Все или ничего

– Интересно, – произнесла Джез. – Очень интересно.

– Что ты думаешь по этому поводу, Джез? – спросила Фернанда. – Это самый грандиозный проект из всех, о которых мне доводилось слышать! Я бы и сама была не прочь поселиться здесь, мне даже и в голову не приходило взглянуть на Калифорнию с этой стороны!

– Кроме того, ты должна помнить, Джез, что гасиенда будет сохранена в полной неприкосновенности и к ней будут относиться со всем должным почтением, не так ли, Джимми? – сказала Валери.

От Валери не укрылось, что Джез даже не пошевелилась с того момента, как уселась на стул, продолжая все время пребывать в позе Наполеона, и это ей совсем не нравилось. Она не хотела признаваться даже себе самой, но в глубине души восхищалась тем, как Джез удалось раскрутить Джимми. Ему пришлось вдаваться в такие детали, о которых она прежде и не подозревала, и то, как он говорил о предстоящих колоссальных затратах, напомнило ей о людях, которых в Нью-Йорке она просто ненавидела. Ладно, только не надо распускаться, одернула она себя.

– Вне всякого сомнения, Вэл, – подтвердил Джимми Розмонт. – Рядом с гасиендой не будет построено ни единого здания, а многоквартирные дома окажутся слишком далеко, чтобы нарушить ее уединение. Мы будем счастливы оставить вам гораздо больше земли, чем вам завещано отцом, лишь бы гарантировать ваше право на уединение. Если же вы не сможете там жить из-за работы, мы сами готовы заботиться о гасиенде «Валенсия» и ее окрестностях как о живом памятнике сельского быта, поддерживая тем самым дух давно прошедших, но великих времен.

– Гм, – изрекла Джез, постукивая ногой.

– Ну согласись, Джез, такая удача бывает только раз в жизни! – воскликнула Фернанда.

– Нет, Фернанда. Впрочем, как я в моем положении могу об этом судить? У меня только одно желание – перевернуть все в этой вашей роскошной комнате вверх дном! – Она поднялась и быстро пошла к выходу, но у двери остановилась и повернулась к ним. – Прежде чем мы встретимся вновь, я должна переговорить с моим адвокатом!

Двумя днями позже Джез сидела в приемной юридической компании «Джонсон, О'Хара, Кляйн, Бэнкрофт и Джонсон» в Арко-билдинг в центре Лос-Анджелеса, можно сказать, в самом сердце деловой части города. Она собиралась посоветоваться со старшим партнером, Стивеном Джонсоном, которого ей порекомендовал Грегори Нельсон.

– Он один из лучших, если не самый лучший специалист по делам наследования в стране, – сказал Грегори, когда Джез в панике позвонила ему. – Все эти адвокаты образуют очень замкнутый круг, своего рода братство. Они уже сотни раз сталкивались друг с другом, неважно, в каком городе они живут, и Стив Джонсон – это тот человек, который тебе нужен. Он сразу же выложит тебе все, о чем ты хочешь узнать, и еще массу всего помимо этого.

– Их проект представляется мне вполне законным, – задумчиво проговорил Стив Джонсон после небольшой паузы, во время которой обдумывал рассказ Джез. – Я знаю сэра Джона, он прекрасный человек, честный и благородный, – продолжал юрист; его лицо, наполовину скрытое большими очками в темной оправе, казалось искренним. – Что касается китайцев, то, возможно, они хотят вложить все деньги в один грандиозный проект, и вряд ли есть повод сомневаться в том, что у них эти деньги есть. В Канаде они давно проявляют активность и скупили там столько недвижимости, что, честно говоря, в Ванкувере уже порядком поднадоели местным жителям.

– Но почему же тогда у меня сложилось впечатление, что меня хотят надуть?

– Потому что так оно и есть. По существующим правилам, разговор о продаже ранчо можно начинать только тогда, когда назначен постоянный управляющий. Его основная задача – получить максимальную цену. Это подразумевает обмер земли, установление ее стоимости, наем брокеров, выставление земельной собственности на торги и прием заявок. Раз они ведут переговоры о заключении сделки уже сейчас, значит, они не хотят проходить все необходимые формальности.

– А откуда такая любовь к китайцам?

– Розмонт и Мэддокс отхватят солидный куш, если им удастся добиться заключения этой сделки. Полагаю, что Розмонт вложит в это дело и собственные средства.

– О!

– Послушайте, Джез, вам и не полагается знать всех этих тонкостей, а вот я знаю. Во-первых, как только постоянный управляющий вступит в должность, им придется опасаться конкуренции со стороны японцев. Вне всякого сомнения, те из кожи вон будут лезть, чтобы оттяпать ранчо себе. Они, конечно, могут произвести многое, может быть, даже все – кроме земли. Далее на очереди огромные американские консорциумы, крупные швейцарские банки, большие капиталы из Германии и масса других возможных претендентов. Хотя думаю, китайцы вырвутся в лидеры и предложат намного больше рыночной стоимости, лишь бы заполучить землю. И у них есть на то серьезные причины, как объяснил сэр Джон.

– Почему же они так давили на меня?

– Время! Все дело во времени. Адвокат имеет серьезные основания считать, что это очень важно. Прежде чем управляющий убедится, что ему дают действительно максимальную цену, пройдут годы. Да споры о том, кто должен выступить в роли оценщика, могут длиться вечно. А каждый ушедший год означает колоссальные потери для любой из сторон.

– А вы не могли бы объяснить это на конкретных примерах? – попросила Джез.

– Конечно. Допустим, ваша доля ранчо стоит примерно миллиард долларов. После оплаты налогов останется всего пятьсот миллионов.

– Верно, пятьсот миллионов долларов, – без всякого выражения подтвердила Джез.

– Итак, вы кладете деньги в банк, самый надежный, какой только можно найти, и получаете как минимум шесть процентов годовых – я нарочно занижаю возможный процент. Таким образом, вы получаете тридцать миллионов в год и можете тратить все до копейки. Пока ранчо не продано, вы ежегодно теряете эту сумму.

– Значит, каждый год я буду терять тридцать миллионов, которые не надо зарабатывать? – Джез просто не могла поверить своим ушам, хотя голос ее звучал абсолютно спокойно. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Именно так.

– Боже мой.

– Да, это колоссальная сумма, ее невозможно потратить, разве что начать коллекционировать предметы искусства. Но в таком случае, в зависимости от ваших пристрастий, можно добраться и до основного капитала. Однако скорее всего вы будете инвестировать эти деньги, и ваш доход будет год от года расти.

– Так вот как богатые становятся еще богаче!

– Да, именно так.

– Теперь я понимаю, почему все советовали мне обзавестись адвокатом.

– Грег Нельсон сказал, что у вас нет адвоката. Честно говоря, я не мог в это поверить!

– Теперь, когда я поговорила с вами, мне самой это кажется невероятным. Послушайте, Стив, предположим, я не спешу заполучить тридцать миллионов долларов в год. Допустим, они мне не нужны. Что, если я хочу сама зарабатывать себе на жизнь? И пожалуйста, не смотрите на меня так, я ведь сказала «предположим». Что, если я, как и мой отец, не захочу продавать ранчо?

– Вы можете тянуть до бесконечности. Чинить им препятствия, которые они не смогут преодолеть. Налагать запрет за запретом. Постоянный управляющий вынужден будет прислушиваться ко всем вашим требованиям, у вас уйдут миллионы – я не преувеличиваю – на гонорары адвокатам. У вас будет целая команда парней вроде меня, которые станут работать на вас не покладая рук, но в конце концов вы все равно будете вынуждены продать землю. Если вы надумаете слишком долго вставлять им палки в колеса, суд вынудит вас согласиться на продажу, чтобы удовлетворить интересы ваших сестер.

– Ну ладно. Разрешите мне задать вам еще один идиотский вопрос. Допустим, я соглашусь быть благоразумной и продать ранчо в максимально короткие сроки, но возражаю против того, чтобы из ранчо сделали государство в государстве для сильных мира сего, вооруженную до зубов крепость, в которой кишмя кишат полицейские, этакую тюрьму, где нет разве что патрульных катеров в бухте да пулеметов на вышках, чтобы обеспечить безопасность миллиардеров. Что, если у меня имеется свой взгляд на то, как должна использоваться эта земля?