«Пылающая Эмбер» (ЛП)

— Из-за чего весь сыр-бор? — спрашивает меня Эдж.

— Это я и хочу выяснить.

Я подаю Уизу знак, предлагая начать.

— Тебе захочется присесть, — говорит он.

По мере того, как внутри меня начинает зарождаться чувство пустоты, я сажусь на стул и ощущаю, как потертая кожа дарит мне столь необходимое успокоение, хотя я был не в своей тарелке с тех пор, как оставил Эмбер. Эдж присаживается на край стола слева от меня, а Гриз опускается на стул справа. Обогнув стол, Уиз кладет папку передо мной. Он открывает её на фотографии Эмбер в объятиях другого мужчины.

Я знал, что, в конце концов, мне придётся увидеть нечто подобное, но все равно для меня это удар под дых.

Я подаюсь вперёд и подхватываю фотографию. Это она, только совершенно другая её версия.

Её волосы гладко зачесаны назад и собраны в низкий хвостик, волосок к волоску. На ней драгоценности и консервативное белое с темно-синим платье без рукавов. Она выглядит изысканно и элегантно, ничем не походя на ту женщину, которая обхватывала меня своими ногами несколько минут назад.

Она мне не нравится в таком облике. Совсем не нравится.

Я перевожу взгляд на её бывшего. На козла, который насиловал её и удерживал против её воли. Я запоминаю каждую деталь его смазливого личика, светло-голубых глаз, телосложения и даже его фальшивой дружелюбной улыбки. Он высокий, моложе меня и опрятнее. На нем темно-серый костюм, скроенный точно по его фигуре и дорогой. Все в нем кричит о достатке. Его поза, одежда и даже золотые часы, выглядывающие из-под рукава его рубашки.

— Ты хотел, чтобы я копнул и нашёл все, что мог, на бывшего твоей девчонки, — начинает Уиз.

Поерзав на стуле, я стараюсь сдержать тьму, заполняющую каждую клеточку моего тела, пока вглядываюсь в снимок.

— Да.

— Хорошо, я кое-что нарыл. Но то, что я узнал, тебе не понравится.

Уиз перелистывает несколько газетных статей, после чего переходит к статьям об ее исчезновении и пожаре. Я хватаю одну из них и бегло пробегаю по ней взглядом. Заголовок гласит: «Сенатор МакТирни помогает сыну найти пропавшую без вести возлюбленную». На протяжении нескольких минут я просматриваю другие статьи, за исключением последней, в которой говорится, что они потушили пожар, который стал следствием несчастного случая в связи с утечкой газа; они все говорят почти одно и тоже.

— Я всё это уже знаю, — заявляю я, отбрасывая папку в его сторону.

— Есть ещё кое-что.

И тут свой рот открывает Таз.

— Я попросил Уиза проверить твою девчонку, когда ты только начал проявлять к ней интерес, — признается Таз. — Но нам не хватало информации. Мы не знали её имени или откуда она родом, пока ты не сказал Уизу о пожаре и этом её бывшем.

Я сжимаю челюсть и испепеляю его взглядом.

— Так вот в чем дело? Ты раздобыл на неё какой-то компромат и не мог дождаться, чтобы поделиться им? — повернувшись к Уизу, я рявкаю: — Ты нашёл компромат только на неё, а этого паренька — Уорнера — не проверил?

— Это больше, чем компромат, брат. Это гребаная куча дерьма.

— Мне и Гризу обязательно это слушать? — обрывает Эдж Таза. Он тоже, как и я, недоволен тем, что ему портят вечер.

— Это касается всего клуба, — Таз подходит ближе и снова подталкивает папку ко мне. Он просматривает документы, пока не добирается до свидетельства о рождении и не вручает его мне. — Посмотри на её имя.

Я вырываю бумагу из его рук и просматриваю её свидетельство о рождении.

— Эмбер Ди Пирс, — читаю я её полное имя вслух, откладывая у себя в голове очередные крупинки информации о ней, будто собирая драгоценные камни. Её полное имя. Её день рождения, 12 августа, всего за пару дней до того, как она появилась в клубе. Имя её матери — Тэсса Оуэнс. Прочерк в графе отец, что соответствует тому, что она мне сказала.

Ничего необычного. Ничего компрометирующего.

— Ди Пирс, — повторяет Таз, как будто это сенсация.

Сидящий возле меня Гриз заметно цепенеет. Через несколько секунд он садится прямее и с интересом начинает разбирать бумаги. Он берет один листок, пробегая по нему взглядом. Эдж склоняется над папкой и берет другой листок, делая то же самое.

— Что я упускаю?

Подняв голову, я испытующе гляжу на них, изучая выражение их лиц.

— Покажи им, — приказывает Таз новичку нашего клуба.

Уиз вынимает очередные фотографии из папки. Он кладет их рядом с изображением Эмбер и её бывшего. На первом снимке не она, а лицо, которое я видел довольно часто на протяжении последних двух дней, по возможности стараясь избегать с ним встреч. На втором снимке человек, которого я бы предпочел не видеть до конца своих дней.

В моей голове царит полная неразбериха. Зачем, ради всего святого, он показывает мне эти снимки? Потом в моей голове что-то щелкает. Фамилия Пирс. Черты лица Дидса — «Гринбека», которого мы называем «Сынишка-психопата». Что-то знакомое в зелёных глазах Пэппи.

Ди Пирс. Декер Пирс. Дин Пирс.

Эмбер.

Дидс.

Пэппи.

Меня накрывает волной отрицания, а пульс начинает ускоряться. В комнате нет проблем с нехваткой кислорода, но я не могу втянуть его в свои лёгкие. Сходства очень заметны.

Чересчур заметны...

Моё сердце кричит: НЕТ! Чёрт возьми, нет. Это не правда. Этого не может быть. В моей голове проносится торнадо картинок. Её носик с веснушками. Светлая и усыпанная веснушками кожа Пэппи, по крайней мере, та часть, которая просматривается под изобилием его ирландских татуировок. Её рыжие волосы, рассыпанные веером по моей груди. Те же самые огненно-рыжие волосы, которые Дидс всегда ставил торчком в стиле камикадзе, и это сходство с Пэппи заметно с расстояния в сотни ярдов. Я вспоминаю Эмбер, спящую на моей подушке, похожую на ангела, а затем представляю её отца — воплощение сатаны, у которого вся правая сторона жилета исписана именами его падших братьев, за исключением имён тех братьев, которых он завалил сам.

Гриз произносит то, что не в силах произнести я. Он качает головой и бросает фотографию на стол.

— Нет. Должно быть другое объяснение.

Затем с ним что-то происходит, потому что он подхватывает её свидетельство о рождении и внимательно изучает его. Я наблюдаю за ним и цепляюсь за надежду, что всё это — одна большая дурацкая шутка. Но Гриз лишает меня этой искорки надежды, когда его плечи опускаются, и он шепчет себе под нос «Тесса Оуэнс», как будто это что-то меняет.

Чувство пустоты внутри меня ширится и углубляется, как проклятая бездна.

— О... чёрт, Тэлли, что ты наделала?

— Что? — я выхватываю документы из его рук. — Что за Тэлли?

— Тесса Оуэнс.

Он энергично потирает лоб, как будто ведёт внутреннее сражение. Когда его взгляд, наконец, встречается с моим, в нем читается настороженность.

— Думаю, после того, как ты услышишь то, что я должен сказать, тебе нужно будет взять паузу и все обмозговать. Неважно, что наговорили эти придурки, — указывает он на Уиза и Таза, — ты знаешь эту девочку лучше всех.

Меня бросает в жар.

— Просто скажи мне!

Я вскакиваю на ноги и начинаю расхаживать по комнате, проводя рукой по лицу.

— Я познакомился с Тессой ещё до того, как мы с Кэпом отделились от «Гринбеков». Очень хорошо её знал, потому что она была старухой брата.

У меня комок встаёт в горле. На секунду я перестаю метаться по комнате и смотрю на него.

— Пэппи?

Он качает головой.

— Нет. Пэппи и Вон неразлучны с самого детства.

— Тогда, как всё это объяснить?

— Она была старухой Смоука.

Я открываю рот, но он продолжает.

— Смоук получил пару лет за нападение. И пока он был за решеткой, братья кое о чем болтали. Говорили, что Пэппи чересчур хорошо заботился о Тэлли, если ты понимаешь, о чем я.

Я так крепко сжимаю двумя руками спинку стула Кэпа, что мои пальцы впиваются в кожаную обивку.

— Значит, это правда?

В моей груди пробуждается ноющая боль, а биение пульса отдается в ушах.