Солнечный листопад-1 (ч.1-6)

   Вот этого я не вынесла. Не могу я, ну просто не могу, чтобы ко мне люди относились подобным образом. Пусть на лице у нее приветливость, но в голове...

   Откуда только силы и слова взялись? Я выложила всю историю моего появления в Лешиной комнате, опустив, конечно, утреннее происшествие, и немного приукрасив - что мы с парнем ночевали по разным сторонам кровати. На лице Олеси Павловны поначалу светилось недоумение, но больше чем половину рассказа она в открытую смеялась, широко раскрыв рот, то сгибаясь пополам, то прогибаясь в спине, и схватившись за живот. Женщина разом сбросила половину своих лет, и стала совсем моей ровесницей.

   Я пристыжено замолкла. Она посмеялась еще пару секунд и уже прикладывала все силы - а это было видно - чтобы успокоиться. Охала, смахивала выступившие слезы, коротко хихикала, замолкала, глубоко вдыхала и выдыхала. И вот, распрямилась и посмотрела на меня, но уже немного по-другому. В ее синих глазах светилось какое-то... расположение. И доброжелательность в них стало глубже и лишилось "официального" налета.

   Сразу стало не в пример легче.

   - Ребенок и есть... Вылитая моя племяшка Ксюшка! Она тоже всяких бабаек боится и спать одна не может. - Олеся Павловна подошла и похлопала меня по макушке. Вот, и еще один высокий человек... ей даже не пришлось сильно руку поднимать. Женщина улыбнулась уже более тепло и... вдруг извинилась: - Прости, что подумала о тебе так плохо. После такого рассказа вижу, что такой ребенок вряд ли способен на то, что я в голове на него повесила. - Я зарделась от похвалы и от вины тоже. Не способен, но оказалась очень близка к тому самому. И это, "Незнание не освобождает от ответственности". - В общем, Сонечка, одевайся и спускайся вниз. А то от пирожков с капустой ничего не останется, - она задорно подмигнула.

   - Пирожки... - благоговейно выдохнула я, представив это кулинарное великолепие, поспешно кивнула и бросилась к шкафу, где на одной из полок оставила свою одежку. Быстрее-быстрее! Ради пирожков да утром...я готова на многое!

   - Соня? - окликнула меня женщина. Я высунулась из-за дверцы шкафа, натягивая одновременно кофту. Олеся Павловна стояла возле двери. Руки, согнутые в локте, были сцеплены на уровне живота, и находились в постоянном движении. Выглядела так, словно она чувствовала неуверенность. Из-за этого я прониклась еще большим вниманием. - Не ревнуй Лешку ко мне.

   Я глупо открыла и закрыла рот, только спустя время найдя, что ответить:

   - А... как вы узнали?

   Улыбка женщины стала мудрой и понимающей. И я поняла, что эта женщина не такая уж и молодая, как показалось раньше. Ей не едва за тридцать, а лет на шесть-восемь больше. Просто она хорошо следит за собой, поэтому морщин - основных свидетелей возраста - практически нет.

   - Не надо, хорошо?

   Я потупила взгляд, а потом и вовсе спряталась за дверцу.

   - Он не смотрел на меня. Забыл совсем и разговаривал только с вами, - словно оправдываясь, сказала, нервно мня в руках джинсы и рассматривая ткань.

   - Нет, не забывал, - возразила она. И добавила, превосходя ответный вопрос-обвинение одной личности: - Да, мы разговаривали, смотрели друг на друга, но Лешка с завидной регулярностью скашивал на тебя глаза. Вот только ты в стол смотрела.

   Джинсы шлепнулись на пол.

   Это что получается? Я... всея моя обида - дутая? И столько негативных эмоций - по недоразумению?!

   - Точно?? - воскликнула, высунувшись из-за дверцы и несколько напугав женщину неожиданным появлением.

   Она засмеялась.

   - Точно, точно. Смотрел и в глазах непонимание читалось. А когда Лешка отворачивался, на него смотрела ты, с тем же непониманием и вселенской обидой! - я вздохнула. - Он дорожит тобой. А поверь, этот паренек очень трудно сходится с людьми. А если сходится, то это считай навсегда... А ты? - сдвинула брови женщина. И тон ее тоже изменился. - Как ты относишься к Леше? Если как к игрушке, то лучше не мучай его. А если... настроена серьезно, то приготовься к трудной жизни.

   Трудной?.. Что это значит?

   А вообще, Олеся Павловна напомнила мне Мари, когда та спрашивала о моем отношении к ее брату. Вот почти копия! Точнее - Мари копия женщины. "Особенно... глаза", - неожиданно поняла. И не только. У Леши похожий разрез глаз... Тряхнула головой. Да мало ли похожих людей?

   Женщина ждала моего ответа. И я с серьезностью сказала:

   - Он - моя жизнь.

   Как и Мари тогда, она улыбнулась с заметным облегчением.

   - Тогда хорошо.

   И ушла. А я бросилась поднимать штаны с пола и натягивать их. Когда закончила, завернула волосы в пучок и побежала на первый этаж.

   Посреди стола стояла огромное блюдце, размером... вот если бы я кольцом сомкнула перед собой руки -такого вот размера. Диаметром сантиметров сорок, как чуть погодя определил наметанный глаз. И оно было полупустое!! Две обжоры, Мари и Ксюшка поглощали пирожки со скоростью пылесоса Фрекен Бок из знаменитого советского мультика. И я бросилась к столу их догонять. Да чтобы такую вкуснятину и без меня уминать?!

   Леша подошел позже, когда на блюде оставалось всего три пирожка и на два я уже нацелила свои загребущие ручки. Пирожки выпали из разом ослабевших пальцев, а саму меня заклинило в одной позе, довольно смешной со стороны - вон как Ксюшка покатилась. Полностью одетый парень перевел глаза-щелочки на девочку, а потом на раковину и пошлепал - именно не пошел, а зашлепал босыми пятками, по напольной плитке в сторону раковины. Умылся несколько раз, смешно фыркая, и только после этого направился к столу и уселся на свое старое место. За ним пришла Олеся Павловна и отправилась к тумбе наводить нам с ним чай. Парень медленно осмотрел столешницу, перебегая взглядом от одной чашке к другой, и остановился на моих пальцах, которые сжимали кружку. Поднял его на обладательницу пальцев и... улыбнулся одними уголками губ с совершенно спокойным выражением что глаз, что лица.

   - Доброе утро всем! - громко воскликнул он и уцепил мои пирожки, разом заглотив один, не поперхнувшись.

   Мари фыркнула.

   - Для кого утро, а для кого уже день! - и многозначительно посмотрела на настенные часы. Половина одиннадцатого?! - Мы с Ксюшей, между прочим, - маленькая девочка с важностью покивала, - хотели посмотреть на утреннее море, но из-за кого-то...

   - Море?! - заорала я, вскочив. Все без исключения с удивленно посмотрели на меня, а ребенок еще и с некоторым страхом. А как же иначе - сидела-сидела, и вдруг БАЦ! и вскакивает.

   Несколько смутившись, села на место.

   Первой очнулась Мари.

   - Ну да, море, - подтвердила. Оно же тут, - она махнула рукой вперед, - в двух шагах, как леди Олеся сказала...

   - Когда идем? - вперила в нее требовательный взгляд.

   Море... ласковое и безграничное синее море, да еще и в цвете... Да это же мечта!!

   - М-м-м... вообще-то хотели после завтрака...

   - А мы уже позавтракали! - Опять не сдержалась и вскочила. -Верно ведь?

   Ксюшка закивала и запрыгала по комнате с радостными визгами, Леша с философским видом дожевал остаток пирожка, а Мари посмотрела на нас, пожала плечами и одним глотком допила чай.

   Позавтракали, вот и хорошо. Отправляемся на море!

   - Ну-ка стоять! - скомандовала Олеся Павловна, когда мы с Ксюшей упрыгали к выходу. Пришлось обернуться с некоторой опаской. Разве будут таким тоном говорить что-то хорошее?

   - Имейте в виду, - она смотрела почему-то на меня, а еще на Мари. Последнее понятно, Мари среди нас как мамочка, но вот я... а ну да, ребенок, - к ледяной кромке близко не подходите - обвалится и ухните в море. Кроме того, что вода ледяная, сегодня волны большие. Так что если упадете, то это все - унесет, и без шанса на возвращение.

   Я сглотнула. Желание увидеть море немного поутихло... но не исчезло совсем. Да и не полезу же я ведь к воде! Мне достаточно будет и издалека посмотреть... вспомнить, какое оно, это море. Не на картинках, а в живую. Ведь последний раз я была на море, когда папа был еще с нами. А после... после всего, что случилось, я, хоть и жила километрах в двухстах от берега, больше около воды не была. Не считала нужным. Серое море - оно вгоняет в тоску и уныние... Но ничего! Серости сказано "нет", и я теперь всегда и все буду видеть в цвете. Знаю точно. Потому что иначе не может быть, ведь рядом мой любимый.