Ничего не обещай

Марк с удовольствием хрустел цветными колечками.

– Я о Дойле и думать забыл. Помню, он любил сидеть на городской площади и плеваться в прохожих. – Марк захихикал. – Когда Арни только приехала в город, он ущипнул ее. Она хотела, чтобы я ему за это врезал, но я не мог драться – слишком сильно смеялся. – Улыбка Марка сначала померкла, а потом и совсем пропала. После непродолжительного, но болезненно неловкого молчания он вздохнул. – Давно это было.

Рокси хотела тоже что-то сказать о его бывшей, но, встретившись взглядом с братом, решила мудро промолчать.

– Я не могу катать этих стариков по городу, – сказала она. – Они не поместятся в «мустанг».

– Там есть мини-автобус с твоим именем на борту. Мама говорит, что ты должна поехать в этот дом престарелых и познакомиться с ними сегодня же. – Марк посмотрел на красные часы с кукушкой над дверью: – В общем, у тебя есть десять минут на сборы.

Рокси отнесла овсянку к раковине.

– Мне и десяти минут будет много. В дом престарелых наряжаться ни к чему. Я приму душ, когда вернусь.

– Вот это характер! Я тоже этим утром буду занят. Я должен доставить мешок с одеждой, что лежит в маминой машине, в штаб Армии спасения. Затем мне предстоит разыскать миссис Клайв, чтобы…

Сверху донесся громкий звук разбиваемой посуды, а следом – крик матери.

Рокси и Марк замерли.

Танди что-то сказала в ответ, и сразу же, слишком скоро, на лестнице раздались тяжелые шаги горничной.

– Что это было? – спросил Марк, когда Танди зашла на кухню.

– Ваша матушка захотела бекон на завтрак. Бекон! – Танди возмущенно фыркнула, поставив поднос на кухонную стойку. – Это после инфаркта!

– Она любит бекон на завтрак, – сказала Рокси.

– Она может любить его сколько угодно. – У Танди пылали щеки, и в глазах ее горел воинственный огонь. – бекон не кошерная еда, и я не собираюсь навлекать на себя еще и гнев Господень за то, что…

– Танди, – перебила Рокси, – мама не…

– Рокси, – сказал Марк с озорным огоньком в глазах, – лучше нам оставить Танди в покое. Пусть творит тут чудеса.

– Это правильно, мистер Тремейн. Хорошо, что я работала на свою зловредную старую тетку и все это уже видела, я так ей и сказала.

Рокси заморгала:

– Что произошло?

– Она притворилась, что закашлялась, и выплюнула кофе в овсянку. – Танди грозно сверкала глазами. – Теперь мне все придется убирать. Но я с этим справлюсь, вот увидите. Не для того я научилась играть в шашки, когда еще пешком под стол ходила! Пришло время применить стратегию и тактику.

Она швырнула полотенце для посуды настойку.

– Давайте побыстрее уматывайте. Грядут перемены, которые вашей маме, возможно, не понравятся.

Марк доел колечки, отнес миску в раковину и сполоснул ее. Схватив полотенце, он вытер руки и поцеловал Танди в рыжие кудряшки, отчего ее гнев вмиг улетучился. Она расплылась в улыбке, порозовев от удовольствия.

– Танди, вы – святая.

Та шмыгнула носом и выхватила у него из рук полотенце.

– Вы мне платите достаточно, чтобы быть святой. Будем надеяться, что дела не пойдут еще хуже, не то я попрошу прибавку.

Откуда-то сверху доносился звон колокольчика.

– Что это? – спросил Марк.

– Ваша мама где-то нашла колокольчик. Она говорит, что с его помощью будет меня звать.

Рокси присвистнула.

– Тебе это не понравится.

– Мне уже это не нравится, – мрачно заметила Танди.

Колокольчик зазвонил вновь.

– Пора идти, Рокси, – сказал Марк. – Я хочу заехать в «Микки и Моди», чтобы выпить настоящий кофе. – Он многозначительно посмотрел на Танди.

– Не смотрите на меня! Доктор сказал никакого кофеина, и так тому и быть.

Рокси мрачно уставилась на свою чашку. Неудивительно, что утро показалось таким унылым.

– Еще одна причина поскорее убираться из дома. Поехали, Рокси. Я куплю тебе чашку настоящего кофе.

Колокольчик звонил как-то странно, словно его раскачивали по широкой дуге.

Танди закатала рукава и стиснула зубы.

– Я не знаю, откуда взялся этот колокольчик, но я обещаю – он отправится туда, откуда взялся.

Марк похлопал Танди по плечу:

– Вы храбрая женщина, Танди.

– Да, я такая. – Она повернулась к лестнице. – Вам надо по делам. Ваша мама непременно сорвется, когда я задам ей по заднице этим колокольчиком, и тому, кто попадется ей под руку…

Сейчас колокольчик звенел так, словно им стучали по тумбочке. Танди что-то проворчала и направилась к лестнице.

Рокси зябко поежилась.

– Пойдем. Краситься я не стану, а волосы можно убрать в хвост.

Марк, ухмыльнувшись, поторопился открыть перед ней дверь:

– После тебя.

– Ты свернешь себе шею.

Ник распрямился и ударился головой о верхний край оконного проема.

– Ой! – Он поднял руку к голове, и ладонь застряла между планками жалюзи, – Проклятие! – Он отошел от окна, вытащив руку. Жалюзи потянулись следом, упав на пол с впечатляющим грохотом.

Он плюхнулся на стул и злобно уставился на серебристую кучу дешевого алюминия на полу.

Сьюзен Коллинз взметнула брови так высоко, что они скрылись под челкой. Обязанности курьера и диспетчера она совмещала с обязанностями секретаря Ника. По сути, она была почти его заместителем. И за последние два года стала одной из самых близких его подруг.

Ник потер лицо, которое сейчас было красным – даже ярче, чем темно-рыжие волосы Сьюзен.

– Сожалею, что так получилось. Ты меня напугала. Не надо было подкрадываться.

– Я и не подкрадывалась! – Сьюзен обошла его стол. Джинсы ладно сидели на ее гибкой фигурке, а зеленая рубашка была как раз под цвет ее зеленых глаз. – На что ты смотрел? Я трижды покашляла, пытаясь привлечь к себе твое внимание, но ты был слишком увлечен.

Ник отодвинулся от окна так, чтобы она со своего места не смогла разглядеть то, что происходило на улице. Она прищурилась:

– Ага. Так, значит?

– Понятия не имею, о чем ты. – Он скрестил руки на груди, вызывающе глядя на нее.

Сьюзен не стала церемониться. Она приподнялась на цыпочки и заглянула ему через плечо.

– А, вижу! Красный «мустанг»! – Она покачалась на пятках с хитрой ухмылкой и, скрестив руки, закатила глаза, делая вид, что размышляет над увиденным. – Дай-ка подумать… Кто же может ездить на такой машине? Хм! Я кое-что слышала о красном «мустанге». Кто же мне о нем говорил? Подожди. Это был ты. Ты сказал мне, что остановил Рокси Тремейн на красном «мустанге». Это было два дня назад.

Ник подвинул кресло к столу, открыл ближайшую папку и уставился на нее.

– Я не смотрел на красный «мустанг». – «Не очень долго смотрел».

Сьюзен хмыкнула:

– Я думаю, что смотрел. Вернее, не на машину, а на пассажирку.

Ник перевернул страницу. Ему нравилась Сьюзен. Она была отличным диспетчером, у нее была потрясающая интуиция, помогавшая в расследовании преступлений, она отменно готовила бамию и понимала в футболе лучше, чем любой из знакомых ему парней. К несчастью, она также обладала весьма едким чувством юмора и могла очень больно укусить, если ослабишь бдительность.

Сьюзен оперлась ладонями о его стол, наклонилась вперед и насмешливо сказала:

– Ты не хочешь признать, что все еще питаешь слабость к Рокси Тремейн, верно? Некоторые вещи не меняются.

В школе Сьюзен Рокси не любила; мало кто из девушек ее любил. Конечно, она не знала Рокси так, как знает ее Ник. Или, вернее, как он ее знал. Под маской невозмутимой, уверенной в себе отличницы скрывалась застенчивая девчонка с горячим сердцем. Как и все прочие, он вначале думал, что она сторонится его из-за надменности, из-за того, что считает себя выше других. Но когда он узнал, что за безупречным фасадом таится испуганная девчонка, сердце его растаяло, превратившись в мокрую лужицу.

Ник Шеппард, грубиян, хулиган, не признающий никаких авторитетов, по уши влюбился в девушку-недотрогу. В конечном итоге он обнаружил, что ему она тоже не но зубам. И это был один из самых мрачных моментов в его жизни.