Доктор Праздник

И все это, вместе взятое, означало, что ей лучше держаться от Дрю как можно дальше.

— Ну, и что потом? — спросил Дрю, остановившись на пороге гостиной. Руками он уперся в бедра, а на лоб ему ниспадала прядь густых, темных волос. Он выглядел чересчур великолепно, причем чересчур великолепно для того, чтобы это было правдой. Он выглядел, как борец за истину, справедливость и американский образ жизни.

Будучи не в состоянии сдержать улыбку, она спросила:

— Кем это ты себя считаешь? Суперменом?

Дрю поначалу не был уверен, как понимать ее заявление, а потом сообразил, что он стоит, широко расставив ноги, положив руки на бедра, после того, как справился с тяжелым ящиком. Тэйлор была гораздо ближе к истине, чем думала, ибо ему потребовались сверхчеловеческие усилия, чтобы не воспользоваться ее готовностью. Взаимное влечение, которым они оба стремились пренебречь, ослепило его, пронесшись, точно низовой лесной пожар. Но здравый смысл взбрыкнул как раз вовремя, и он сумел удержаться от того, чтобы не разрушить возникшую между ними хрупкую дружбу.

Он запустил пальцы в волосы, чтобы убрать непокорную прядь на место.

— Извините, что разочаровываю вас, мэм, — протяжно проговорил он, — но настоящий супермен — это Ной, что сразу становится ясно, стоит лишь взглянуть на его пижаму.

Будучи благодарна Дрю за то, что он не превратил несостоявшийся поцелуй в проблему, она решила проявить инициативу и дать ему полезный совет.

— Если бы я была на твоем месте, то стала бы немедленно искать такой же пижамный комплект следующего номера. Иначе Ной будет носить этот вечно.

— Он не сможет носить его вечно. Он станет ему мал.

Тэйлор одарила его понимающе-снисходительной улыбкой.

— Тебе еще многому придется научиться, Дрю. Поверь мне. Он будет таскать эту пижаму до тех пор, пока ты не вырвешь ее из его маленьких, тоненьких ручонок и не сожжешь. К тому времени рукава будут доставать только до локтей, а на животе образуется полоска голой кожи шириной сантиметров десять. Пижамный капюшон придется пришпиливать к голове, и, что еще хуже, надо будет ножницами прорезать отверстие на затылке, иначе не будет пролезать голова. И ты в отчаянии помчишься искать пижаму, но этот стиль либо выйдет из употребления, либо эту модель просто трудно будет отыскать.

— Учту.

— Вот именно. Совет стоящий.

— Верю.

— Тогда почему ты его не запишешь?

— Потому, что Ной всегда спит в этой. И как только я ее на нем увижу, то сразу же вспомню про совет. Поверь, Мышка, я очень внимательно выслушиваю все, что ты говоришь. Каждое слово. Я воспринимаю тебя… очень серьезно.

— О! — Тэйлор не была уверена в том, хочет ли она, чтобы Дрю воспринимал ее серьезно. — «Серьезно» в его устах звучало, как синоним слова «чувственно». — Если ты хочешь воспринимать все серьезно, то почему бы нам не вернуться к вопросам, связанным с Рождеством?

Но прежде, чем он собрался ей ответить, в дом Бишопов возвратился хаос. О возвращении клана возвестило хлопание дверец машины. Тэйлор простонала:

— Они вернулись так рано! Уверена, что это Марта уговорила их вернуться в дом вместо того, чтобы поехать на ланч. Черт!

— Проблемы?

— Только в том случае, если любишь мир и покой. Если бы я была на твоем месте, то схватила бы записную книжку и понеслась прочь.

— Не думаю. Но сейчас… мне бы хотелось схватить тебя и унестись прочь.

— Не надо меня искушать, — пробормотала Тэйлор себе под нос, и в этот миг распахнулась входная дверь, и вместе с холодом в дом пришел гул голосов шести одновременно разговаривающих людей.

— Ничего подобного, папа. «Обоюдоострые Бритвы» не ищут нового защитника задней линии, — заявил Джейсон с апломбом студента, знающего все сплетни, гуляющие по кампусу его колледжа. — У них и так глубоко эшелонированная четырехлинейная защита.

— Тогда объясни, почему помощник тренера приезжал понаблюдать за игрой Роналда Обри? И не один, а целых два раза, — отец явно чувствовал себя в седле.

— Клей, не неси в дом снег, — быстро проговорила Марта. — Нам с Тэйлор и без снега дел хватает.

— Кто-нибудь в состоянии выяснить, была ли миссис Остин раньше антикваром? — спрашивал Дэвид. — Я где-то об этом слышал. Если да, тогда, я думаю, стоит спросить у нее совета.

— А чтобы быть пилотом, обязательно нужен диплом колледжа? — осведомился Майки, будучи замыкающим.

Дрю весело, а Тэйлор в состоянии напряженного ожидания наблюдали за тем, как верхняя одежда снималась и развешивалась на плечиках, в то время как беседа продолжалась, как ни в чем не бывало. Когда Марта увидела коробку с лампочками, то вслух поинтересовалась:

— Как вы думаете, Тэйлор их проверила?

— Милая, она всегда это делает. Я же тебе говорил… — начал Клей и осекся, как только заметил Дрю. — Вот это да! Слушай, мужик, да ты в полном порядке! В полнейшем! И давно ты нас ждешь?

Как только вся семья кинулась здороваться с Дрю, про Тэйлор моментально забыли. Клей поприветствовал его «по-мужски»: секундным объятием и похлопыванием по спине. Папа пожал ему руку, а ребята по очереди заехали по спине кулаком, приговаривая: «Здорово, парень!»

Сцена могла бы показаться ей знакомой, но это было не так. Подростком она все время заглядывалась на Дрю. Сейчас Тэйлор поймала себя на том, что сравнивает его с отцом. Папа не был похож на Дрю, когда она подрастала. Отцы должны выглядеть старыми и устроенными в жизни, как ее собственный папа, носить кардиган и коричневые нарукавники поверх любой одежды, а не бросаться в глаза молодостью и сексуальностью, как Дрю, носивший брюки с безупречной складочкой, которые подчеркивали его плоский живот.

А затем в голове Тэйлор угнездилась назойливая мыслишка: ведь ни она, ни Дрю уже не молоды. Это становилось само собой разумеющимся, когда она одновременно разглядывали младших братьев с Дрю. Те были еще незрелыми мальчишками; он — человеком, много повидавшим и много хлебнувшим в жизни.

Наконец, Тэйлор стала сравнивать его с Клеем. Оба высокие, темноглазые, любившие ее поддразнивать, но от вида Клея пульс у нее никогда не учащался. Его присутствие никогда не заставляло ее позабыть, что именно она хотела сказать.

И никогда не побуждало изменить своим правилам не связываться с семейными мужчинами. Клей оставался братом, а Дрю на эту роль абсолютно не годился.

— Не могли бы вы остаться пообедать с нами? — спросила Марта, сгоняя всех в семейную гостиную. — Мы с Тэйлор сварганили бы супчик и сэндвичи.

Тут Тэйлор заявила, намереваясь одним выстрелом сразу убить двух зайцев:

— Марта, мне еще предстоит распаковывать наши рождественские украшения.

Марта только отмахнулась:

— Помогу тебе с этим после обеда. Ну, Дрю, остаетесь? Клей говорит, что вы в колледже были у него лучшим другом. Так что вы просто обязаны остаться.

Дрю покачал головой.

— Нет. Мне надо задать Тэйлор еще несколько вопросов, а потом идти домой.

— Вопросов какого рода? — спросила Марта чересчур заинтересованным, с точки зрения Тэйлор, тоном, что не прибавило ей душевного покоя.

— Она обещала просветить меня по поводу тонкостей, связанных с праздником.

— А зачем ей вас посвящать? — поинтересовалась невестка, переводя взгляд с одного из собеседников на другого.

Дрю начал рассказывать про сына и Рождество, и Тэйлор почувствовала, что ее загоняют в западню. К ней вернулось чувство вины за то, что она решительно отказала ему, как только впервые зашел разговор об этом. Вместе с чувством вины надвинулось ощущение обреченности. Изложенная Дрю версия событий полностью соответствовала истине и выставляла ее живым воплощением черствости и жестокосердия.

— И ты ему отказала! — выпалила Марта, резко повернувшись к Тэйлор. — Да как ты только могла?

— Как я только могла? — проговорила Тейлор, не веря собственным ушам. Ей следовало бы сдержаться, но она позволила дать волю раздражению. — Как я только могла ему отказать? Да как бы я могла сказать ему: «Да»? Ведь кто-то должен организовывать праздник и у нас в доме!