Первые впечатления

– Моя дочь устроила вам допрос? – спросил он, и Иден несколько расслабилась. В его голосе были и улыбка, и любовь к той серьезной девушке, что осталась за дверью, и извинения за возможную бестактность своей дочери.

– Еще какой! – весело ответила она. – Я должна показать вам свои зубы. Еще могу предъявить этикетку на пиджаке – очень приличная фирма, знаете ли.

– Бог с ним, с пиджаком, лучше, если вы его вообще снимете. А вот зубы – как и все остальное – я не отказался бы рассмотреть поближе.

Иден вспыхнула. Она намеревалась пошутить, но Брэддон, похоже, услышал в ее словах сексуальный подтекст. «Это всего лишь флирт, – подумала Иден, – но и он требует навыка и привычки, а я слишком давно не практиковалась в этом».

– Итак. – Адвокат опустился в свое кресло и открыл папку с документами. – Миссис Фаррингтон завещала вам свой дом и его содержимое. Это было очень простое завещание, но вот найти вас оказалось делом нелегким. Поверите ли, я искал вас почти целый год! Вы прекрасно умеете прятаться. Не знаю, что бы я делал, если бы Генри Уолтерс не посоветовал мне поинтересоваться книгоиздательским бизнесом. Почему-то он был уверен, что вы трудитесь именно на этой ниве.

– Генри всегда восхищался моим умением писать без ошибок, – улыбаясь, сказала Иден.

– Генри восхищало в вас абсолютно все, мисс Палмер. Вы были юной девушкой, попавшей в ужасную ситуацию, но держались с достоинством и смогли пробить себе дорогу. Он сказал, что вы составили каталог всех документов, столетиями хранившихся в доме Фаррингтонов. И что вы стали другом для старой и взбалмошной одинокой женщины.

– Миссис Фаррингтон не была взбалмошной. По отношению ко мне она всегда было добра и щедра. И я всей душой полюбила старую леди.

Иден опустила взгляд, рассматривая свои руки. Что за черт, этот человек заставляет ее смущаться, словно она восемнадцатилетняя девушка. Должно быть, это потому, что он очень хорош собой. И еще потому, что она знает про отношения миссис Фаррингтон с его дедом и не может отделаться от мысли: передаются ли по наследству мужские достоинства? Может ли быть, чтобы Брэддон Гренвилл оказался таким же прекрасным любовником, как его дед?

– Согласитесь, трудно назвать уравновешенной леди, которая встречает выстрелом из двустволки заплутавших путников. Об этой ее привычке приветствовать незнакомцев в Арунделе до сих пор ходят легенды.

Иден перестала улыбаться.

– А вам не приходило в голову, что она была всего лишь хрупкой одинокой женщиной, а дом стоит далеко от дороги, и всякий мог ее обидеть? – возразила она решительно. – Я сама прекрасно помню, как чуть ли не каждое воскресное утро хоть один пьяный рыбак да забредал в наши края, и ему почему-то нужно было причалить в старом доке у дома и непременно часа в три утра. А еще были ненормальные охотники за сокровищами, которые пробирались к дому в надежде отыскать закопанное у крыльца или еще где-нибудь сапфировое ожерелье. Миссис Фаррингтон приходилось справляться со многими проблемами, большей частью неприятными.

Иден вдруг осознала, что Брэддон Гренвилл смотрит на нее с симпатией и живым интересом. Она вспыхнула и опять опустила взгляд.

– Я понимаю ваши чувства, – мягко сказал адвокат. – Знаете, мне действительно жаль, что я познакомился с миссис Фаррингтон только после вашего отъезда.

Он извлек из ящика письменного стола солидную связку ключей, и Иден прерывисто вздохнула: на брелочке поблескивала серебряная фигурка ангела, которую она так часто видела в руках у миссис Фаррингтон.

Гренвилл некоторое время держал связку в руке, и у Иден возникло странное чувство, что он не хочет расставаться с ключами.

– Если бы не клиенты, которые вот-вот прибудут сюда из Виргинии, я бы с удовольствием сам отвез вас в дом. Я чувствовал бы себя спокойнее, проводив вас и убедившись, что все в порядке.

– А что может быть не в порядке? Не думаю, чтобы Арундел так уж сильно изменился за годы моего отсутствия, – снова улыбнулась Иден, которая была абсолютно уверена, что все осталось, как было.

– Вы помните домик рядом с поместьем?

– Домик? – Иден нахмурилась было, но тут же сообразила, о чем идет речь. – Прачечную?

– Да, конечно, я и забыл, что с вами нужно разговаривать как с коренной жительницей Арундела. Действительно, я имею в виду старую прачечную, и не важно, что здание давно могли переделать во что-то совершенно другое. Так вот, после смерти Алистера Фаррингтона… – Он замолчал и внимательно взглянул на Иден, которая невольно сжалась при упоминании о страшном человеке, которого она не перестала бояться даже сейчас, хотя он и умер несколько лет назад.

Глядя в понимающие глаза Брэддона, Иден неуверенно спросила:

– Скажите, как миссис Фаррингтон жила после моего отъезда? Мне пришлось спешно покинуть Арундел, потому что… понимаете, были обстоятельства…

– Я знаю. Мне объяснили, почему вам пришлось уехать. Думаю, ваша дочь всего на несколько лет старше моей. Кэмми двадцать четыре.

– Мелиссе двадцать семь, и через несколько месяцев она сама станет мамой.

– Внуки – это благословение Божье.

– Надеюсь насладиться этой радостью сполна. Но вы еще не рассказали мне, что случилось с миссис Фаррингтон и ее сыном после того, как я уехала.

– Это не слишком приятная история. – Адвокат нахмурился и принялся пристально разглядывать свои руки, лежавшие на столе. – То, что произошло, связано с ребенком…

Губы Иден сжались.

– Собственно, ребенок не пострадал, просто испугался. Ну, имелась пара царапин и одежда была порвана, но до насилия – слава Богу – дело не дошло. Девочка оказалась шустрой и смогла вырваться от – как она выразилась – «старого урода», протиснулась в какую-то щель в заборе и сбежала. Позже она опознала нападавшего по фотографии.

– И им оказался Алистер Фаррингтон?

– Да. Но когда полицейские прибыли в поместье, оказалось, что Алистер Фаррингтон мертв. Он упал с пирса позади дома, ударился головой и захлебнулся в реке. Честно сказать… – Мистер Гренвилл быстро взглянул на Иден, но все же решил продолжить: – Никто особо не интересовался, как и отчего он умер. Местные жители просто порадовались, что не надо больше бояться за своих детишек.

– Я абсолютно с вами согласна – в таких случаях ни к чему детальные расследования и лишний шум.

Иден прекрасно поняла, о чем говорил ей адвокат. Миссис Фаррингтон сама позаботилась о том, чтобы ее сын не смог больше причинять зло детям.

– Ну вот. – Покончив с неприятной частью рассказа, Брэддон Гренвилл явно воспрянул духом. – А миссис Фаррингтон прожила еще несколько лет. Мой дед считал, что она просто ждет смерти. Она ни к кому не ходила и у себя никого не принимала. Наняла какую-то местную кумушку, и та носила ей продукты, вот и все. Я заходил к ней раза два в месяц, но, к сожалению, мы так и не стали друзьями. Думаю, она терпела меня только потому, что я был ее поверенным: мой отец тогда уже ушел на пенсию, а другого юриста искать она не хотела. Все же я Гренвилл, – улыбнулся он. – Боюсь, я разочаровал миссис Фаррингтон. Она не раз повторяла, что я совсем не так хорош собой, как мой дед.

– Это на нее похоже. – Иден решила, что нужно срочно менять тему, потому что веки ее уже жгло от слез, а ей совершенно не хотелось разрыдаться на глазах этого импозантного и – что бы там ни говорила миссис Фаррингтон – очень привлекательного мужчины. – По телефону вы сказали мне, что дом вполне пригоден для жилья. А как насчет мебели? Осталось там хоть что-то?

– О да, дом полностью меблирован, хотя кое-что Алистер успел продать.

Брэддон по-прежнему вертел в руках связку ключей от дома.

– А может, вы захотите погулять по Арунделу? Тогда вечером я смог бы отвезти вас в поместье и показать дом.

– Нет, спасибо. – Иден наклонилась и взяла ключи у него из рук. Она хотела войти в дом без свидетелей, зная, что наверняка расплачется уже у порога. «Поброжу по дому, вспомню миссис Фаррингтон и наревусь от души, – сказала она себе. – А уж потом буду принимать гостей». – Приезжайте завтра, – предложила она. – Я куплю продукты и сварю суп. Все, кто ел мои супы, хвалили их. А если еще будет свежий хлеб, так вообще объеденье.