Все, что он потребует (ЛП)

Полагаю, я была права, потому что он застонал.

Я поморщилась, извиняясь.

— Единственное... у меня там все ещё немного побаливает после прошлой ночи...

Он кивнул, хотя можно было сказать, что его мысли были где-то в другом месте, когда я провела рукой по выпуклости в его штанах.

— ... всё в порядке...

Я наклонилась и шепнула ему на ухо.

— Но я могла бы сделать кое-что другое.

Затем я лизнула мочку его уха, просто крошечное прикосновение, и слегка подула на неё.

С его губ слетел стон.

Я слезла с его колен, взяла свой халат и положила его на пол перед его стулом. Затем я опустилась на колени прямо напротив его ширинки.

Я чувствовала жар, исходивший от него, всего лишь в паре сантиметрах от моего лица.

Я снова начала возбуждаться, несмотря на сокрушительный оргазм всего лишь минуту назад.

— Бедный малыш, — проворковала я и погладила очертания его члена под джинсами, — Я знаю, что ты заперт там.

Я потянула вверх его белую льняную рубашку. Вид его загорелого, подтянутого пресса завёл меня вдвойне.

Я расстегнула верхнюю пуговицу на его джинсах и потянула вниз молнию.

— Подожди, — задыхаясь, сказал он и схватил меня за запястье.

— Что? — спросила я, искренне удивившись.

— Не здесь. Не снаружи, — сказал он, качая головой.

Я нахмурилась и оглянулась в поисках самолётов, вертолётов и птиц.

— Нас никто не увидит.

— Я не хочу рисковать. Мне только не хватает появиться на страницах жёлтой прессы.

Я сердито посмотрела на него.

— Ты, кажется, не возражал, когда всего минуту назад дело касалось меня.

Он усмехнулся.

— Если ты помнишь, я не снимал с тебя трусики. А что касается лифчика, я лишь... сдвинул его.

Я пристально посмотрела на него. Он был прав... отчасти.

— Знаешь, я бы тоже не прыгала от радости, увидев в жёлтой прессе, как ты забавляешься с моей грудью, — сказала я, — Но это же тебя не остановило.

Он засмеялся.

— Правда. Но ты же не являешься главой многомиллиардной корпорации.

— То есть, твоими словами, это нормально, если мне станет неловко, но только не тебе.

— Я говорю, что мне действительно очень хочется, чтобы ты делала то, что собиралась делать со мной... но давай сделаем это внутри. — сказал он, поднялся на ноги, взял меня за руку и потащил в пентхаус.

Глава 17

Я все ещё была немного раздражена, когда он повёл меня в спальню.

С другой стороны, меня слово ушатом холодной воды окатило при мысли о том, что кто-то мог нас сфотографировать, пока моя голова была у него между ног.

Я была напугана уже тем, что кто-нибудь просто увидит нас.

Я даже не подумала о том, что нас могут сфотографировать.

— Не думаю, что кто-то — начала говорить я.

— Нет. Но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Подожди минутку, ладно? — попросил он и направился в ванную, закрыв за собой дверь.

Фу, подумала я и постаралась не представлять, что он там собирался делать.

Но я не слышала никаких... хм... компрометирующих звуков. Вместо этого я слышала лишь плеск воды в раковине около минуты. Затем воду выключили.

Затем открылась дверь, хотя я все ещё не видела его.

— Ты настолько стеснительный? — поддразнила я. — Что можешь делать кое-что только с включённой водой?

Он вышел в спальню, и я перестала дышать.

Он был полностью обнажённым, за исключением полотенца, которое держал у своей промежности.

Коннор был прекрасен в джинсах и льняных рубашках, костюмах и галстуках - во всем этом он был невероятно сексуальным.

Прошлой ночью, обнажённый с мускулами, выделявшимися в игре света и тени, он был великолепен.

Но при свете дня от него дух захватывало.

У меня слюнки потекли от его идеальной с золотистым отливом кожи. Своими мышцами он походил на героя греческой мифологии. Лёгкая поросль волос на его груди и плоский живот с кубиками пресса были невероятно мужественными, мне захотелось провести пальцами по его телу. Его бедра были такими массивными, а икры прекрасно накаченными, он выглядел так, будто мог задать жару Усейну Болту (Usain Bolt - Усейн Болт, ямайский легкоатлет, специализируется в беге на короткие дистанции, девятикратный олимпийский чемпион и 11-кратный чемпион мира. Прим. пёр.).

Я пялилась на него, и мои колени слабели. Он слегка усмехнулся, полностью осознавая, какой эффект производит на меня.

— Я, хм... не принимал душ сегодня утром, — объяснил он. — Не хотел тебя разбудить.

Ооооо...

— Поэтому я решил слегка освежиться... — сказал он, потом неуверенно добавил, — ... если ты собиралась кое-чем заняться.

Мысль о том, что он все ещё в первую очередь думает обо мне, заставила меня по-идиотски заулыбаться. Затем я вернулась взглядом к полотенцу, которым он все ещё прикрывал своё главное достоинство.

— Спасибо. Надеюсь, ты не... растерял весь энтузиазм, — сказала я, даже близко не так спокойно или соблазнительно, как мне бы хотелось.

Он отпустил полотенце.

Оно повисло в воздухе. И ни капельки не отяготило то, что было под ним.

Как я уже упоминала ранее, полотенце было махровым и тяжёлым.

Он усмехнулся.

— Нет, с этим все в порядке.

Мой рот наполнился слюной.

Мне ужасно хотелось снять полотенце.

Но я хотела сделать это как можно сексуальнее.

Я оторвала взгляд от полотенца и того, что было под ним, твердо (ха, ха! Каламбур... простите), и глядя ему в глаза, медленно двинулась к нему.

Затем я опустилась перед ним на колени, проведя ногтями вниз по его обнажённым бёдрам.

Я почувствовала, как его ноги напряглись, и дыхание участилось.

Стоя на ковре на коленях, моя голова на уровне его бёдер, я медленно, очень медленно потянула полотенце.

Я чувствовала, как его мужское достоинство слегка нагнулось под сползающим с него полотенцем.

Однако я не хотела убирать полотенце сразу.

Мне хотелось не спеша обнажить то, что под ним.

Я тянула за полотенце, пока не увидела тёмные, влажные завитки у массивного основания его члена. Остальная его часть — довольно немаленькая — все ещё была скрыта под белой махровой тканью.

Я посмотрела вверх на него, возвышавшегося надо мной, наклонилась вперёд, коснувшись щекой твёрдых мышц его живота, и затем провела языком по дорожке волос.

Он начал тяжело дышать, и —

Глава 18

Ладно, извините, но тут я позволю себе небольшое отступление.

Я всегда чувствовала себя неудобно при использовании определённых слов, называющих части тела. Думаю, подобно матерным словам, когда я была маленькой, мне вдолбили в голову, что "хорошие девочки" не произносят определённые слова. Мне, конечно, удавалось избегать таких слов с моими бывшими парнями, потому что, ну, секс, конечно, был неплохой и все такое, но мне не нужно было многого делать, кроме как указать и прикоснуться, и сказать "тут" или "там" или "это".

Но, честно говоря... когда я смотрела на него, собираясь стянуть полотенце...

...я больше не хотела быть хорошей девочкой.

Я безумно его хотела.

И хотела быть плохой.

Я сгораю от стыда, рассказывая вам об этом... но это меня также заводит.

Итааааак... знаю, я рассказала довольно много такого, что определённо далеко от стези добродетели, хотя я, главным образом, старалась быть "хорошей девочкой" до этого момента.

Но я не могу продолжать в том же духе...

...потому что в настоящий момент, стоя перед ним на коленях, безумно желая его, что-то изменилось внутри меня. И я не могу больше притворяться, что это не так.