Прикосновение (ЛП)

Ашер не хотел смотреть мне в глаза и дрожал.

— Реми, что ты делаешь? — спросил он хрипло.

— Я помогаю тебе, не имеет значения, хочешь ты этого или нет!

Во второй раз я обошла вокруг него и была не готова увидеть жадность на его лице. Мое сердце сбилось с ритма, а легкие казалось готовы лопнуть. Когда он увидел мое выражение лица, он зажмурился и сам сделал несколько глубоких вздохов. Он кое-как владел собой.

Как будто это самым нормальным на свете, я приказала:

— Дай мне твою руку!

Его зеленые глаза приоткрылись, образовав опасно сверкающие щели, и он потерял над собой контроль. Поток очень сильной энергии направился в мою сторону, как будто он пытался снова взять меня в заложники.

Предостерегающе я сузила глаза:

— Давай, испытай меня! Представь, что боль, которую ты сейчас испытываешь, получишь назад в два, а то и три раза сильнее.

Он должно быть перенёс сильное мучение, так как поток энергии внезапно оборвался. Он состроил гримасу, и я подумала, что услышала, как он сказал:

— Оно могло бы того стоить.

Я проигнорировала это и приказала:

— Теперь, черт возьми, дай мне наконец свою руку!

Уголки его рта приподнялись в нервной улыбке, и Ашер сдался. Он вытащил правую руку из кармана протянул ее мне. При взгляде на рану я лишилась невольно дара речи. Нежная кожа на ладони была покрыта белыми и красными пузырями и обуглилась.

Там, где дела обстояли совсем плохо, вытекала кровь. Обожженная плоть ужасно пахла. Хотя я уже лечила ожоги, но никогда не видела ничего подобного.

Мне стало плохо, и я думала, что в любую секунду меня вырвет. Я сделала еще один глубокий вздох. Чтобы исцелить его, мне нужно было опустить ментальную стену, и мне нельзя было долго размышлять над тем, что его рана станет моей, потому что иначе мне не хватило бы мужества продолжить.

Когда я медленно положила правую руку на его обгоревшую ладонь, началось гудение. Я слышала, как оно зародилось в моем теле, глубоко в грудной клетке, где билось сердце, и потекло по рукам и ногам наружу.

Оно перешло из моей ладони в его. Он вздрогнул и сжал зубы, чтобы не поддаться желанию, начать защищаться.

Сканирование длилось дольше чем я ожидала.

Его тело было каким-то образом другим, так что у меня даже не было для этого никакого объяснения. Мышцы, органы и кости соответствовали норме, они были здоровы и функционировали. Тем не менее, они работали быстрее и интенсивнее чем у тех, кого я сканировала раньше. И от него исходило больше тепла.

Внутренний механизм выглядел человеческим, но двигатель был более эффективным и более точно установлен. Как разница между первоклассным BMW и металлоломом из семидесятых. Постепенно я начала понимать, почему его рефлексы были такими гибкими и почему он так уверенно двигался.

Я задавалась вопросом, связаны ли эти различия с его даром или же для этого существовала другая причина. Но одно я знала точно, он не такой как я.

Мои открытия стали не важными, когда вся моя сущность занялась исцелением его раны и покраснений и устранения боли. Зеленые искры двигались, образую дугу от моей ладони к его. Устало я опустила руку. От боли я упала на колени.

Мне нужно было исцелить свое тело, покончить с пульсирующей болью, но из-за визга в голове я не могла сосредоточиться на этом. В моем ослабленном состоянии было невозможно вылечить ожег, но по крайней мере я могла заглушить боль.

Я дрожала от холода и напряжения. Я сделала то, что можно было сравнить с умерщвлением повреждённых нервных окончаний, так что они не могли ничего сообщить мозгу о мучительных болях.

Это сработало. Я опустилась на мокрую землю и свернулась в калачик на снегу, покрытая потом и совершенно обессиленная. Через некоторое время мое сознание вернулось, и я почувствовала, как кто-то шершавой рукой убирает мне волосы с лица.

Там, где он прикасался ко мне, возникало тепло, но в отличие от того раза во внутреннем дворе, было не больно. Наоборот, оно мне казались приятным, так как зимний ветер заставлял меня дрожать от холода. Это был не лучший момент, позволить моей стене рухнуть. Сейчас я была слаба, в то время как Ашер силен. В этом состоянии я была беззащитна.

Он кажется почувствовал мою нервозность и отпрянул. Между нами возникла мысленная стена — его, не моя — и я заморгала. Значит у него тоже была защитная система. Моя стена удерживала мой дар, как дамба, которая защищала мою энергию то того, чтобы та перелиться через край и на мой страх и риск начала исцелять чужих — или же сдерживала кого-то как он, взять меня в заложницы.

Я спрашивала себя, как все это работало, так как впервые не было больно, когда он коснулся меня. Когда я посмотрела на Ашера, то поняла, он должно был бы выглядеть уже гораздо лучше, но его лицо было всё ещё очень бледным. Обеспокоенно я нахмурилась.

Не говори мне, что я сделала это с собой напрасно.

— С тобой все в порядке?

Его глубокий смех слегка дрожал.

— И ты спрашиваешь меня об этом? — Я кивнула.

Значит он не знал правды. Или только её часть. Он знал, что я могу лечить, но какое воздействие это оказывало на меня не понимал. Я решила не говорить ему о моём больном месте, однако надо было что-то ответить. Дрожа я села и рассказала ему только пол правды.

— При исцелении расходуется очень много энергии, это все.

Не веря, он покачал головой, расстёгивая свою куртку.

— Ты лжешь. Тебе было больно. Но ведь так это собственно не работает.

Он накинул мне пальто на плечи, и я наслаждалась контролируемым теплом его тела. Я засунула нос под воротник и вдохнула его древесный запах.

Наконец мне стало тепло.

Определенно, он не отступится и захочет узнать всю правду. Но несмотря на наше моментальное перемирие, было совершенно исключено, доверить ему мои тайны. При этом мне так хотелось знать, работала ли его ментальная стена так же, как и моя! Но если я начну задавать вопросы, то могло открыться больше моих тайн, чем бы мне хотелось.

В надежде, что ему не бросится в глаза, что я берегла правую руку, я упёрлась левой в пень и встала. Я не могла позволить, чтобы он кому-то рассказал обо мне. Уже даже то немногие, что он знал, могло меня уничтожить.

С другой стороны, я тоже могла много чего рассказать о нём, что он скорее всего предпочел бы скрыть. Врачам и ученым наверняка очень бы захотелось протестировать его аэродинамическую внутреннюю систему и чрезмерно эффективное сердце, которое качало кровь в два раза быстрее в отличии от нормального, так же, как они заинтересовались бы и моей способностью лечить.

Вдалеке я слышала, как Люси зовет меня. Её голос звучал обеспокоенно, как будто она искала меня уже какое-то время.

— Все в порядке, Люси! — крикнула я. — Я сейчас приду к тебе!

Вздохнув я повернулась к Ашеру, выражение лица которого не изменилось.

— Мне нужно идти.

Ни один мускул не шелохнулся, но я почувствовала его неодобрение. Я никуда не уйду, пока он не позволит. Собственно, нелепая мысль, подумала я, и отошла от него на шаг. Он же незамедлительно последовал за мной.

Летаргия, которая всегда следовала за трудным исцелением, распространилась во мне. Мне срочно нужна была кровать, прежде чем я где-нибудь свалюсь.

— Ашер! — умоляла я в отчаяние.

Когда я произнесла его имя, черты его лица стали мягче, а напряжённые плечи слегка расслабились. Вдруг все начало расплываться перед глазами, и вот уже он поднял меня, нежно прижал к груди и зашагал так вдоль тропинки.

Несмотря на то, что я, при моем росте, должна была быть слишком тяжелой для него, он дышал абсолютно свободно. Я боролась с желанием, поддаться его теплу, положить голову на плечо и уснуть. Я чувствовала, что его ментальная стена оставалась поднятой, но всё же я не была в безопасности.

— Почему твои прикосновения не причиняют мне сейчас боли?

Он покачал головой и не ответил. Мы молчали, до тех пор, пока не увидели свет костра возле деревьев.