Опасная любовь

— Контракт наверняка уже готов, ведь мы обсуждали его с Виком…

— Эти условия не имеют ничего общего с вашим гонораром.

— Не понял?..

— Прежде чем мы подпишем с вами контракт, я должна получить гарантии того, что наш проект не окажется под угрозой срыва. Я должна быть уверенной в том, что вы не возьметесь за наркотики и алкоголь на всем протяжении подготовки съемок, самих съемок и подготовки проката, когда необходимо будет присутствовать на презентациях.

— Я даю вам честное слово, — кивнул Джед. — Я ничем таким больше не балуюсь и не собираюсь возвращаться к этому вновь. Если понадобится, я стану посещать группу анонимных алкоголиков не меньше трех раз в неделю, и…

— Разумеется, вы будете все это делать, — перебила Кейт. — И как мне ни жаль, но вряд ли ваше милое обещание и крепкое рукопожатие успокоят наших инвесторов. — Она зашелестела новыми бумагами. — Поэтому я взяла на себя вольность заказать своему адвокату небольшой документ, — дополнение к стандартному контракту, одобренному вашим профсоюзом, — содержащий условия вашего приема на работу.

Джед испуганно уставился на пачку листов, которую Кейт держала в руках. Черт, до чего же она толстая! Не меньше десяти страниц убористого машинописного текста. Первоначальный восторг заметно поутих.

— Конечно, вы пожелаете прочесть их внимательнейшим образом, — колко заметила Кейт.

— Что это такое?

— Наши гарантии против «баловства» — как вы только что изволили изящно выразиться. — Ее голубые глаза по-прежнему оставались совершенно холодными. — Я уже говорила, что в этом документе перечислены условия…

— К примеру?.. — Джед все не понимал, к чему она клонит.

Кейт полезла в папку и вытащила копию все того же документа.

— Насколько я помню, в первом пункте… да, вот. Ежедневный анализ мочи на наркотики.

Торопливо колотившееся сердце словно споткнулось на бегу, а вместо восторга к горлу подкатила тошнота.

Джед ошалело уставился на пачку бумаг у себя в руках. Они требовали от него ежедневно брать анализ мочи. И это только в первом пункте. Он торопливо заглянул в конец. Пункт седьмой. Значит, выдвигается еще шесть каких-то условий. Всего семь пунктов — семь способов унизить.

— Второй пункт подразумевает периодические дыхательные тесты на алкоголь. Третье — посещение группы анонимных алкоголиков не меньше двух раз в неделю на протяжении оговоренного срока. Четвертое: вы соглашаетесь на наблюдателя. Мы сами подберем для вас наблюдателя…

«24/7»… это значит — двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Этот документ, эти условия выглядели так дико, что Джед не знал, плакать ему или смеяться.

— Вы имеете в виду няньку? Или тюремного надзирателя?

Кейт предпочла не отвечать.

— …и он приступит к круглосуточному наблюдению с момента начала работы и до окончания съемок. До съемок и после них вы можете оставаться без наблюдения, но если в ходе презентации вы причините ущерб фирме своим недостойным поведением, то лишитесь права на процент от прибыли с проката. Если же вы будете замечены пьяным до съемок, вас просто лишат работы.

Кейт перевернула страницу, обмирая от ужаса при мысли о том, что Джерико Бомон обо всем этом скажет.

— Пятое: во время съемок вы будете пользоваться двумя отдельными трейлерами. Один — для того, чтобы спать, а другой — для дневного времени. Согласно этому договору в трейлере, отведенном под спальню, у вас не будет находиться личных вещей.

— Чтобы я не мог спрятать наркотики? — Джед расхохотался, хотя ему давно было не до смеха. — Это же чушь какая-то!

Кейт подняла на него скучающий взор, молясь, чтобы он не сказал, что она слишком много на себя берет.

— Личные вещи вам позволено держать во втором трейлере, но его станут обыскивать не реже двух раз в день, а если понадобится, то и чаще. Ах да, спальный трейлер будут запирать на всю ночь. Ключи останутся у наблюдателя.

— Заперт… — У Джерико больше не осталось сил разговаривать с ней бархатным голосом суперзвезды. — То есть по-вашему, я буду всю ночь оставаться под замком?

Кейт понимала, что если заставит Джерико подписать этот документ, то сведет риск к разумному минимуму. Но какой ценой? Определенно, это не сделает Джерико Бомона ее лучшим другом. В душе зашевелилось слабое сожаление, и Кейт поспешила его подавить.

— Пункты шестой и седьмой оговаривают проценты штрафа и те ваши возможные проступки, которые будут расцениваться как повод для взысканий.

— Под замком… — Джед все еще не опомнился после чтения пятого пункта. — Боже милостивый, вы хоть соображаете, что превращаете меня в преступника на целых два с половиной месяца?!

— Полагаю, вам самому предстоит решить, как сильно вы хотите получить эту роль. — Кейт встала из-за стола, прошла к выходу и распахнула дверь. — Впрочем, вы имеете полное право разорвать эти бумаги.

Джеду стало ясно, чего она добивается. Эта мисс О'Лафлин нарочно старается его отпугнуть. Она надеется на то, что он швырнет этот «документ» ей в лицо. Она не желает снимать его в своем фильме — и заявила об этом с самого начала. Джед перевел дыхание и, сам не понимая как, заговорил медленно и спокойно:

— О'кей, будь по-вашему. Я согласен на ежедневные анализы мочи и посещение группы, но ваш наблюдатель «24/7» и запертый трейлер — это уж слишком.

— Мистер Бомон, документ не подлежит обсуждению. Все или ничего. Я уже беседовала с вашим агентом. Он получил по факсу копию и согласился со мной, что мы рискуем, доверяя вам роль, и имеем полное право обезопасить себя, предлагая выполнить наши условия.

Это был какой-то кошмар наяву. Как будто ему наконец досталась та роль, которой он страшился всю свою жизнь, — роль человека, добровольно обрекавшего себя на унижения и позор.

Джед постарался приободриться.

— Вы позволите… — Ему пришлось откашляться, чтобы заговорить. — Вы позволите от вас позвонить?

Кейт вернулась к столу и пододвинула к нему телефон.

— Вас оставить одного?

Джед истерически рассмеялся.

— Это что, шутка? — Он хлопнул пачкой листов по ее столу. — Вы же лезли из кожи вон, чтобы я ни на минуту не оставался один! С какой стати вас это сейчас беспокоит?

Он взялся за телефон, стараясь унять дрожь в руках. Ему не сразу удалось собраться с мыслями и вспомнить номер своего агента и его имя. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и напрячься. Рон Стейплтон… И его номер… Палец сам потянулся к кнопкам.

Рон поднял трубку после первого же гудка.

— Стейплтон.

— Это Джерико Бомон. — Голос его не слушался. — Мери Кейт О'Лафлин сказала, что ты получил по факсу копию дополнения к контракту, и…

— Черт, Джерико, ты уж прости. Я честно пытался ее уломать, но с инвесторами не поспоришь. Тебе либо придется подписать все как есть, либо распрощаться с ролью.

Джед невнятно выругался.

— Слушай, — продолжал Рон. — Я понимаю, что ты зол как черт. Но… детка, попробуй представить это как плату за то, чтобы вернуться в список "А"? Хоть она и независимый продюсер, но режиссер-то все-таки Вик Штраус! А если в команде будут и Сюзи Маккой, и Джамаль Хокс — это беспроигрышный вариант!

— Но, Рон… — Джед понизил голос и спросил:

— Черт побери, ты хоть прочел эту галиматью?

— Конечно, прочел! От нее несет гнилью за версту! Хотя с другой стороны, если посмотреть правде в глаза — ты не завален сейчас предложениями о работе, верно? Мне жаль тебя огорчать, но у «Тугих времен» трудности с прокатом. Того и гляди их вообще утопят. Так что держись как можешь. Проглоти эту пилюлю и подписывай контракт. Сделай все, чтобы снова выплыть. А кроме того, слушай, вдруг этот «наблюдатель» окажется молоденькой блондинкой?

Джерико оглянулся на Кейт, стоявшую в дверях соседней комнаты.

— В общем, перезвони мне и скажи, что ты решил, — сказал Рон. — Мне пора бежать.

Связь прервалась, и Джед медленно опустил трубку. «Проглоти пилюлю и подписывай контракт». Он снова взялся за документ и стал его читать.