Life in me (СИ)

Сейчас я смотрю на моего любимого и хочу снова перецеловать каждый миллиметр его кожи. Даже, может быть, снова...

У меня внутри появилась какая-то тяжесть, и ком встал в горле. Я сломя голову понеслась босиком по тёмному паркету и белой плитке в ванную.

Меня вырвало. Причём я ничего не ела в предыдущие четыре часа. Может, это из-за голодовки? Хотя я вроде очень плотно покушала в самолете и по приезду выпила целый графин сока. А персик сам по себе очень питательный продукт.

- Милая, с тобой всё хорошо? – спросил Дэвин по другую сторону двери. Меня вырвало ещё раз, и я наконец подала голос.

- Всё. Хорошо. Любимый. – Выдавливаю из себя, и всё продолжается. Нехорошо врать будущему мужу.

Из ванной я вышла только тогда когда более-менее успокоилась и почистила зубы.

- С тобой точно всё хорошо? – переспросил Албертон, когда увидел моё бледное лицо.

Я лишь кивнула и попыталась дышать глубже, стоя в одном халатике.

Я прошла в гардеробную и надела вязаное платье, которое мне подарила мама. Оно цвета морской волны с абстрактным рисунком бордового цвета. Когда мама подарила мне это платье, она сказала: «Пусть оно тебя согревает в другом городе. Будешь вспоминать меня». Боже, ну как я могу забыть родную маму?

Под платье я, естественно, надеваю бельё и леггинсы с чулками. Всё-таки здесь не плюс 20.

Я укладываю свои волосы в ровный каскад, собираюсь накрасить глаза, но в это время всё начинается заново. Меня снова выворачивает наизнанку. Но в этот раз, слава Богу, я нахожусь рядом с унитазом.

Дэвин внизу и не слышит этого. Он сказал, что пойдёт решать вопрос по поводу охраны. Про какой вопрос идёт речь, я понятия не имею. Но меня радует, что он не видит всего того, что творится здесь.

Через несколько минут я всё-таки наношу лёгкий макияж и выхожу в кухню. Генри доложил о том, что стейк и салат готовы. Дэвин решил поужинать со мной, так как хочет посмотреть, как я буду есть свой любимый стейк. Он знает, как сильно я люблю мясо. Особенно сейчас, когда мои вкусы должны только усилиться. Я захожу в помещение, и в мой нос проникает запах стейка. Он очень вкусно пахнет. Но почему-то у меня снова это тяжёлое чувство внутри, и я снова несусь в туалет, но уже в художественной комнате.

- Всё. Это уже предел. Тебя никогда не тошнило от стейка. Я звоню твоему врачу, и мы едем в больницу, – заявляет Дэвин, и я соглашаюсь с ним. Но причём тут мой доктор, мы же в другом штате? Или?..

====== Глава 4. Эмма – Дэвин. ======

Знакомство со всем новым. Часть 2. “Разные поведения...”

Эмма

В больницу мы приехали уже ближе к вечеру.

До сих пор не могу простить ему то, что он опять скрыл от меня свои махинации и снова переборщил со своей заботой.

- Так, какому это врачу ты звонил? – спрашиваю я, стоя в прихожей и приводя себя в порядок после очередного полоскания.

Я взяла в рот три пластинки жвачки и начала очищать дыхание.

- Миссис Тайл, твой врач в ЛА. Бывший врач, точнее. Я дня два назад попросил её не уходить из больницы и вести твою беременность. Она теперь работает в этой больнице, но, кроме тебя, она больше не будет никого вести.

Нет, ну это уже просто верх наглости! Он бы ещё спросил у неё про состояние моей вагины. Как бы неприятно это ни звучало. Я готова просто его побить. Ли встал с атласного кресла и сделал несколько шагов ко мне. Зря он их делает, очень зря.

- Если ты думаешь, что я опять трачу на тебя слишком много денег, можешь не думать. Это не стоило мне ни копейки. Просто я умею убеждать, – произнёс он и положил свои руки на мою талию. По крайней мере, она у меня ещё есть.

Я настолько была зла на него, что избила его своими кулаками. Я прокричала в его адрес много гадостей, о которых даже вспоминать не хочу. Да и сейчас я в обиде на него. Он это прекрасно видит, но всё равно держит мою руку. Я бы убрала её и отсела от него на переднее сидение такси, но тогда мне будет неловко, когда меня вырвет прямо на лобовое стекло. Это будет слишком. Поэтому мне приходится терпеть его заботу и снова гадать, о чём он думает.

К тому же его прикосновения помогают мне, когда меня снова начинает одолевать это неприятное чувство. Он просто сжимает мою руку, и я переключаюсь на другое.

В очереди мы просидели недолго, потому что нас пропустили вне её, ибо посетители видели, что мне плохо.

Сейчас я лежу на кушетке в кабинете врача и, приготовив свой живот к очередному обследованию, смотрю на моего жениха. Он смотрит на меня с тревогой и беспокойством. Наверное, выгляжу ужасно.

Ну, конечно, когда тебя за два часа вывернет наизнанку с десяток, а то и больше, раз, я посмотрю на твое состояние, Дэвин Албертон.

- Ну, прости меня, я просто так хотел показать тебе, как сильно люблю тебя и что готов ради тебя на всё. Ты просто не представляешь, что для меня значит быть самостоятельным... – Ли сделал паузу и посмотрел на створки, отделяющие процедурную от кабинета. Там виднелся силуэт врача.

- Дома на эту тему поговорим. Я просто очень тебя люблю и безумно сильно волнуюсь за тебя сейчас. Ты очень бледная. Я не хочу снова думать, что потерял тебя... Теперь не только тебя, – последнюю фразу он сказал шёпотом и сел на стул рядом со мной. Я простила его моментально, как только он сказал эти слова. Боже мой, лишь бы не зареветь. Эмма, держись! Сейчас неподходящий момент для слёз.

После его слов зашла миссис Тайл. Я так рада была видеть её, что невольно улыбнулась.

Моя левая рука сильно сжимает руку Дэвина, давая понять ему, что я его простила. Я тру своим большим пальцем дорожку от выемки большого пальца до основания указательного. Честно говоря, это безумно успокаивает.

- Здравствуй, моя дорогая Эммануила, как себя чувствуешь после перелёта? Судя по тревожному звонку папаши, токсикоз начался, – она назвала Дэвина папашей. Ой, зря! Он не любит это слово, очень не любит.

- Я папа будущий, и я просто переволновался, – подал голос Албертон, и я сильнее сжала его руку.

Женщина с седыми волосами и смуглой кожей поднимает над моим животом бутылочку с синей жидкостью и выливает часть содержимого (всегда было интересно, что там такое). Дальше следуют знакомые мне действия, ничего нового.

Сканируя мой живот, женщина поворачивается ко мне, и я вижу в её глазах некую радость.

- Ну, что ж, заранее поздравлять с выходом на второй акушерский месяц и собственно такой же и естественный, нельзя, но всё-таки мы с вами теперь нескоро увидимся, только в следующем месяце. Думаю, числа шестого. Запишитесь внизу у регистратора.

Она как будто издевается. “Можно сразу к делу?” – задала я мысленно вопрос.

- В общем, смотрите: ваши детки на втором месяце выглядят примерно так же, но очертания уже более чёткие; они похоже на планктончиков, только немного больше по размерам... – женщина в очках повернула экран в нашу сторону. Мы вгляделись в изображение. Действительно, они такие малюсенькие.

- Вас так сильно тошнило из-за резкой смены погодных условий. И, естественно, на пятой неделе должен был начаться токсикоз. Но, видимо, из-за смены климата это произошло раньше. Бывает, наступает на 7-8 неделе, а бывает и раньше. В общем, по-разному.

А вот это уже гораздо интереснее. Пожалуй, надо бы отомстить моему любимому.

Теперь я смотрю на него, сидящего в полнейшем недоумении.

- Любимый, ты не мог бы выйти на пару минуточек? – попросила я и посмотрела на него молящим взглядом. Он готов всё отдать, чтобы я на него так больше никогда не смотрела.

Именно поэтому этот взгляд мне больше всех нравится.

- Ой, опять. Ладно-ладно. Только перестань, – просит он, и я улыбаюсь.

Я дождалась, пока парень закроет дверь, и попросила врача подвинуться ближе.

- Извините, я хотела спросить. Во время беременности я могу хотеть слишком часто заниматься... сексом? – и, как по сигналу, я мгновенно залилась краской. Мне очень стыдно говорить о сексе. Даже сейчас.