мне хотя бы за проект заплатите!

– Но вам же дали вначале деньги, – он снова обернулся к Ивану, – так дали или не дали? – сказал он жестко.

– Да заплатили мы ей триста долларов.

– Но такой проект стоит не триста долларов. – По щекам у Люды уже текли слезы.

– Простите! – Босс уселся в кресле поудобнее, закинув по-боссовски ногу на ногу. – Мы приняли без переделок, но это не значит, что нам все понравилось! Вот, например, в зале окна без переплетов…

– Но вы же все приняли, вам же все понравилось… – Она уже всхлипывала.

– Тебя, дуру, извините, пожалели! – Он смотрел на нее насмешливо, даже вызывающе, казалось, ему нравилось дразнить ее.

– А переплеты, – Люда понимала, что она ничего не добьется, но уже не могла не оправдываться, – переплеты специально не сделали, потому что дешевле, а-а-а, – она громко всхлипнула, – прочность та же…

– Ну этих нюансов я не понимаю!

Люде бы скорее бежать отсюда, где над ней совершенно издевались, но она продолжала стоять в своем углу.

– Ладно, детка! – Василий лениво полез в боковой карман за бумажником, вынул его и стал демонстративно засовывать туда свой стодолларовик. – Я плачу женщинам, – на лице его появилась довольно сальная улыбка, – но не за слезы. – Люда машинально следила за его движениями. Он встал, сделал вид, что передумал, кинул свою бумажку на Иванов стол и, выходя, похлопал Люду по плечу. – Не плачь, детка, пусть тебе это будет уроком… – В дверях он обернулся к Ивану: – Дай ей, – он кивнул на деньги, – на похороны, если она, конечно, не придумала, – и вышел.

Это было уже слишком, Люда отвернулась к стене, прижалась лбом к дипроковой стене и разрыдалась. Вдруг она почувствовала, что ее трясут за плечо, она обернулась. Около нее стоял Иван.