Игрушка для Мастера (СИ)

- Да, вот еще что. Скорее всего, она откажется продолжать.

- Что ты с ней сделал?!

- Спокойно, спокойно. Ничего такого. Просто мы поговорили. Довольно жестко. Думаю, что и другого верха она искать больше не станет.

Молчание. Не поверил. Борется с желанием приехать и придушить меня собственными руками.

- Если Алена сама разорвет отношения и больше не вернется к Теме – считайте свои обязательства выполненными. Но не дай бог, с ней что-то будет не так…

- Я позабочусь о ней. Пока я ее топ.

Нажал отбой. Спрятал телефон в рюкзачок. Вернулся в студию. Она все также лежала на животе, обняла руками подушку. Хорошо, что не свернулась калачиком. Значит, я смог убрать ее спастику.

Ушел на кухню. Проснется, будет хотеть пить. Нужно еще чаю, крепкого и сладкого.

Истошный крик вдруг разорвал тишину.

- Нет! Нет! Не надо… пожалуйста… Алена! Алена!

Подбежал, обнял, прижал к себе.

- Тише, тише… Все прошло. Ничего не бойся.

Укачивал ее как маленького ребенка на руках, и горько усмехался.

Вот ты и произнесла его. Стоп-слово. Пока во сне. Точнее ты пыталась сказать его вчера. Я не дал тебе такой возможности. И не думаю, что тогда оно бы меня остановило. Слишком много всего…

Ведь я нарушил не только твои пределы, малыш. Свои тоже. Потерял контроль, поддался ярости и злости. Это конец. Мой конец как топа. Не только ты мне больше не можешь доверять. Прежде всего, себе больше не могу доверять я. Мы теперь оба - сломанные игрушки. Тебя я попробую починить, сделать так, чтобы ты забыла обо мне как о страшном сне. Меня починить уже невозможно. Твой папочка уничтожил меня. Это оказалось так просто.

Она успокоилась, затихла. Уложил ее опять на постель. Ощутил, как смертельно устал. Осторожно, чтобы не потревожить, лег рядом. Она доверчиво прижалась, спрятала лицо у меня на груди… Хотел отстраниться. Не стал.

Разбудил меня звонок мобильного. «Миссия невыполнима». Дьявол… Сегодня же воскресенье.

- Ты где?! – возмущенный голос Ларисы в трубке. – Ванька уже заждался! Вы же собирались с ним в Стар Гелакси!

Ушел на кухню, отвернулся к окну.

- Ларис, прости, срочная командировка. Даже не смог позвонить. Извинись перед Ванькой. Скажи, что с меня любое его желание. Вечером заеду, объясню сам.

- Не приезжай! Мы в гости уйдем!

Бросила трубку. Злится. Наверное, я разрушил ее планы. В последние сутки только этим и занимаюсь. Разрушаю.

Мягкое «шлеп-шлеп» босых ног по ламинату. Завернулась в полотенце. Взъерошенная как воробей. Лицо распухло от слез, ресницы склеились.

- Иди умойся. А лучше в душ.

Посмотрела на меня задумчиво. Размышляет – это приказ топа или просьба? Детка, я сам не знаю, кто я и зачем здесь. Кивнула. Скрылась в ванной.

Пока она плескалась в душе, приехал водитель Латова. С пакетом вещей и большой пиццей.

Вещи я запихал в ее рюкзачок. Будет удивляться, но спишет на стресс вчерашнего вечера.

Вышла из душа розовая и посвежевшая, придерживая полотенце локтем. Такая красивая.

- Ух ты, пицца!

Полотенце сползло. Она смутилась, запахнулась поплотнее.

- Там в коридоре твой рюкзак. В нем вроде одежда.

Посмотрела на меня недоверчиво.

- Одежда… откуда?

- Я почем знаю, - отмахнулся, стараясь не выдать себя.

Прошлепала в коридор.

- Надо же…

Пошла одеваться. Джинсы, футболка с нарисованной розовой туфелькой в стразиках. Волосы заплела в косу. Так остро ощутил ее юную чистоту. Только бы не вспоминать, что я с ней сделал вчера.

Она сидела на высоком барном стуле, болтала ногой, жевала пиццу и запивала ее чаем. Так по-домашнему, что у меня защемило сердце.

- Собирайся. Я вызову такси и отвезу тебя домой.

Похлопала глазищами.

- Уже домой?

- Сегодня вообще-то воскресенье. Не пятница. Мы и так нарушили все правила.

Напоминание про пятницу и правила заставило ее нервно сглотнуть. Не бойся, детка. Ты уже сказала свое стоп-слово. Продолжения не будет.

Утренняя воскресная Москва была полупустой. Этот город так рано не просыпается. Она доверчиво прижималась к моему плечу, а мне хотелось выть от тоски. Наверное, впервые в жизни.

Прежде чем выйти, она посмотрела на меня, потом решилась, повисла на шее и неловко поцеловала. Испугалась того, что сделала. Замерла.

- Скажи его, малыш. Ты уже пыталась сказать вчера. И кричала его во сне. Скажи.

Захлопала ресницами, дрогнули губы. Только не реви. Ненавижу слезы!

- Алена.

Всхлипнула.

Я улыбнулся ей. Провел ладонью по щеке.

- Будь счастлива, Алена. Сладкая карамельная девочка. Будь счастлива.

В Москву нахально ворвалось лето: раскалило асфальт, сделало совершенно невыносимыми пробки, загнало офисный планктон под кондиционеры и вентиляторы.

Ванька закончил первый класс на одни пятерки, за что был премирован новой Сони Плейстейшен. Лариса собиралась увезти его в Турцию, я, конечно же, возражать не стал. Море это замечательно. Самому бы рвануть… Но Палыч внезапно слег в больницу с сердцем, вся фирма осталась на мне.

Я почти не вспоминал об Алене и ее папаше, господине Латове. Иногда мелькала тревожная мысль – вдруг я не смог снять до конца дроп у девочки. Но время шло, меня никто не беспокоил.

Страйк несколько раз звонил мне, звал на вечеринки. В «Шипы и розы» дороги больше не было. Наконец, мы уговорились о совместной сессии в его игровой.

Но что-то сломалось. Был просто жесткий секс. Никакого драйва. Большие карие глаза испуганного олененка с дрожащими слезинками в уголках не шли из памяти. И истошный крик: «Не надо, пожалуйста… Алена, Алена» - звучал в ушах.

Пустоту, что поселилась внутри, я забивал работой, посиделками у телевизора, алкоголем. Незаметно для себя стал много пить.

Отрадой были только воскресные встречи с Ванькой. Лариса даже как-то разрешила мне забрать его в пятницу вечером на все выходные. Видимо, у моей бывшей закрутился новый роман.

Но в начале июля Ванька с матерью уехал на море в Турцию. Тоска навалилась с новой силой.

Было несколько попыток завести новые отношения. Но дальше пробных сессий в игровой Страйка так и не пошло. Больше всего они напоминали случайный секс. Трахнул, выпорол, разбежались и забыли. Правда одна девушка попыталась сама напроситься на продолжение, но получила жесткий и даже грубый «от ворот поворот».

Как-то в понедельник я мучился головной болью от вчерашней дружеской попойки со Страйком, который тоже разогнал всех своих сучек и находился в свободном поиске. Он звал меня в Тайланд и я, кажется, даже успел согласиться, а теперь тоскливо раздумывал, как смогу бросить работу – Палыч до сих пор валялся в кардиоцентре после операции по коронарному шунтированию.

Щелкнул селектор и медовый голосок Снежаны, чуть искаженный динамиком, пропел:

- Игорь Валентинович, Смирнова просится на прием. Приказы на новых сотрудников подписать.

- Пусть зайдет, - ответил я.

Поморщился от головной боли.

– И кофе сделай.

Вошла начальник отдела кадров Вероника Львовна, довольно хорошо сохранившаяся для своих пятидесяти двух. Я скривился от громкого стука каблуков. Надо запретить носить такую обувь. Цокают как лошади.

Смирнова хлопнула мне на стол стопку бумаг. Анкеты новых сотрудников с аккуратно подколотыми фотографиями. Палыч завел такой порядок – все анкеты просматривал сам. Мне было до лампочки, как выглядят живые приложения к компьютерам в бухгалтерии. Но менять порядки, пока я только и.о., было бы некорректным.

Машинально подписывал бумаги, не обращая внимания на фотографии, как вдруг зацепился за что-то знакомое. Присмотрелся повнимательнее. Миловидное женское лицо, рыжие волосы, зеленые глаза. Пробежал глазами анкету. Виктория Стахова, двадцать четыре года, бухгалтер-экономист. Замужем, сыну три года. Надо же. Виктория.

- Что-то не так? – осторожно спросила Смирнова. – Эта кандидатура вас не устраивает?