Он, она и собака

– Иду, иду… придержи лошадей.

Боб медленно сел на краю постели, потер глаза, затем упал назад.

– Может, дашь мне полежать минут…

– Нет! – рявкнул я.

Вы не представляете, какие мучения мне пришлось пережить, пока этот человек обулся и вывел меня на улицу!

Мы как раз возвращались и услышали, что звонит телефон. Боб принялся торопливо сбрасывать ботинки и куртку. Он бросился к аппарату, но поскользнулся (как и я) и чуть не упал. В этот момент включился автоответчик.

– «Меня нет дома, оставьте сообщение».

– Боб? – Это был голос Джейн.

Я взвизгнул от радости и часто задышал, вывалив язык.

– Где ты? Чем ты занят? – В голосе хозяйки звучало беспокойство, почти паника. – Эй, три часа ночи, ты собирался вернуться в половине третьего. Где тебя носит?

Боб наконец схватил трубку.

– Привет, детка… – задыхающимся голосом сказал он.

Его голос разнесся по комнате эхом, усиленный громкоговорителем.

– Черт! – Он принялся давить на кнопки телефона. – Погоди, отключу эту чертову машину…

Наконец ему это удалось.

– Прости, что сразу не взял трубку. Мы с собакой гуляли… Что? Запыхавшийся голос? У меня? Не заметил… С кем? С Тони, ты же знаешь, надо было закончить пару… я же говорил, у нас проблемы с клиентом… Что значит, он плохо на меня влияет? Да, ему нравятся хорошенькие девушки, но это отнюдь не… Кто, я? Что ты, милая, как ты могла подумать! Я никогда не смотрю ни на кого, кроме тебя! Слушай, малышка, я зверски хочу спать. У меня еще в девять завтрак с женщиной-драконом. Надеюсь, у нее лопнут золотые нити в лице и ей придется отменить встречу. – Боб рассмеялся и сел на кровать. – Конечно, скучаю. И Майлс скучает по тебе. Нам тебя не хватает. Правда, Майлсик?

Он даже не представлял себе, как сильно.

Глава 8

Это еще кто, подумал я раздраженно и разразился лаем.

Боб поймал меня раньше, чем я налетел на лысого маленького мужчинку, появившегося из лифта. По форме парень напоминал квадрат.

– Тише ты, малявка, – загрохотал незнакомец гулким голосом. – Почему низкорослым природа дает такой громкий пронзительный голос?

У меня еще и много острых зубов!

– Уверен, окружающие то же самое думают и на твой счет, Тони, – усмехнулся Боб.

Квадрат показал моему хозяину средний палец, а затем положил на кухонный стол большую плоскую коробку.

Запах рассказал мне о ее содержимом все.

Пицца! С колбасой и двумя видами сыра. Сыра!

Я прикинул свои шансы. Кротко глянул на Боба. Затрепетал ресницами и ушами.

– И тебе достанется, шалопай. Куда ж без тебя?

Я довольно вздохнул.

– Только веди себя хорошо, – добавил Боб. – Подойди и поздоровайся с моим другом Тони.

Почему бы и нет? Раз Бобу нравился этот квадратный, значит, он не мог быть совсем плохим.

Я осторожно приблизился к Тони. Он распространял вокруг себя такой сильный запах, словно купался в одеколоне. А когда он улыбался, на щеке появлялась здоровенная яма. Может, еще одна дырка задницы?

Тони присел на корточки, его коленки хрустнули.

– Ну, Годзилла, что скажешь? Может, прекратим ругаться и станем друзьями?

Я чуть отступил назад, размышляя над этим предложением. Мне не нравится, когда меня к чему-то принуждают.

– Майлс, дай моему другу шанс. Тони – отличный парень, что бы ни говорили о нем покинутые дамы.

– А еще я умный и предусмотрительный. Я принес тебе подарок.

Я заинтересовался.

Тони что-то достал из кармана. Мой чуткий нос уловил милый сердцу аромат.

– Ты принес ему свиное ухо?

– Угу. Мой пес сходил по этому лакомству с ума.

В общем, от пса Тони я не слишком отличался. Я засеменил на своих коротких лапах к гостю и принялся поскуливать. И пусть я выглядел глупо! Кому какое дело, когда вот-вот получишь свиное ухо?

– Похоже, Майлсу твой подарок пришелся по душе. Ну-ка, малыш, покажи моему другу пару трюков. Сидеть!

Я сел, хотя вовсе не для Квадратного, а для своего хозяина. Какая разница, что думал гость?

Свиное ухо полетело мне в пасть. Вцепившись в него зубами, я бросился искать место, чтобы припрятать лакомство на потом. Кровать подходила лучше всего. Я скользнул под нее. Пол оказался таким пыльным, что я удовлетворенно чихнул: ясно, что никто не найдет мою заначку в столь труднодоступном месте.

Спрятав свиное ухо в уголке у стены, я вернулся к ребятам, сидевшим на диване.

Они жизнерадостно уплетали пиццу, причем с такой скоростью, что я забеспокоился. Они запросто могли обо мне забыть.

Парни обсуждали что-то непонятное.

– Ну и сколько берешь? – спросил Боб.

– Около двухсот.

– Ни фига себе! Ты хорошо раскачался за последние месяцы.

Я глянул на одного, на другого. Меня не замечали.

– Кстати, на днях в качалке я видел твою старую знакомую, – заметил Тони.

– Кого это?

– Похотливую Линду. Оба расхохотались.

– Слышал, она недавно родила. Как сейчас выглядит?

Я снова глянул на одного, на другого. Парни притворялись или действительно позабыли о моих нуждах?

– Ее здорово разнесло. Набери она еще немного, и вполне могла бы участвовать в женском сумо. В легком весе, конечно.

– Боже! А ведь у нее было отличное тело.

– Она…

– Сукин ты сын! Неужели ты с ней трахался?

– Нет. Она просто брала у меня в рот. Она знала свое дело. Сосала так, словно всю жизнь только этим и жила.

Они чокнулись бутылками с пивом и довольно рыгнули.

– Чего я до сих пор не понимаю, это как после брака со стервой вроде Кэти ты мог снова решиться на постоянные отношения с женщиной. Нью-Йорк кишит хорошенькими кисками, готовыми раздвинуть для тебя ноги. Неужели тебе не хочется снова броситься в омут с головой?

Лично я был готов броситься с головой в омут пиццы, которая становилась все меньше и меньше.

– Разве в этом деле можно испробовать что-то новое? Пройденный этап, приятель, – ответил Боб. – Не забудь, первый раз меня захомутали почти в тридцать, когда я уже прилично нагулялся. К тому же у меня самая лучшая девушка Нью-Йорка. Ради чего мне размениваться на других?

– Все верно, но отношения выпивают из мужчин все соки. Это слишком трудная работа.

– Неужто? Тебе почем знать, дружище? Тебе сорок четыре, а ты больше двух дней ни с одной девицей не провел.

– Я предпочитаю ориентироваться на чужой опыт, чем набивать собственные шишки. Уж лучше завести собаку. – Тони улыбнулся мне. – Ее можно любить, о ней можно заботиться, ей можно доверять свои мысли, а в ответ тебя не пилят и не требуют невозможного. Собака не потащит тебя в «Тиффани» «просто поглядеть» на кольца. И не обидится, если ты не принесешь цветы на трехмесячную годовщину отношений.

– Зато собака все уделает, если не выведешь вовремя гулять. И со скуки сгрызет твои любимые ботинки.

– Мелочи! Слушай, это же так здорово – иметь собаку. Мне нравилось…

– Так кончай скулить и купи себе щенка.

– Очень умно! С моим образом жизни только брать на себя ответственность за живое существо! Но мне бы очень хотелось иметь золотистого ретривера. Такого, как мой Хоган…

– Хоган? Почему твоего пса звали Хоган?

– Один из лучших гольфистов двадцатого века. Кстати о гольфе, слышал недавно свежую шутку. Знаешь, что такое удар Рокфеллера?

Боб пожал плечами и выжидающе уставился на Тони.

– Это такой удар, при котором надо попасть точно в лунку, а затем умереть от сердечного приступа.

Оба приятеля засмеялись.

– Дурацкая шутка, – одобрительно сказал Боб. – Как раз для парней, у которых кризис среднего возраста.

– Ха-ха! Не такие уж мы и старые. Мы пока в обойме, – доверительно сказал Бобу Тони. – И в форме.

– Кстати, о форме. Вот-вот начнется матч.

– Да, я забыл о времени. Включай телик, мы же сделали ставки.

И оба развалились на диване, почесывая набитые животы (вот эгоисты!). Боб похлопал по кожаной обивке, приглашая меня устроиться рядом. Уже сообразив, что пицца сожрана окончательно и бесповоротно, я поставил лапы на диван, виляя хвостом и надеясь, что хозяин угостит меня последним куском, который он держал в руке. Мой хвост задел коробку из-под пиццы, стоявшую на журнальном столе. Она упала на пол, и я влез в нее задними лапами. Выяснилось, что к ее дну прилипло немного сыра, который немедленно оказался на подушечках моих лап. Я был готов облизать собственные лапы.