Даже если вам немного за тридцать (СИ)

Ни о машине, ни о провожавшем ее мужчине не было сказано ни слова. Говорили о "молодоженах" и о том, что неплохо было бы им подумать о втором ребенке.

- О, мама, им вчера столько тостов сказали на эту тему, что они уже непременно должны об этом подумать! У-у-у, - это уже глядя на часы, - Пора будить Костика!

- Не надо, не буди, итак вчера поздно лег. Я ему сегодня выходной от садика устрою. Бодик с Надей заглянут в обед. Ватрушки есть, утку запеку. Посидим, как боги.

- Мамуль, привет им всем большой, утки хоть кусок оставьте бедной бюджетнице! Знаем мы вас, боги... как посидите -- потом шаром покати! Все, цемики-бомики, еще накраситься надо, ключи занесу, и не забудь, что сегодня на пять - подготовка к школе.

- Ой, и вправду забыла ... Свожу. Да еще бабе Клаве ватрушек и утки занесу.

Баба Клава, веселая девяностачетырехлетняя старуха, жила двумя этажами ниже Анны Григорьевны и была любимицей всего подъезда. Соседи по очереди носили ей еду, кто -- борщик, кто -- котлетку, покупали ей лекарства и все необходимое. Баба Клава не оставалась в долгу и кормила всех своими бесподобными пирогами.

Лиза на всех парах мчалась на остановку, но не успела еще даже дойти, как из-за угла вынырнул знакомый черный джип Дашкова. Лиза загадала: если сейчас не просто откроется дверца, а сам Дашков выйдет и пригласит ее сесть -- он будет ее мужчина. Нет, не так! Ее Мужчина!

Машина остановилась. Дверца открылась. Николя, очень ловко для такого крупного мужчины, выскользнул из салона и протянул ей руку:

- Доброе утро. Я подумал, а вдруг Вы захотите увидеть меня прямо с утра?

Лиза вдруг сделалась очень серьезной.

- Здравствуйте, Николя. Спасибо.

Он почувствовал ее серьезность и был тих и немногословен. Она была ему благодарна. За понимание. За внимательность. За чуткость. Просто за то, что умеет уловить настроение женщины и не лезть с дурацкими вопросами.

"Уникум, а не мужик, - подумала она. - Умен, красив, богат. И почему один?"

Прощаясь. Николя попросил разрешения позвонить ей сегодня. Она хотела продиктовать ему свои номера, но он сказал:

- Я знаю оба Ваших номера. И домашний знаю. Просто спрашиваю, могу ли я позвонить?

Лиза была ошарашена. Но больше не интересовалась, откуда у него ее телефоны.

- Да...конечно. До свидания.

Работа у нее сегодня спорилась, все было сделано быстро и качественно. В обед несколько раз позвонил Миша, но Лиза трубку не взяла. Знакомство с Мишей вдруг начало ее тяготить.

Лиза позвонила Ирине Кондратенко, рассказала о своей посетительнице и о своем визите в милицию. Рассказала и о вчерашней вечеринке. Ей очень хотелось расспросить Ирину о Дашкове, но она не решилась, подумав, о бестактности таких расспросов.

Сразу после работы Лиза помчалась на занятия восточными танцами, сегодня она решила их не пропускать. Выскочив из здания райисполкома, она быстренько направилась к торговому центру, на четвертомм этаже которого и проходили тренировки. Поздоровалась с девчонками, старшей из которых было шестьдесят два, быстренько переоделась и поспешила на разминку. Зазвонил телефон, номер был незнакомый, но Лиза знала -- это Дашков. Она взяла трубку.

- Лизонька, добрый вечер. Я очень по Вас соскучился. Можно потребовать свидание сегодня вечером?

- Прям-таки потребовать? - улыбнулась Лиза. - Я ужасно спешу на тренировку, у меня восточные танцы. Потом забегу домой, родственники сегодня должны приехать, а потом разрешу Вам чего-нибудь от меня потребовать. Устроит?

- Да, конечно. Я буду ждать Вашего звонка.

После восточных танцев Лиза всегда выходила из тренировочного зала не то, что взбодренная, а прямо окрыленная. Каждая мышца была прогрета, каждая клеточка тела пульсировала! Тело - пело! Это был настоящий кайф! Она чувствовала себя Венерой, только что рожденной из пены морской.

Купив в кондитерской небольшой "Киевский" тортик, Лиза поспешила домой.

У подъезда стоял Михаил.

- Привет, - тихо сказал он. - Я думал, не случилось ли чего с тобой. Ты целый день не брала трубку, - он посмотрел на нее с укоризной, - Я переживал, между прочим.

- Миша, все в порядке. Извини. Просто у меня не было настроения с тобой говорить, - честно призналась Лиза.

- Почему? - опять тихо полюбопытствовал он.

"Блииин, - подумала Лиза, - нельзя же взять и брякнуть ему сейчас:

- Понимаешь, я втрескалась в твоего шефа! "

- Миша, понимаешь, я...ну, я не совсем свободна...А крутить с двумя мужчинами сразу -- это не про меня.

- Понятно, - все так же тихо ответил Михаил. - Ну, спасибо за откровенность, по крайней мере. Пока? - он как-то вопросительно так попрощался.

- Пока, - подтвердила она.

Он впрыгнул в "лексус", взвизгнули колеса от сумасшедшего разворота. Ее обдало пылью.

"Да, мальчик явно не привык к отказам, - решила Лиза.- Ну, это его дело. Господи, а ведь еще вчера он мне очень нравился. Почему сегодня все в нем раздражает? Ух, и повеселятся соседи, сплетничая обо мне! Была себе девочка-припевочка, и тут на тебе! То на джипе провожают, то на "лексусе" встречают"...

- Добрый вечер, - поздоровалась Лиза с двумя шушукающимися соседками из своего подъезда, сидевшими на лавочке.

Дома, расцеловав Надю, Бодика и Дашулю, их младшую дочь, которую родители привезли провести выходные в городе, Лиза с удовольствием отведала утки с яблоками. Аппетит после тренировки был бешеный. От ста грамм, предложенных братом бывшего мужа, отказалась, загадочно намекнув, что идет на свидание. Это сообщение было встречено возгласами и аплодисментами. Больше Лиза ничего комментировать не стала и помчалась в душ.

В этот вечер она надела темно-синее, шерстяное платье с длинным рукавом. На груди и рукавах были вышиты гладью роскошные красные маки. Вышивка была в большой моде. Платье было простое, но смотрелось очень нарядно. Маки -- вечный символ женственности...Она осторожно натянула черные колготки и высокие, темно-синие замшевые сапожки. На плечи небрежно набросила черный полушубок из стриженого кролика. Брызнулась "Ангелом", глянулась в зеркало и осталась очень довольна собой.

Машина Дашкова ждала ее чуть в стороне от остановки. Она так попросила. Ей не хотелось, чтобы опять весь двор глазел на его шикарный "ланд-крузер". Николя был один, без водителя, он вышел из машины с небольшим букетом сине-желтых хризантем и поцеловал ей руку.

- О, Николя, как Вы угадали? Я и платье сегодня надела национальное!

Она чмокнула его в щеку и уселась рядышком с ним, на переднее сидение. Машина мягко тронулась с места. Дашков смотрел только на дорогу и молчал.

- Знаете, Николя, у Вас в машине очень интересный запах...

- Правда? Какой же?

- Ну...- не спеша начала перечислять Лиза, - здесь пахнет...деньгами, вальяжностью, любовью к роскоши и некоторым высокомерием, но, в то же время, большим простодушием. Здесь пахнет мужчиной, который знает себе цену и очень гордо несет себя по жизни. И умеет быть ... неожиданным и разным.

Он улыбнулся, все так же глядя на дорогу.

- Лиза, я сейчас скажу Вам то, что хочу сказать. Только обещайте, что не будете меня перебивать, пока я не закончу.

Она, молча, кивнула.

- Лиза, я везу Вас в свой дом. Я очень Вас прошу, поехать ко мне. Мне не хочется сегодня таскаться по...общественным местам. Во-первых, Вы намекнули мне утром, что у Вас ко мне дело, а это лучше обсудить подальше от чужих ушей и глаз. А во-вторых... Я хочу заверить Вас, что это исключительный случай в моей жизни. В свой дом я женщин никогда не привожу. В нем бывает только моя домработница, Оксана Ивановна. И еще моя дочь Вероника, когда приезжает. Она живет в Великобритании.

- Сколько ей лет? - спросила Лиза.

- Двадцать шесть. Она хорошая девочка. Хоть и выросла в среде "золотой молодежи". Училась в Англии, теперь живет там и работает.

- Правильно делает. Какое будущее ждало бы ее в Украине?