Ты не знаешь меня (ЛП)

Я вежливо улыбаюсь и следую за ней в большой зал. Здесь длинный деревянный стол и стоят несколько манекенов в углу, которыми пользуются портные. Она останавливается перед занавесом.

— Ты готова? — театрально интересуется она.

— Да, — отвечаю я с широкой фальшивой улыбкой.

Она тянет занавес в одну сторону, и я слышу, как Лина ахает рядом со мной. Платье, конечно, не скромной падчерицы. Но дизайн Леры славится своей экстравагантностью и изысканностью. Итальянские кружева цвета слоновой кости, внизу отделанные золотом, с широкими рукавами и ярдами, ярдами шелкового тюля. Здесь также присутствуют кристаллы Swarovski, изящно разбросанные по всей талии. У меня возникают противоречивые чувства, когда я смотрю на свое свадебное платье. Однозначно, оно выглядит ошеломляющим, экстравагантным, изящным и очень красивым, я даже не могла такое себе представить, когда смотрела эскизы и образцы ткани, предложенные Валерией, в первый раз обсуждая его, но, дело в том, что я не хочу замуж за Оливера. По крайней мере, не в этом платье.

— Все это, — говорит она, — вышито вручную самыми профессиональными швеями в России. Швы настолько маленькие, что их невозможно разглядеть без увеличительного стекла. Подойти и посмотри сама, — зовет она.

Я обхожу платье вокруг, отмечая насколько красиво отделан шлейф, раковидной кромкой.

— Застежка-молния скрыта шелковыми пуговицами, — с гордостью сообщает мне Валерия.

Я автоматически киваю.

— Платье настолько великолепно, просто убийственно, — говорит Лина.

— Прекрасное, — вторю я ей.

— Ты готова? — спрашивает Валерия.

Появляется ее помощница, и они помогают мне надеть его. Я стою неподвижно на возвышении, круглой платформы, как статуя, они хлопочут вокруг меня. Лина сидит в кресле, молча наблюдая за их действиями.

— Да. Все готово, — заявляет Валерия.

Она говорит мне повернуться и взглянуть на себя в большое зеркало на стене. Я смотрю на свое отражение. Платье, видно, будет стоить около 45 000 фунтов, и оно, несомненно, очень и очень красивое, но я не выгляжу сияющей невестой. Фактически, я ничего не вижу перед собой, с трудом вызывая у себя улыбку на лице. Я вижу, что Валерия и ее помощница не понимают почему у меня такое упадническое настроение. Они уверены, что сделали потрясающую работу, так и есть. Лина подходит ко мне.

— Не возражаете, если я поговорю с Ташей с глазу на глаз? — спрашивает она Валерию.

— Конечно, — отвечает та, и они быстро скрываются из зала.

Лина встает прямо передо мной.

— Ты не хочешь замуж, не так ли? — размеренно спрашивает она, и в ее глазах светиться боль, потому что она вдруг поняла, что все эти годы я лгала ей.

Я медленно отрицательно качаю головой и чувствую, как слезы начинают жечь глаза. До прошлой ночи я даже не могла предположить, насколько я не хочу замуж. Возможно, я так отчаянно хотела саму себя убедить… или вернее обмануть, предполагая, что готова выйти замуж за Оливера. И смогла бы жить с ним без любви. Я знаю, что была бы хорошей ему женой, так как была хорошей дочерью. Я бы изливала свою любовь на Сергея и своих детей, когда бы они появились.

— Зачем?

— Думаю, я люблю его, — лгу я.

— Не ври мне. Пожалуйста. Думаешь, я не знала обо всех тех других случаях, когда ты мне врала? Я просто не обращала на это внимания, но не в этот раз. Скажи мне правду хоть в раз в жизни.

Я пожимаю плечами и опускаю голову вниз.

Она вдруг вскрикивает:

— О, мой Бог. Ты делаешь это ради своего отца!

Я продолжаю молчать.

— Это настоящее сумасшествие. Так поступали в 18 веке. А ты? Ты хочешь вот так выйти замуж за человека, к которому не испытываешь никаких чувств, потому что твой отец настаивает на этом?

— Это не так. У нас взаимовыгодный союз. У отца имеются деньги. А его семья имеет титул и вход в высшее общество. Для всех будет хорошо.

— А что насчет тебя? А?

— Дети будут иметь титул.

— А у тебя не будет любви?

— Да, но у меня будет все равно преимущество, его фамильный род может очень многое мне дать.

— Я видела всех этих лордов и леди не один раз, это полный п*здец, заносчивые, слабые ублюдки. Я бы предпочла провести день с обычным человеком. Неужели ты хочешь этого для своих детей?

Слезы, которые я сдерживала, потекли.

— О, черт, — произносит Лина, роясь в своей сумочке, чтобы найти бумажный платок. Она выуживает один, смятый, в пятнах от помады, но все же он выглядит чистым. Я вытираю им глаза.

— Так кто же был в кожаной куртке?

— Тот, с кем я провела эту ночь.

— Мать твою! — выдыхает она, потом смеется. — Ты всегда все скрывала, ты не доверяешь мне?

— Оливер мне не верен и собственно ему плевать, сплю я с другими или нет. Однажды он сказал мне, что, если я захочу иметь интрижки после свадьбы, он будет даже рад, но я должна придерживаться двух условий — что я не забеременею и буду держать язык за зубами.

— Теперь ты понимаешь, когда я говорю об этом обществе, что это полный п*здец.

Я улыбаюсь в полсилы.

— Расскажи мне об этом парне, — просит она. — Кто он?

— Ты его не знаешь, и лучше, если не узнаешь, кто он. Чем меньше ты будешь знать, тем лучше для тебя.

Она смотрит на меня со страхом.

— Что происходит, Таша? Ты боишься? Тебе угрожают? Ты пугаешь меня.

— Я не боюсь, мне не угрожают, и я не пытаюсь напугать тебя. Это прописная истина, когда дело касается моего отца, общества, в котором он привык общаться. Чем меньше ты знаешь, тем безопаснее будет для тебя.

— Хорошо, не надо мне рассказывать кто он. Тебе было с ним хорошо? А его член большой?

Я вдруг понимаю, что начинаю улыбаться.

— Да, было очень хорошо.

— А его член?

— Большой, — хихикая признаюсь я.

— И что теперь?

Я тут же становлюсь серьезной.

— Ничего.

— Напоминает, как секс на одну ночь?

— Да, что-то подобное.

Она посматривает на меня с любопытством.

— А мне почему-то кажется, что будет большее?

— Не больше одной ночи, Лина. Наши отношения не перерастут в будущее.

— И как он к тебе относится?

— Для него это всего лишь секс. Я преподнесла ему себя на блюдечке. Конечно, он воспользовался.

— Таша, иногда ты говоришь такие глупости. Даже если женщина предлагает себя на блюдечке, совершенно не означает, что мужчина воспользуется ею. Ты явно оказалась в его вкусе. Он сказал или как-то намекнул, что хочет тебя?

Я кладу руки на живот.

— Это было на одну ночь, Лина, в любом случае, мой отец не одобрит его, поскольку отец будет считать, что он мне не ровня.

Она открывает рот, но я прерываю, сказав:

— Ничего не говори. Давай оставим этот разговор и поговорим о чем-нибудь другом.

Она смотрит на меня, слово жалея, но соглашается поменять тему.

— Что ты будешь делать сегодня вечером?

— Я пойду на благотворительный вечер, который устраивает Александр Маленков. Помнишь, я все же вхожу в оргкомитет. Именно я продала большую часть билетов. Не хочешь пойти со мной?

— Нет, спасибо. Я бы пошла, если бы мистер Маленков был не женат. Когда на него смотришь, единственное, что хочется сделать, так трахнуть его, но поскольку он уже счастливо женат, то не вижу никакого смысла. Кроме того, ты же знаешь я и классическая музыка — вещи не совместимые.

Я улыбаюсь.

— Это грандиозное событие, Лина. И прошлым вечером я оставила последний билет. Почему бы тебе не пойти?

— Ты будешь с Оливером, верно?

— Да. Ты пойдешь?

Она вздыхает.

И я чувствую, как она колеблется.

— Еда будет из ресторана L’Auberge Du Pont de Collognes от группы Павла Бокюз, — я специально делаю паузу для достижения максимального эффекта, это единственный ресторан в мире, который сохраняет свои три звезды Мишлена на протяжении пятидесяти лет.

Она еще больше колеблется.

— На каждый стол поставят по 1,8 кг калужской королевской икры и водку «Снежный барс».