Blue Strawberry (СИ)

- О, Йоруичи-сан?! – Удивилась и одновременно обрадовалась ее появлению Куросаки.

- Ичиго? Что с тобой? – Хмыкнула кошка. – Ты точно привидение увидела?

- Да уж, – рыжая виновато почесала затылок, хоть и изначально не верила словам Кагерозы о гибели капитанов Готея-13. Вот, пожалуйста, Йоруичи была цела и невредима, но… – А как же остальные?

- Мы здесь, Куросаки Ичиго! – Раздался остужающий, но до боли знакомый голос просто у ее уха.

- Бья-ку-я? – Живо обернулась она к нему и увидела перед собой Кучики-тайчо с бессменно гордым взглядом на сдержанном лице. За его спиной из ночной тени стали возникать остальные капитаны и многие лейтенанты, поправившиеся и вернувшиеся из Каракуры.

Стальные глаза, подсвечиваемые серебром лунной ночи, с осторожностью скользнули по ее лицу. Перепуганная. Уставшая. Смущенная. И такая живая. «Что за чушь несли эти недоумки Иккаку и Юмичика, будто временная сигами утратила все силы и чуть не умерла?» Разве могла умереть такая девушка? Разве могло погаснуть для него ее золото в благодарных глазах и ее огонь в озорных волосах. Капитан, совершенно позабыв обо всех на свете, легонько коснулся тыльной стороной ладони ее мягкой кожи, проводя пальцами по кромке подбородка. Ичиго неожиданно приласкалась: он тоже жив, реальный и настоящий, и с ним все хорошо… Ее глаза, совершенно успокоившись, с теплотой посмотрели на гордого капитана.

«Так-так… Кажется, я что-то явно пропустил! – Ехидно оскалился в душе Хичиго. – А вот интересно… Понравится ли ему это?»

Пустой стал нагло пробираться через сознание Куросаки, дабы впустить недопустимую тьму безумца-воина в ее зрачки вместо так бесившего его слабого взгляда изнеженной девчонки.

«Ну, же… Выпусти меня, королева… Сейчас я ему покажу, какая ты на самом деле…»

«Н-ни з-за что!» – Сцепила зубы Куросаки и с силой зажмурилась. Срываемая череп сила ударилась в макушку, доставляя новую, совершенно нестерпимую боль.

- Хичиго!.. Сволочь… Я тебя не-на-ви-жу… – Закричала вслух рыжеволосая синигами, не смея сдерживать больше разрывающую на частицы душу, и упала наземь. Она представляла испуг в глазах Бьякуи, Урахары, Йоруичи, всех остальных капитанов и лейтенантов, но молила сейчас лишь об одном – только бы не потерять сознание, только бы не выпустить своего внутреннего психопата наружу, только бы не отвернуть от себя всех этих дорогих ей людей...

====== LXXXIV. ПО СЛЕДУ ИНТУИЦИИ: ПРЕДОТВРАТИТЬ НЕОТВРАТИМОЕ ======

- О-ох, и где же нам теперь искать сестренку, – расхныкался Кон и судорожно потер плечики, впадая в уныние оттого, что такой всезнающий Секста Эспада, в очередной раз применив Пескису, так и не смог обнаружить ни след шляпника, ни след Куросаки.

Гриммджоу слабо обращал внимание на ворчавшего «звереныша», притаившегося у него на плече, хоть он медленно и уверенно раздражал его. Тем не менее, он старался сосредоточиться: пускай не на поисках двух «шпионов», так и не рассекретивших свою реяцу, то на собственных мыслях, которые, подвергшись первым неудачам, становились тревожными.

Пантера стоял на краю горы, название которой не знал, просто посреди столицы Общества душ. Это место отдавало глубокой вековой печалью, отчаянием и... смертью, почти как любое место в Уэко Мундо. Привыкший к подобной атмосфере, Джагерджак ощущал себя не то, чтобы как дома, но все же он мог спокойно настроиться на свою интуицию. Прислушиваться к ней и руководствоваться импульсом, действуя безрассудно и не думая о последствиях – такова была его истинная природа, но подобное ведь встречалось им и в другом человеке. Куросаки. Они были так похожи, хоть он и не мог многое просчитать в ней до сих пор. Например, зачем она явилась сюда? Зачем хотела восстановить силу, которая все равно не задержится в ней больше? Когда же она смирится с этим, ведь однажды чудодейственные приемы Урахары по восстановлению духовной силы закончатся, и боль с головой накроет ее. А он... Он будет рядом. Конечно. Вот только пока это случится, у него точно или сдадут нервы, или разорвется сердце...

- Эй, ну, ты чего застыл? – Кон бесцеремонно, как всегда, вмешивался в мысли окружающих, хотя на сей раз, кажется, он понимал какой пессимизм охватывал арранкара, увидевшего вчера самую страшную картину в своей жизни. Кон и сам не мог забыть поверженную Куросаки, как и исчезавшую в Разделителе миров Нозоми. Но все же... Они ведь пришли спасать их. – Эй, партнер, так что надумал? – Решил он подбодрить Сексту, непривычно задумчивого и оттого кажущегося еще более бесполезным, чем маленькое игрушечное существо.

- Умолкни. Я думаю.

И Джагерджак не просто думал, он беспокоился. То, что он не мог определить месторасположение рыжей и шляпника – пустяки, ведь это несомненно должно было говорить об успехе их дела. Однако откуда появлялись тогда те одинокие микроимпульсы знакомой золотисто-теплой реяцу, которые он стал лишь мельком выхватывать? Что могла означать эта прерывистость? Духовная сила – она либо есть, либо ее нет. Ее можно скрыть или уничтожить, она может ослабнуть или исчезнуть. С ней может произойти все, что угодно, но она всегда стабильна, даже на последнем вздохе тянется едва заметной ниточкой, но никак не прерывается. Секста нахмурился: вещи, которые он не понимал, раздражали его посильнее даже этого рыжего прилипалы, который достал дергать его волосы и не давал никак ухватиться за должную мысль. Что, если тело Куросаки кто-то блокирует? Причем делает это изнутри, сознательно и настойчиво, нарочно перебивая ее энергию своей и подчиняя ее себе все больше и больше. Не исчезни Пустой внутри Куросаки после эффекта Завершенной Гетсуги Теншоу, Гриммджоу бы сразу подумал на него, но сейчас… Что-то странное происходило с его женщиной и он, откровенно, был взбешен тем обстоятельством, что не может находиться с ней рядом и чем-то помочь.

- Эй, ты меня слышишь, животное?! – Кон барабанил мягкими лапами по мускулистой груди Пантеры, твердой, будто сделанной из камня, и, наверное, оттого такой бесчувственной к его окликам.

- Кто это еще из нас животное? – Фыркнул Гриммджоу, выходя из задумчивого состояния и мгновенно надевая на себя маску несносного упрямого наглеца. Когтистая черная лапа вмяла львенка в плечо, чтобы тот не позволял себе вольностей, а не то он его познакомит со своим серо разок.

- Эй, Джагерджак, скотина, ты чё творишь?

- Как разговариваешь с королем? Ща в пропасть выброшу. – Зыркнул он хищно на не угомонившегося Кона.

- Да ты заколебал меня уже! Сколько можно пялиться на Сейрейтей и… ду-у-умать. Ты ж не умник-квинси и всегда действуешь, как… А-а-а!!! – Кон зажмурился, видя, как под ним мгновенно и на невероятной высоте проносятся в стремительной скорости микроскопичные домики, бараки отрядов и всякие примечательные здания. – Э, а куда это мы?..

- В 12-й отряд. Не хочется мне возвращаться туда, но похоже, это единственное место, где могут быть и Куросаки, и шляпник, и твоя подружка…

- Нозоми – не…

- А-ай, расскажи кому-нибудь другому. Со мной та же фигня…

Всю дорогу оба «дезертира» молчали, каждый думая о своем. Кон о том, как искренне хотел спасти Нозоми, но из-за того, что он такой маленький и беспомощный, понятия не имел, как это лучше и правильнее сделать. Гриммджоу, напротив, размышляя, знал, чем мог помочь Куросаки, но для него проблема упиралась в то, что рыжая упорно отказывалась принимать его помощь. Нет, вовсе не потому что она – гордячка или зазнайка: ее сила вызывала исключительно заслуженное уважение, как у врагов, так и у союзников, но это никак не способствовало развитию черного тщеславия в сердце «героя Общества душ». Да, Куросаки льстило быть всегда первой и непобедимой и она стремилась к этому всегда, превращая это стремление не то в привычку, не то в постоянство. Гриммджоу раскусил эту ее черту едва ли не в первую их встречу, ну, во вторую уж точно. С другой стороны – Куросаки никогда не отказывалась признавать тот факт, что, будучи по сути воином-одиночкой, она никогда не оставалась без помощи друзей.