Любить сенатора (ЛП)

– Нет, но могла бы, если бы он не ушел. Я была с голой грудью, его рука была у меня в трусах, вот и все. Потом он сказал, что мы не можем продолжать, и ушел. Это все из-за меня? – спросила я, начиная плакать сильнее.

– Ты с ума сошла? За твою грудь умереть можно, это ясно, как и то, что я гей. Твой растрепанный вид даже меня заводит. Если ты и с ним также выглядела, и он не повелся, то у меня только одна мысль – он, скорее всего, из наших.

Только сейчас я заметила, что я не надела лифчик, а блузка расстегнута. Томас, наверное, думает, что я законченная шлюха.

– Я тебя умоляю, Прюд. Ты прекрасна. Может ты была слишком напористой, и он струсил? Скажи мне только одно – у него большой? Можешь ответить, когда успокоишься, только, пожалуйста, ответь.

Я обняла его за талию, он снова погладил меня по голове, когда я начала шмыгать носом.

– Заткнись, Томас, как ты можешь такое спрашивать в такой момент? И да, он огромный, если ты хочешь знать.

– Я так и подумал, когда увидел его. Мне нужны детали и, возможно, дюймы, когда тебе станет лучше. – Я не могла не улыбнуться. Томасу всегда удавалось меня развеселить. Я отстранилась от него, чтобы посмотреть в глаза.

– Мы не зашли настолько далеко, чтобы я его увидела. В общем, я могла его оценить только через джинсы. Прости меня, я испортила тебе вечер. Я должна была позвонить тебе. Мне больше не с кем было поговорить. – У меня было несколько друзей, а моя лучшая подруга и соседка по комнате жила в Орегоне. Мы давно не виделись, и я не могла позвонить ей с такой проблемой. И Вина, моя лучшая подруга, была иного круга.

– Я бы разозлился, если бы ты мне не позвонила. Я злюсь, что ты мне не сказала неделю назад. Я догадывался, что это был Конрад. Я знал, что у тебя что-то есть к нему, а ты продолжала отрицать. Не волнуйся о Брюсе. Он никуда не денется. Он знает, где найти хороший секс и знает, что найдет у меня, милая. А еще он знает, как ты мне дорога. Когда я тебе нужен, все остальное может подождать, конечно, если мы только не в разгаре процесса, – улыбнулся он.

– Я люблю тебя, – сказала я, когда он снова обнял меня.

– И я тебя, милая. Помни это, когда ведешь себя на работе как стерва и создаешь мне проблемы со своей новой лучшей подружкой госпожой Змеюкой. – Он засмеялся. Я прижалась к нему. После разговоров и смеха я начала засыпать. Должно быть, он ушел рано утром, потому что когда я проснулась, я была укутана и все также лежала на диване. Рядом я нашла записку:

«Бегу домой на секс по телефону. Я перезвоню. Нам нужен шопинг. Люблю тебя».

Убитая горем, я провела в постели весь день, ничего не делая. Приняла душ и оставалась в постели, пока не стемнело. Я не хотела ни с кем разговаривать, даже с Бьюлой или Томасом. Я подумала, что странно, что я ничего не слышала от них обоих, поэтому проверила свой телефон и увидела, что он выключен. Я выключила телефон после того, как позвонила Томасу прошлой ночью, и больше его не трогала.Черт! Алекс звонил несколько раз и оставил голосовое сообщение. «Я надеюсь, ты в порядке. Мне не понравилось, что все так закончилось, поэтому я возвращаюсь к тебе. Сейчас полночь, и я должен быть здесь» – и это все. Должно быть, он вернулся и увидел другую машину у подъезда. Черт. Черт. Черт. Должна ли я позвонить или написать, чтобы объясниться? Или оставить как есть? Я решила пождать и дать возможность ему позвонить первым. А потом я ждала и ждала.

Глава 7

Говорят, время лечит все раны. Время позволило мне забыть жизнь в Огайо. Боль, которую я чувствовала каждый день, была забыта благодаря годам интенсивной терапии. Я помнила постоянную борьбу и страх от того, что не понимала, что может произойти в любую минуту. Сбежала ли мама, оставив меня, или умерла после ночной попойки? Разные запахи и места вызывают поток воспоминаний, как хороших, так и плохих. Таким ранам, как эти, нужно время чтобы затянуться. Что касается Алекса, то он так и не позвонил. Я ждала и ждала впустую. Алекс Конрад бросил меня, вот и все. После нескольких недель непрерывных слез и проверок пропущенных звонков я потеряла всякую надежду. Я наконец поняла, что той ночью у нас с Алексом все закончилось.

  Прошли недели, в воздухе запахло весной. Вашингтон был наполнен вишневым цветом. Но даже ему я не могла радоваться. Для меня, подавленной расставанием с Алексом и опустошенной тем, что произошло между нами, прекрасные дни пролетали незаметно. Я продолжала тренироваться, в рекордные сроки окончила юридическую школу, как можно больше работала. Дни начинались и заканчивались. Лежа одна в постели я представляла, как он трахает какую-нибудь супермодель, не дай Бог Джейд. Эти мысли ночами заставляли меня метаться и ворочаться. Кофе помогал продержаться днем, а то, что я забывала поесть, заставляло Бьюлу переживать, что я слишком похудела. Ее вариант решения проблемы? Мероприятие в виде вечеринки. Не просто какой-нибудь вечеринки, а огромной. Такой, которую бы все обсуждали. В качестве повода пригласить сотню близких друзей и семью на вечер в мою честь, Бьюла решила использовать мой выпуск из юридической школы.

  Бьюла так гордилась моими достижениями, что хотела, чтобы об этом знал каждый. Поэтому она настояла на том, чтобы я уложила волосы, сделала маникюр и, конечно же, сходила в солярий. Она купила мне платье Шанель, серое, металлического оттенка, без бретелек, и черные шпильки. Платье великолепно подходило к моим рыжим волосам, даже несмотря на то, что я стала тощей как тростинка. Мои волосы были собраны в небрежный пучок, а свободные пряди обрамляли лицо. Я чувствовала себя совершенно прекрасной.

  Томас был первым прибывшим гостем. Я стояла в огромном, размером с цирк, шатре с бокалом шампанского в руках и наблюдала, как репетируют музыканты. Да-да, она и музыкантов пригласила.

  – Господи Боже, женщина, в чем твой секрет? Ты выглядишь сейчас такой горячей, – спросил он, целуя меня. Он выглядел чертовски хорошо в костюме от Армани и небрежно уложенными светлыми волосами. Его сопровождал Брюс, он тоже выглядел потрясающе – его черные, как смоль, волосы были длиной до воротника, он был в сером костюме без галстука и, конечно же, очень дорогих туфлях.

  Мой папа, его жена, мои сводные брат и сестра прилетели из Калифорнии специально ради этого дня. Ничто не могло осчастливить меня больше. Я всегда буду благодарна Бьюле за то, что она нашла его и убедила наладить наши отношения. По правде говоря, я и не мечтала, что когда-нибудь увижу отца и смогу обнять его. Мама всегда настаивала на том, что понятия не имеет, кто мог им быть. Но я сразу все поняла, как только его увидела. Не только потому, что у нас волосы были одинакового цвета, а потому что всем своим нутром чуяла, что это он. Теперь мы общались, по крайней мере, раз в неделю.

  Вечер еще только начинался. Здесь не было двух людей, по которым я больше всего скучала: мамы и Алекса. Бьюла отправила маме приглашение, но, как и все, что ей отправлялись ранее, она проигнорировала его. Неважно, насколько я стала старше или как далеко уехала от Огайо, глубоко в душе я надеялась, что однажды она объявится, расспросит обо мне и захочет встретиться. Насчет Алекса я была уверена, что у него нет намерений увидеться со мной снова.

  В этот вечер я ела со здоровым аппетитом, вкус еды был чудесным.  Бьюла заказала мои любимые блюда: жареную курицу, картофельное пюре, брюссельскую капусту и, конечно, ежевичный кобле. Пока шел вечер, я все меньше думала об Алексе и получала удовольствие от вечеринки. Виктория пришла одна, и я представила ее Бьюле. Они хорошо поладили и даже договорились вместе пообедать. Пока гости ели и выпивали, начались танцы. Мне было хорошо, пока не начали играть песню «Незабываемый», и мысли об Алексе снова проникли в мое сознание. Мне хотелось заплакать, потому что все с кем-нибудь танцевали. Брюс и Томас танцевали, тесно прижавшись друг другу, пока я вспоминала ночь после выборов, когда под ту же песню я танцевала с Алексом.