Разорванные грани (СИ)

заходили на его скулах. Мне была понятна его реакция на эту картину, так

как только ОН один имел право касаться меня. Вы слышите? Только. Он.

Один.

Подойдя к машине, я хотела отойти подальше от Кирилла, но он

опередил меня на долю секунды, нежно поцеловав в щечку. На

происходящее у меня была одна реакция – полнейший ступор. Мне вообще

все казалось таким неестественным, словно нелепая сцена, поставленная

бездарным режиссером. И самый ужасный актер здесь – это я. Вы видели

когда-нибудь талантливую актрису с полным отсутствием эмоций? Вот и я

нет.

Попрощавшись с Кириллом, с бешено колотящимся сердцем я быстро

села в машину и, видя, что Дима не двигается с места и прожигает бедного

парня взглядом, перегнулась через водительское сидение и дернула

мужчину за рубашку. Тот, недолго думая, сел в автомобиль и, на удивление, спокойно выехал за пределы поляны, скрывая нас в густой листве деревьев.

В течение пяти минут я бросала настороженные взгляды в сторону

Димы, но тот обращал на меня минимум внимания, то есть никакого. Вся

его поза излучала титаническую сдержанность, вот только на руках от

напряжения вздулись вены. Когда мы остановились на светофоре, я робко

положила свою ладонь сверху его. Он резко схватил мою дрожащую

конечность и прижал к горячим губам в поцелуе. Затем переплел наши

пальцы и положил соединенные ладони на ручник. Мое настроение резко

подскочило до отметки «отлично».

– Ты ведь не злишься, правда? – поймав его взгляд, спросила я.

– Почему я должен злиться? Ты еще в чем-то отличилась?

Закатив глаза, несильно стукнула Диму кулачком в мускулистое

плечо.

– Я имела ввиду ситуацию на природе. Ну, с Кириллом…

Дима резко дернул ногой, отчего машина прибавила скорость выше

допустимой в черте города. Свободной рукой я быстро защелкнула ремень

безопасности, мало ли чего. Увидев мои манипуляции, Дима сбавил

скорость и сильнее сжал мою руку.

– Не бойся, буду ехать тише. Только больше не говори мне про этого

оленя.

– Вот почему сразу «олень»? Это был дружеский поцелуй в щечку, –

возмутилась я.

– Ха! Если он не хочет залезть тебе, сама знаешь куда, то я, бл*ть, вообще монах.

Прыснув со смеху, быстро замолкла, стоило Диме бросить на меня

суровый взгляд. Я понимала, что он прав в своих подозрениях, но все же

старалась убедить мужчину в обратном. Пусть парень спокойно закончит

свою работу здесь и благополучно, а главное, с целым лицом, вернется

домой.

– Ладно, я поговорю с ним и объясню, что уже давно не свободна.

– Постарайся объяснить ему как можно понятней. Иначе если за это

возьмусь я, исход нашего разговора ему не понравится.

– Хорошо, я как раз завтра вечером поеду к нему. Он должен одобрить

эскизы.

Дима, словно пружина, резко подскочил на сидении и на очередном

светофоре повернулся ко мне с яростно обжигающим взглядом.

– Куда ты собралась поехать? К нему? Да еще и вечером? –

подозрительно спокойным голосом спросил он, а затем словно прорвало

плотину гневных возмущений вперемешку с бранными словами. – Какого

хрена ты вообще забыла у него дома?!

В бешенстве Дима ударил ладонью по рулю, отчего тот издал еле

слышимый треск. Подъехав к дому, со злостью надавил ногой на тормоз, отчего машина дернулась. Хорошо, что я пристегнулась ремнем

безопасности, иначе столкновения с приборной панелью было не избежать.

Выскочив из автомобиля, побежала быстрее открывать дом, чтобы

хоть как-то отвлечься и не сказать Диме пару колкостей прямо сейчас. В

чем мы были похожи, так это в нежелании выставлять наши отношения на

всеобщее обозрение. А судя по любопытным взглядам некоторых соседей к

вечеру даже мои родители, проживающие на приличном расстоянии от

центра города, будут знать, что мы поссорились. Поверьте, для истинных

сплетников донести до них информацию будет настоящим достижением, ведь что мама, что папа – они оба совершенно не признают телефоны, предпочитая им живое общение. Так что уже максимум к позднему вечеру

они могут ждать гостей.

Прикрыв дверь, прошла в середину комнаты и принялась ждать

мужчину, который почему-то не спешил войти в дом. Спустя пару минут

выглянула в окно и, увидев, что его задержало, разозлилась еще сильнее.

Вместо того чтобы поговорить со своей девушкой, он решил обсудить с

Виталиком какие-то вопросы.

Ничего, я тоже заставлю тебя ждать.

Спустя почти час Дима зашел в дом и, сняв с себя рубашку, отбросил

ее на диван. В тот же миг мои глаза прилипли к его обнаженной груди, но

стоило заметить ухмыляющийся взгляд, как все желание повалить его на

кровать и раздеть до конца, бесследно пропало. На его место пришли

злость и раздражение, готовые затеять скандал.

– Что это, нахрен, было?! Что за повадки альфа-самца? – пошла в

наступление я.

Дима бросил мне предупреждающий взгляд, который я не стала даже

брать во внимание. От предчувствия неминуемого скандала по моим венам

быстрее побежала кровь, а сердцебиение участилось, как минимум, в два

раза. Хоть мои ноги и дрожали от страха, я вновь пыталась противостоять

Диме. И пусть прошлые попытки не дали результата, сегодня я не сдамся,

не приму вновь его условия, забывая о своих желаниях.

– Ты меня не слышишь? Оглох?! – сорвалась я на крик, чтобы хоть

таким образом привлечь к себе внимание.

Дима раздраженно отбросил футболку, которую хотел надеть, и, круто

развернувшись, тяжелыми шагами направился в мою сторону. Я изо всех

сил держалась, чтобы остаться на месте, но при его приближении все же

рефлекторно сделала два шага назад. Схватив меня большой ладонью за

шею, Дима приблизился вплотную к моему лицу.

– Если я не отвечаю на твои вопросы, значит так надо. Хватит

испытывать мое терпение.

Я открыла рот, чтобы возразить, но взгляд мужчины быстро сомкнул

мои уста. Теперь уже до следующей ссоры. И так происходит каждый раз.

– Почему мы не можем спокойно обо всем поговорить? Я устала, что

ты постоянно принимаешь за меня все решения. Я тоже хочу иметь свое

мнение и возможность высказать его без страха нарваться на

противостояние с твоей стороны, – мой голос дрожал от дикого

напряжения, а в уголках глаз собрались слезы, готовые обрушиться бурным

потоком на титанически спокойного мужчину.

– Тшш, не смей плакать, я запрещаю, – нежно прошептал мужчина и

поцеловал меня в дрожащий носик. – Мне просто нужно успокоиться, затем мы обсудим волнующие тебя вопросы.

– Почему ты так бурно реагируешь на мужчин, которые даже просто

находятся рядом со мной? – задала я самый волнующий вопрос и увидела,

как недобро блеснули глаза Димы.

Сжав крупными ладонями мои щеки, он стальным голосом процедил:

– Ты только моя женщина. Ни один мужчина НИКОГДА не

прикоснется к тебе, запомни. Я заставлю пожалеть любого, кто хоть

пальцем тебя тронет. Ты принадлежишь мне, и так было с твоих

шестнадцати лет. Помнишь, я ведь предупреждал тебя, что если ты

согласишься стать моей, обратного пути не будет? – дождавшись

невнятного кивка, он продолжил. – Предупреждаю, если ты когда-то

позволишь другому мужчине коснуться тебя, – почти прорычал, сжимая

одной рукой мои волосы, – ему безопаснее будет исчезнуть под землю, хотя

я и там его достану.

Никогда меня еще так не пугали его глаза, ведь в них я видела

подтверждение его словам. Меня предупреждали, что он жуткий

собственник, но только сейчас я поняла, что все куда сложнее и запутаннее.

Но больше всего меня пугало одно – насколько далеко он может зайти в

своей ревности?

– Ты мог бы даже убить этого человека? – робко спросила я, боясь