Blue Strawberry (СИ)

- Куросаки. Эта твоя самоирония… – Покачал головой квинси. – Уж я то знаю, как это потерять духовную силу, так что нечего храбриться…

- Почему? Я, правда, не переживаю… У меня больше нет силы, и я не в состоянии больше сражаться с вами плечо к плечу, но я буду помогать, чем смогу.

- Куросаки-тян, – восхищенно хлопнула в ладоши Орихиме: Ичиго никогда не отчаивалась и уж точно не была такой плаксой, как она сама.

- Пускай я и утратила реяцу, но ведь не душу. А душой я никогда не сдамся… – Как то даже неуверенно вылетело у нее.

- Чё ты несешь, Куросаки? Будто кто-то сомневается в тебе, а ты нас хочешь убедить в обратном. Брось, в этом неравном бою пострадали многие, но это не повод раскисать, рыжик, – красноволосый, сопровождаемый взглядом жадных голубых глаз Джагерджака, робко протянул руку и взъерошил волосы грустной девчушке. Видеть «убитую» Ичиго было невыносимо грустно самому и не будь тут ее арранкара, Абарай, не раздумывая, сам растянул ей щеки в широченной улыбке, лишь бы она перестала походить на ту, кем вовсе не является.

- Ренджи прав, хватит хандрить! – Кивнула Рукия. – Мы всегда пойдем за тобой и неважно, человек ты или синигами. Только не вздумай отчаиваться, Ичиго, – брюнетка взглянула на нее суровыми, но преданными глазами, – мы справимся, все вместе, а, может, даже силу вернем тебе обратно!

- Да. Исида-кун ведь однажды вернул себе силу! – Поддакнула Орихиме. – Да и Урахара-сан точно что-нибудь придумает! Вот увидишь...

Трое девушек – две рыжие и маленькая брюнетка между ними – сидели за круглым столом в гостиной магазинчика. Чай в их чашках давно остыл, но они позабыли о нем, поглощенные наблюдением за Урахарой Кисуке, который за неторопливым занятием очистки мандарин перебирал какие-то мысли в своей гениальной голове. Цитрусовый запах растекался в воздухе над всеми, раздражая сладостью и умиротворением упиравшихся в стены друг напротив друга Гриммджоу и Ренджи. В отличие от спокойно сидящих в стороне Исиды и Чада, два чересчур эмоциональных типчика недоумевали, как можно вообще было вот так просто сидеть и ничего не делать?! Куросаки, с более устоявшейся психикой, но не менее импульсивная, время от времени поглядывала то на одного, то на другого, и развлекала себя в воцарившейся тишине тем, что прикидывала, чье же терпение из них троих лопнет быстрее.

Когда в ход пошла четвертая очищенная мандаринка, голубоволосый дернулся и со всей дури ударил кулаком по столу:

- Какой в этом толк?! Мы, что, до вечера будем здесь сидеть?!

«А вот и победитель», – Куросаки никогда не сомневалась в мегавспыльчивости своего любимого арранкара, но крайне удивилась, что тот так скоро нашел себе «напарника».

- Да! – Подключился Абрай. – В конце концов, Урахара-сан, скажите, есть ли шанс вернуть Ичиго реяцу или нет?!

- Я сейчас, как раз, думаю над этим, – даже не шелохнулся шляпник, чей мозг был поглощен расчётом всех ходов и выходов из сложившейся ситуации.

От созерцания невозмутимости гения по лицу нетерпеливого Гриммджоу прошла нервная дрожь, а Ренджи, сползая на пол и свешивая голову, явил всем абстрагирующийся от всего красный ананас на затылке.

- А меня вот волнует нечто иное, – потер подбородок Урюу. – Почему Кагероза так отчаянно пытался убрать Куросаки. – Все ребята обернулись к очкарику, и даже Ренджи позабыл про театральные страдания. – Да. – Кивнул синеглазый. – Собирая картину событий воедино – и в Обществе душ, и в Каракуре – вряд ли их можно объединить одной лишь случайностью. Точно этот недо-Куротсучи увидел во временной синигами едва ли не сильнейшего себе противника наряду с командиром Ямамото. Странно все это. Я, конечно, не отрицаю былую мощь Куросаки, но тогда, не менее удивительно, почему он до сих пор не сделал ее рейгай…

- Это и впрямь интересненько, – оживился и сам Кисуке, а подхваченные предположения Исиды завертелись вихрем в его светлой голове: – Кагероза мог воссоздать рейгай любого синигами, прошедшего Разделителем миров, используя для этого даже самую мизерную духовную частичку, но Куросаки, побывшая там не единожды, явно не попала в этот эксперимент… Почему, а?

Урахара обвел хитрым, уже обо всем догадавшимся взглядом, ребятишек в комнате, отчего тот показался им учителем, спрашивающем домашнее задание у них на оценку.

- Потому что она – не синигами, – выдал, естественно, умник Урюу и поправил очки на носу.

- Верно. – Довольно кивнул Урахара. – Очевидно, что-то в силе Пустого Куросаки-тян пугает его…

- Он не может ее контролировать, – неожиданно высказался Гриммджоу. Кисуке, как впрочем и все остальные, с удивлением взглянул на того. – Он не может ни поглотить, ни воссоздать эту силу. Когда я запустил в него Гран Рей Серо, он не смог ничего поделать с ним, в отличие от более мощных Гетсуги Теншоу и атаки Рюджин Джакка старикана, которые Кагероза вобрал как-то в свой занпакто.

- Вот как... – Подключилась Ичиго. – Не поэтому ли он хотел любым способом избавиться от меня? И здесь, и в Обществе душ до этого. Выйдя моя сила Пустого наружу, то его Райко оказался бы просто бесполезным для атак… – Она хмыкнула. – Вот только он явно не предполагал, что я давно утратила связь со своим Пустым, еще после победы над Айзеном.

- И все же он опасался. Наверняка, поэтому и наслал на тебя Катотсу. – Напомнила ей Рукия.

- Ага, дважды.

- Дважды? – Удивились разом и Кучики, и Урахара.

- Да. В первый раз, когда мы только пошли в Общество душ и я обронила свое удостоверение… Тогда мы спаслись с помощью моего банкая и сонидо реяцу Гриммджоу. А потом,во время побега из Сейрейтея, Кагероза забросил меня просто перед самим Катотсу и тот поглотил меня немедленно. – Она напрягла память: – Но каким-то образом я осталась в живых… Там, внутри Катотсу, меня кто-то спас, человек в белом, просто взял и вытащил за руку. А когда я очнулась, то ощутила, что даже моя реяцу не сильно пострадала. Что бы это все могло значить?

- Хм, – достал из-за пазухи свой веер Урахара, – это может многое чего значить. Причем многообещающего... Кагероза каким-то образом извлек утраченную информацию о рейгаях и душах плюс, спрятанную однажды им в Разделителе миров. Это мы знаем. Катотсу, непременно поглощающая в себя любые частицы с духовной силой, затягивает в себя объекты без разбору… Но, что если объект не излучает духовную силу? Логично предположить, что он может войти в Катотсу и забрать то, что ему требуется, а после – беспрепятственно вернуться обратно, ведь хаос духовных частиц просто не реагирует на него и не притягивает. Очевидно, Кагероза использовал для этого какой-то специальный бездуховный рейгай, но ведь душа Куросаки-сан сейчас в схожем состоянии…

Ичиго смотрела непонимающе, но что-то в речах гения однозначно пробуждало в ней надежду.

- Внутри Катотсу должна была непременно остаться частичка твоей души, Куросаки-тян, – завидев вспыхнувшие живые огоньки в карих глазах временной синигами, Урахара выложил все начистоту: – И ее можно вернуть, если ты… не побоишься отправиться за ней.

- Чего?! – Сходу возразил Джагерджак. – Я не пущу ее туда!

- У тебя нет выбора, – рыжеволосая посмотрела на арранкара категорическими, но в то же время и нежными умоляющими глазами. – И у меня тоже этого выбора нет… Если это единственный шанс вернуть часть моей силы и сделать еще хоть что-то, чтобы помочь Нозоми и остановить Кагерозу, я готова пойти туда и попытать удачу.

Джагерджак недовольно фыркнул, не в силах смотреть в ее всегда побеждающие его глаза, и вышел из комнаты, демонстративно хлопая дверью: «Ее жизнь катится ко всем чертям, а она думает только о какой-то зеленоглазой соплячке! Упертая, как незнамо кто!»

«Что за упрямец, – вторила ему в мыслях Куросаки, опуская грустные глаза в пол. – Неужели ты не понимаешь, что для меня это важно… И мне, как ничья другая, нужна именно твоя поддержка…»

- Он вернется, Куросаки-тян, – Урахара протянул девушке очищенные мандариновые дольки и улыбнулся мягко, как дочери: эти проблемы великовозрастных детей забавляли его, но в то же время он, кажется, прикипел к ним всем сердцем и не мог оставаться безучастным, как прежде. У рыжеволосой синигами выработалась вовсе не странная зависимость на этого дерзкого и эмоционального арранкара, которая носила название «любовь». Да и сам голубоволосый гордый Пантера оказался только внешне таким колючим и независимым, тогда как его вновь приобретенная душа неумолимо тянулась к Куросаки невидимым клеем с таким же названием.