Три принца

Сидя за столом напротив Питера, она поймала взгляд его голубых глаз. Несмотря на поразительное семейное сходство, у Барта были карие, а не голубые глаза. Но почему она вспомнила сейчас о Барте?

– Это правда, не так ли? – улыбнулся Питер.

– Что?

– То, что ты сейчас чувствуешь.

Верити хотела спросить: «А что я чувствую?» – но не смогла. Вместо этого она слушала Питера, обаятельного Питера, красивого принца, который говорил:

– Так мало времени… лишь несколько дней… но дорогая, моя дорогая Верити, я уже верю, что мы любим друг друга.

Да, она любила, потому что знала: никогда в жизни она не чувствовала ничего подобного. У нее были друзья, начиная от Робина, по-братски заботящегося о ней, и кончая тем, кто был для нее больше, чем другом, но ни с кем рядом она еще не ощущала того волнения, того сладкого безумия, которое испытала с Питером. Если это чувство захватывающего восторга и означало любовь, то, значит, она очень сильно влюблена.

Верити стояла у окна, глядя на мерцающий огнями залив. Тишина вокруг казалась ей почти нежной.

Небольшое буксирное судно, заметное лишь благодаря своим сверкающим огням, прошло через залив. Буксир был очень маленький, но он оставил за собой расходящиеся круги мерцающей ряби.

Частенько по ночам, не в силах уснуть, Верити мысленно возвращалась к беседам и встречам с Питером. Красивый принц… Да, волшебство было, но волшебство мимолетное. Она гнала прочь сомнения, но они возвращались и еще глубже укоренялись в ее сердце. Питер, если отбросить его эффектную внешность и обходительные манеры, все чаще представлялся ей человеком поверхностным, быстро и легко увлекающимся, не имеющим твердых принципов. Не это ли послужило причиной его недавней размолвки с Бартом и отъездом из Сиднея?

Верити решила дождаться письма Питера, прежде чем делать какие-то выводы.

Но день шел за днем, а писем все не было…

– Все будет хорошо, мистер Принц.

– Действительно?

Верити с неприязнью взглянула на Барта. Она не ответила, чувствуя себя униженной, и он сказал с ухмылкой:

– Зачем эти увертки и недомолвки? Зачем эта фраза «Все будет хорошо, мистер Принц»? Почему прямо не встать и сказать: «Да, я против», почему мисс Тайлер?

– Мы не можем оставить этот вопрос? – сухо спросила она.

– И возобновить разговор о Питере?

– Почему бы и нет? Между мной и Питером…

– … ничего нет, – резко закончил Барт.

– Вы можете ошибиться.

– Только не я.

– Откуда вы знаете? Я хочу сказать, что…

Барт не перегнулся через стол, но его глаза, казалось, бросились вперед, чтобы встретиться с ее взглядом.

– Я знаю, – тихо произнес он.

Верити внезапно почувствовала, что ненавидит его, и гораздо сильнее, чем он думал. Почему, ну почему все так переменилось в ее сердце? Или это лишь перемена мыслей?

– Я люблю Питера! – крикнула она сердито и с вызовом, но без уверенности внутри. И, почувствовав себя уязвленной, добавила: – И он любит меня.

Тогда Барт презрительно засмеялся:

– Это я знаю.

– И что вы знаете?

– Что Питер уже почти забыл вас. Мне жаль… Я хочу сказать, мне жаль, что вас обидели, но таков Питер.

– Вы не очень верный брат, – саркастически заметила Верити.

– Я любящий брат, я понимаю его и хорошо знаю его слабости.

– Слабости? И я в их числе?

– Это ваши слова, мисс Тайлер, но если вы так ставите вопрос, то да. Питер – как вам объяснить? – уязвим, что ли. Такие случаи происходят с ним часто…

– Какие случаи? – раздраженно прервала Верити.

– Мальчик встречает девочку, – жестко сказал Барт.

– Вы невозможны.

– Зато весьма сведущ. Питер искренне говорит каждое слово… но лишь до тех пор, пока говорит. У меня нет никаких сомнений, что он уже забыл вас.

– Вы не понимаете… – попыталась объяснить она.

– Нет, – тихо, стараясь быть вежливым, прервал он, – это вы не понимаете. Вы не понимаете, что Питера нужно знать – и пока его знает только одна женщина, но это не вы и не его мать.

Женщина… Верити вспомнила, что раньше говорил ей Барт. Он сказал: «Питер уже занят». Но кем?

Барт прервал ее размышления, уже без излишней учтивости.

– Послушайте, мисс Тайлер, вас не обидели, даже не тронули. Оставьте эту маску обиды.

– Я и не знала, что выгляжу обиженной, – огрызнулась Верити.

– Вы не обратили внимания на то, как вы выглядели, когда впервые появились в магазине?

– И как я выглядела?

Наступила долгая пауза. Верити даже усомнилась, услышал ли ее Барт. И тогда он сказал:

– Прекрасно. – И больше ничего не добавил, ничего не объяснил.

– Я отвезу вас домой, – проговорил он через некоторое время.

– Нет, спасибо.

– Это то, что вы сказали бы Питеру?

– Я не хочу, чтобы меня отвезли домой.

Вместо ответа Барт встал из-за стола, оплатил счет, и они покинули ресторан. Не спрашивая ее, он открыл дверь машины, и Верити безропотно села.

Они ехали молча. Даже когда развели мост и им пришлось ждать, они не разговаривали. Верити взглянула вниз, на корабль, который проходил через пролет. Она ни о чем не думала. Просто сидела и смотрела. Интересно, о чем размышляет сейчас Барт Принц?

Когда машина остановилась около ее дома, рука Верити потянулась к дверце. Она должна выйти и зайти в квартиру, прежде чем он… Но тут она почувствовала, как на ее руку легла рука Барта, не позволяя нажать на ручку.

– Вы так торопитесь.

– Пожалуйста, не надо, мистер Принц…

– Вы и Питеру так говорили?

– Это уже слишком! – взорвалась Верити.

– Напротив, это только начало. Так вы говорили то же самое? Вы сказали: «Пожалуйста, не надо, мистер Принц», так или нет?

– Нет, – честно призналась она.

– Однако мне вы это сказали?

– Но вы… вы не ваш брат! – Верити даже не успела осознать своей жестокости. Эти слова невольно вырвались у нее. И произвели немедленный эффект. Верити увидела, как к Барту вернулось прежнее ожесточение. Его рука ослабела. Он вышел из машины, обошел ее и открыл Верити дверь.

– Спокойной ночи, мисс Тайлер, – сухо произнес юн, потом вернулся обратно и сел за руль. Прежде чем Верити добралась до двери, она услышала, как он уезжает.

Глава пятая

В дневной почте для Верити было письмо из Мельбурна. Присцилла протянула его ей, не сказав ни слова. Верити также молча взяла конверт. Некоторое время она держала письмо в руках, не решаясь вскрыть его. Письмо было от Питера. Кто же эта женщина, на которую ее так быстро променяли? Верити спрашивала себя, чувствует ли она смятение? И не могла ответить.

Разорвав наконец конверт, она прошла через зал с антиквариатом, пытаясь сдержать чувство обиды на Питера, боясь того, что он написал. Наверное, будет так, как сказал его брат: «С глаз долой, из сердца вон». Возможно, он даже извинится за приятное, но незначительное развлечение, поскольку так все и было, – теперь она знала это. Хотя, возможно, это будет не извинение, а попытка оправдаться. Верити улыбнулась, думая, что оправдание вполне в духе Питера Принца.

Она достала письмо.

«Моя дорогая…» Верити с беспокойством прочла начало письма. Оно не было извинением или попыткой оправдаться. Верити поняла, стыдясь своей глупости, что надеялась на это.

«Моя дорогая, наверное, ты была разочарована, когда я позволил своему старшему брату Барту так запугать меня и прогнать в Мельбурн? Если это так, милая, то я это сделал ради тебя. (И ради себя тоже. После нескольких лет поисков я решил, что все-таки создан для торговли, особенно после знакомства с тобой. С другой стороны, это печально, но я не думаю, что надолго. В любом случае будем надеяться.)

Верити, волшебство все еще действует, значит, оно есть на самом деле. С тех пор как я оставил тебя, я не думал ни о ком другом. Куда бы я ни посмотрел, я вижу только твое милое лицо. Возможно, это не удивляет тебя, поскольку мы поняли друг друга, но, должен признать, это очень удивило меня. Я никогда не отличался постоянством. Прости, дорогая, но это так, таков Питер. Но теперь это уже другая история. Напиши и расскажи мне то же самое о себе, а до тех пор я буду смотреть вокруг и видеть только одно лицо. Это очень хорошо, не так ли? П.»