Брюнетка в черном джипе

— Я думаю, девушка права, — очень кстати вмешалась Софья Ивановна. — Сейчас важно только одно: где находится Андрей Леонидович и в каком он состоянии.

— Он в больнице «скорой помощи», — повторила Ирина. — После операции. Мне сказали, что он еще без сознания. Сегодня в пять часов вечера его можно будет навестить.

— Где его машина? — отрывисто бросил Славик, наконец-то поняв всю серьезность ситуации.

— Ее увезли на какую-то стоянку. — Ирина растерянно посмотрела на Софью Ивановну, словно ища поддержки. — Я… я плохо понимала, что происходит… я… не знаю… куда именно ее поставили… Но милиция…

— В машине был «дипломат» с документами. — Славик навис над Ириной черной громадой. — Где он?

— Я не знаю… Я ничего не брала… Я не видела никакого «дипломата»…

Славик повернулся к Софье Ивановне:

— Андрей сегодня должен был ехать в налоговую. В «дипломате» документы.

— Вы уверены, что они были в машине? — всполошилась Софья Ивановна.

— Он все документы всегда таскал с собой. Черт, как все некстати! Так, Софья Ивановна, сегодня внеочередной выходной, клиентов не принимать, извиняться: у нас санобработка, учет, проверка — все что угодно! Звоните в частную клинику, договаривайтесь, обговаривайте сумму — и не жадничайте! — Софья Ивановна обиженно поджала губы. — Поехали, — отрывисто бросил он Ирине.

— Куда? — Ирина была несколько ошарашена таким напором.

— «Куда», «куда»! Машину искать! Потом в больницу заедем, узнаем, что там и как!

Ирина вышла вслед за Славиком, устало опустилась на сиденье его машины.

— Игорь знает, где ты? — Славик хлопнул дверцей и уставился на Ирину.

— Я звонила ему из больницы.

— Безупречных жен не бывает, — усмехнулся Славик. — Я всегда это подозревал. Нечего было корчить недотрогу.

— Это не твое дело! — вспылила Ирина. — Моя личная жизнь тебя никаким боком не касается!

— Ой ли? — прищурился Славик. — Лучший друг все-таки…

— Слушай, будь мужчиной. В конце концов, это просто подло — мстить женщине за то, что она не ответила тебе взаимностью. Тем более жена лучшего друга все-таки… — передразнила Ирина.

— Ты просто не представляешь, в какое дерьмо ты вляпалась, если мы не найдем «дипломат» с документами. Второй раз их так не сделают.

— Я не видела никакого «дипломата», — сказала Ирина. — Я устала, не спала ночь, отвези меня домой.

— Да, выглядишь ты не лучшим образом, — снова усмехнулся Славик. — Но сначала машина.

Глава 6

Мама Славика познакомилась с мамой Игоря в женской консультации, когда и тому и другому до появления на свет оставалось еще целых три месяца. Разговорившись в очереди к врачу, женщины так понравились друг другу, что обменялись адресами, после чего выяснилось, что живут они в соседних домах. С тех самых пор началась их дружба. Игорь родился на день раньше Славика, что отразилось на их сначала младенческих, потом подростковых, а после и взрослых отношениях.

Толстый, неуклюжий Славик, постоянно испытывающий страшное чувство голода и оттого постоянно что-то жующий, отчаянно завидовал худенькому и подвижному Игорю, который верховодил во всех делах и начинаниях. С самого детства Славик был твердо уверен, что в жизни ему не повезло. Он не мог так же ловко, как все мальчишки, лазить по заборам, в игре в прятки ему всегда приходилось водить, а во время войнушек, которые устраивались двор на двор, Славику доставалась незавидная роль санитара: как самый большой и тяжелый, он, пыхтя от усилия, волок на себе очередного «раненого бойца» в безопасное место. Мальчишки из соседнего двора дразнили его «пончиком» и «жиртрестом», хотя связываться боялись:

Игорь, как-то раз услышав, каким обидным прозвищем наградили его друга, так отделал предводителя этой ватаги, что остальные совершенно логично рассудили: ну его на фиг, в этой жизни есть более достойные кандидаты для нехитрого мальчишеского издевательства. Славик был благодарен другу, но одновременно с этим с тех самых пор стал завидовать ему еще больше.

Когда Игорь увлекся музыкой и родители купили ему первую гитару, Славик устроил дома отчаянный скандал, требуя себе такую же, и немедленно. Мать повздыхала, но гитару все же купила, и даже отвела сына в музыкальную школу. Славик честно спел преподавательнице подготовленную песню, отстучал на крышке пианино заданную мелодию и отыскал среди черных и белых клавиш рояля сыгранные ему ноты. После чего его, потного и красного от смущения и старания, выставили в коридор. Не подслушать разговор Славик просто не мог.

— У вашего сына нет ни слуха, ни голоса, — резюмировала старенькая преподавательница, выпустившая из-под своего крыла не одного талантливого музыканта. — Ни на каком инструменте он никогда играть не будет. Да и зачем? Вы посмотрите на него — здоровый, красивый мальчик, ему нужно физическим трудом заниматься или спортом. Вы его лучше в какую-нибудь спортивную секцию отдайте.

Эпитет «красивый» к его собственной персоне Славику очень польстил, тем более что красивым до сих пор его называли только родственники, но все остальное привело его почти в бешенство. Мама тяжело вздыхала по дороге домой и уговаривала Славика не отчаиваться: я, вон, тоже консерватории не кончала, и все у меня хорошо, давай лучше завтра в баскетбольную секцию сходим.

От баскетбольной секции Славик наотрез отказался, а старенькую учительницу, когда она возвращалась домой темным зимним вечером, безжалостно закидал снежками.

Гитару Славик все-таки домучил, с грехом пополам научившись играть чижика-пыжика и что-то отдаленно напоминающее мелодию собственного сочинения.

В восьмом классе Игорь вовсю выступал на школьных концертах, а Славик, как верный оруженосец, таскал за ним гитару. Девчонки, которые уже тогда смотрели на Игоря как на бога, Славика игнорировали напрочь. Он носил Игорю любовные записки, выполнял его мелкие поручения и даже как-то раз вытирал слезы брошенной Игорем однокласснице, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не признаться ей в любви.

Когда Игорь женился на Наталье, Славик совсем скис. У него никогда не было собственной жизни, он давно к этому привык, и теперь, оставшись один на один с собой, Славик загрустил. Он часами простаивал перед зеркалом, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, старательно втягивая живот и расправляя плечи. Но картина в любом случае выходила неутешительная. Славик даже отпустил длинные волосы, чтобы хоть немного походить на Игоря. Но стало еще хуже: из-за обмена веществ в большом организме Славика, несмотря на то что он мыл голову каким-то невообразимо дорогим шампунем каждый день, волосы всегда оставались жидкими и сальными.

Родители, понимая, что с аттестатом, в котором пестрели одни тройки, их отпрыск вряд ли поступит в институт, наскребли денег и пристроили единственного и горячо любимого сына в финансовый техникум. И тут неожиданно у Славика открылся настоящий талант. Ребенок, который в школе имел очень отдаленное понятие о синусах и косинусах и был абсолютно уверен, что тангенс и котангенс — это двойная фамилия какого-то зануды математика, неожиданно проявил недюжинные способности в сведении дебета с кредитом. Техникум Славик закончил одним из первых учеников.

Нужно было устраиваться на работу, но просто работа его не устраивала. К своим двадцати годам он понял одно: к его внешности должны обязательно прилагаться деньги. И желательно в больших количествах. Только тогда он сможет почувствовать, что хоть немного сравнялся с Игорем. И когда его попросили помочь провести одну не совсем законную сделку, Славик, не задумываясь, согласился.

Потом подвернулась еще одна сделка, потом еще одна… Появились деньги, которые Славик вложил в маленькую фирму, торгующую медицинским оборудованием, владельцем которой был Андрей Витебский — человек, известный в бизнес-кругах своей порядочностью.

Теперь Славик мог себе позволить поглядывать на Игоря даже слегка свысока. Это продолжалось до тех пор, пока в жизни Игоря не появилась Ирина. Славик влюбился впервые в жизни, отчаянно и безнадежно. При появлении Ирины он весь покрывался липким потом и терял дар речи. Потом начинал нести какую-то околесицу, рассказывать глупые анекдоты и отпускать ехидные колкости. Ирина отбивала все его нападки легко и сразу, едва замечая.