В обятьях зверя (СИ)

Они возвращаются домой после полуночи и очень уставшие. Несмотря на то, что глаза слипаются и ему нужно на совершенно другую ветку, Деймон провожает Елену до отеля. В какой-то момент, пока они едут в метро, она прислоняется к нему и, положив голову ему на плечо, засыпает. И незаметно даже для самого себя он в эти минуты старается не делать резких движений, чтобы ее не разбудить. До отеля они добираются достаточно быстро.

— Елена, тебе очень идет это платье, — сказал Деймон, когда они уже попрощались у входа в отель и он собирался уходить. — Надевай его почаще.

Елена, кажется, на мгновение смутилась и опустила взгляд, а по ее губам скользнула улыбка.

— Спасибо, Деймон.

Они смотрят друг другу в глаза еще несколько секунд, не находя в себе сил сказать что-то еще. Но им это и не надо. Наконец, пожелав Деймону спокойной ночи, Елена уходит, но он на протяжении еще какого-то времени остается на своем месте, пристально смотря ей вслед.

И в этот момент, наверное, впервые они четко ощущали одно: прощаться отчего-то становится труднее.

Расчесывая волосы и подбирая к платью сережки, Кэролайн то и дело поглядывала на часы, подсчитывая, сколько времени у нее осталось до прихода Стефана. Они еще за несколько дней до этого договорились, что сходят куда-нибудь вместе в воскресенье вечером. Кэролайн не знала, что это будет — обычная прогулка или, может быть, поход в кафе или ресторан, что случалось все чаще, — но тщательно подбирала платье, туфли и аксессуары. Не для того, чтобы обратить внимание Стефана на себя или поразить его — просто рядом с ним ей, как никогда раньше, хотелось выглядеть стильно, элегантно и просто красиво.

Звонок в дверь раздался ровно в 19:00 — Стефан был точен, как часы. Кэролайн не ожидала в этот день чего-то особенного, но, увидев Стефана, замерла.

Стефан стоял на пороге в строгом светло-сером костюме и белоснежной рубашке, а в руках держал большой букет нежных разноцветных пионов. Он помнил, что это любимые цветы Кэролайн.

Кэролайн лишь смогла произнести несмелое «привет» и впустила его в дом. Однако отдавать цветы девушке Стефан не спешил.

— Кэролайн, можно тебе кое о чем рассказать? — вдруг спросил парень, и она, не понимая, чего ждать дальше, ошарашенно кивнула.

— Знаешь, Кэролайн… Кажется, я влюбился, — произнес Стефан, поджав губы и улыбнувшись. — Эта девушка напоминает мне принцессу из самых красивых сказок. Она очень милая, и рядом с ней я сам будто бы там оказываюсь. Я уже много вечеров подряд думаю, как сказать ей об этом. Я ведь не принц. Как думаешь, у меня есть шанс?

Кэролайн, поняв, к чему он клонит, улыбнулась.

— А мне кажется, что ты очень похож на принца. Ты такой же добрый, благородный и… Очень симпатичный.

— Значит, думаешь, мне все-таки стоит попробовать?

— Ты настроен решительно?

— Более чем, — ответил Стефан. — Я даже готов познакомиться с ее братом, который, поговаривают, очень непрост для тех, кто претендует на то, чтобы быть рядом с ней, — шепнул он ей на ухо.

Кэролайн хихикнула и на секунду опустила взгляд.

— Ну, если даже так… Думаю, попытаться точно стоит.

— Правда? — с надеждой спросил Сальваторе.

— Да.

— Тогда…

Стефан с шумом выдохнул и с улыбкой протянул букет девушке.

— Мисс Форбс, позвольте мне пригласить Вас на свидание.

Кэролайн смотрела в его смеющиеся зеленые глаза, и ей казалось, будто бы внутри у нее загорелось солнце. Хотелось улыбаться и смеяться, обнять весь мир… Но сначала — его. Мужчину, от одной улыбки которого, кажется, реально было растаять.

Форбс взяла в руки букет и вдохнула нежный аромат цветов, а затем вновь подняла взгляд. Стефан пристально смотрел на нее, не сводя глаз, и вырваться из плена этого взгляда было уже невозможно. По губам Кэролайн скользнула улыбка.

— Я не знаю, как сейчас можно ответить «нет».

====== Глава 36 ======

Елену разбудил приглушенный голос Деймона, который, судя по всему, разговаривал с кем-то по телефону, доносившийся из кухни. Теперь она вновь просыпалась в уже ставшей такой знакомой уютной квартире на одиннадцатом этаже одной из многоэтажек на Гранвилл-Авеню в Западном Голливуде, а не в номере отеля. Прошло время. Они с Деймоном оба остыли. И… Соскучились друг по другу. Она — по какой-то удивительной легкости, исходившей от него, по сарказму, шуткам, даже по его закатыванию глаз. Он — по ее детской наивности, тысяче вопросов, по теплоте, с которой она относилась к каждому человеку, несмотря ни на что. Правда, признаться в этом они не могли ни друг другу, ни даже самим себе. Может быть, пока не пришло время, а может, они еще сами не осознали это в полной мере.

Елена не знала, правильно ли она поступила, но противостоять собственным эмоциям не могла. Она понимала, что возвращение к Деймону неизбежно, но сейчас четко осознавала: теперь она этого действительно хочет.

Все произошло как-то само собой. В один из «киновечеров», ставших уже традицией, которая очень нравилась Елене, Гилберт обмолвилась, что давно хотела посмотреть фильм «Безумно влюбленный» с Адриано Челентано и Орнеллой Мути в главных ролях, но у нее никак не доходили до него руки. В ответ на это Деймон признался, что это один из его самых любимых фильмов и предложил продолжить киномарафон у него дома. Предложение Елена приняла, и на этот вечер они будто бы сами оказались в Италии и окунулись в ее неповторимую атмосферу. Однако одного фильма Елене и Деймону показалось мало, и они решили посмотреть еще один. Их выбор пал на «Укрощение строптивого», но до конца его они так и не досмотрели: Елена сама не заметила, как заснула. Проснувшись утром и поняв, что она находится дома у Деймона, она испугалась, но увидела, что лежала на том же самом диване в гостиной, где они накануне смотрели фильмы, укрытая теплым клетчатым пледом. Деймон же спал у себя в комнате. Именно в этот момент Елена поняла, что смысла бежать от этого уже нет, что ей уютно и спокойно именно в этом доме… И рядом с этим человеком. И менять что-либо уже не хотелось. Она не знала, как такое возможно, но за эти дни Деймон ее просто очаровал — своей легкостью, остроумием, эрудированностью, которая никогда не превращалась в занудство и попытки показать свое превосходство, умением заставить девушку почувствовать себя рядом с ним… Девушкой. Нежной и хрупкой. Имеющей право покапризничать и поспорить. Куда-то совершенно неожиданно исчезла его властность. Теперь он не приказывал, а убеждал. Но при этом никуда не делась его твердость, которая давала такое нужное чувство надежности.

Когда Елена, переодевшись, пришла в кухню, Деймон уже закончил разговор. Он выглядел угрюмым и сосредоточенным, и Елена заметила это практически сразу же, еще до того момента, как он заговорил с ней.

— Я тебя разбудил, да? — виновато спросил он. — Извини.

Елена мотнула головой.

— Все в порядке.

— Найдешь в холодильнике, что перекусить, ладно? Я сварил кофе, выпей, если хочешь.

— Ты куда-то уходишь? — спросила Елена, заметив, что он явно суетится и куда-то торопится.

— Да, — пробормотал Деймон и на мгновение замолчал, с шумом выдохнув и отведя глаза. Через пару секунд он все-таки нашел в себе силы, чтобы вновь посмотреть на Елену. — Сегодня день рождения Кэтрин, — поборов подкативший к горлу ком, произнес он, и в этот момент Елена почувствовала, как внутри что-то кольнуло. — Я не был в Лос-Анджелесе почти год, а когда вернулся, не успел зайти на кладбище. Я хочу сделать это сегодня.

Елена открыла рот, чтобы что-то ответить ему, но сделать это смогла не сразу.

— Прости, — негромко сказала она, сама толком не понимая, за что просит прощения. — Я не знала…

Сальваторе задумчиво едва заметно кивнул, и они провели так в молчании еще несколько секунд.

— Я пойду, — наконец проговорил он и, сняв пиджак со спинки стула, попрощавшись с Еленой, ушел.

Лето загорелось на Западном побережье всеми яркими красками, которые оно только могло подарить своим жителям. Повсюду зеленела трава, на деревьях в аллеях, с которыми переплетались шумные оживленные улицы, распускались нежные цветы, а солнце, подобно огромному золотистому шару, сияло в своем зените, заливая горячим солнечным светом город, который ласкал прохладный свежий ветер, доносившийся с океана. Он и тени от небоскребов были, пожалуй, самым действенным средством спасения от жары. Кэтрин всегда ассоциировалась у Деймона с таким летом — ярким, невероятно красочным, жарким. И неслучайно это время года они любили больше всего.