«Молчи» (СИ)

— Как твои дела? Ты немного поправилась, — слова Лили не задевают меня. Не имею права обижаться на нее. — Твоя мать, небось, рвет и мечет, — девушка открыто хихикает, поправляя локоны волос, которые распустила. И я усмехаюсь. Неужели, она помнит, с каким трепетом моя мать относится к внешнему виду?

— Моя, если бы увидела меня с распущенными волосами, то тут же бы отхлестала ремнем, как ребенка, — говорит с улыбкой, а вот мое лицо мрачнеет:

— Нет, она бы тут же бросилась в полицию, подавать на меня заявление.

Роуз пребывает в молчании недолго. Но тон ее голоса явно меняется, немного удивляя меня:

— Это было давно. Никто не помнит.

— Наивно, — грублю, решая, что это лучший способ навсегда распрощаться со старой подругой.

— В произошедшем не было твоей вины, — Лили смотрит в мою сторону, а я на ряд домов, понимая, что была уже здесь, что странно. Вид улицы знакомый.

Роуз терпит тишину, позволяя ветру подменить ее, после чего вздыхает, сцепив руки в замок за спиной:

— Я не хочу, чтобы за меня решали родители. В моей жизни и так мало того, что я решаю самостоятельно, — шагает с поднятой головой, чтобы разглядывать темное, затянутое тучами небо. — Я просто хочу… — Мнется, и мне приходится краем глаз взглянуть на нее. Лили сглатывает, видимо, не зная, как высказать свои мысли. С этим у нее всегда были проблемы. Ей сложно передать внятно то, о чем она думает.

— Я хочу, чтобы у меня было что-то мое, — останавливается, повернувшись ко мне лицом. Смотрит на асфальт под ногами, и я чувствую себя некомфортно, поэтому моргаю, оглянувшись:

— Прости, но мне нужно…

— Пришли, — Роуз словно понимает, к чему я веду, поэтому вскидывает голову с улыбкой, и кивает в сторону дома, ладонью подталкивая к крыльцу. Хмурю брови, начиная активно упираться ногами в землю, ведь паника возрастает до предела:

— П-погоди, Лили.

— Их нет дома, — девушка с такой же простотой на лице прекращает давить на меня физически и идет вперед, постоянно оглядываясь. — Давай, — у меня создается такое ощущение, будто она все тот же ребенок. Есть люди, которые, несмотря на возраст, остаются такими… Детьми. Лили открывает дверь, оборачивается и ладонью зовет меня:

— Я давно хотела показать тебе свою комнату.

Проглатываю язык, поэтому не могу дать ничего в ответ. Пальцами тяну ткань кофты. Сомнения терзают с удвоенной силой, и мне тяжело собрать мысли в одну кучу, чтобы каким-то способом разобраться в себе. С одной стороны понимаю, что мне запрещено находиться рядом с ней, с другой…

Черт, с другой стороны у меня так давно не было этого. У меня нет друзей. Нет людей, с которыми обычно подростки в кино гуляют ночи напролет в поисках приключений. У меня нет воспоминаний. Когда мне будет под сорок, то что я буду вспоминать о молодости? Ничего. Так как меня и сейчас не существует. Душит надежда. Терпеть ее не могу. Она дарит мне то, на что мне нельзя рассчитывать. У меня никогда не будет друзей, прошлого, о котором можно вспоминать с приятной улыбкой. Мне скоро восемнадцать, и для меня вся жизнь уже позади, ведь слишком многое упущено.

Но могу ли я нагнать все это с Лили? Нет. Не хочу обременять ее. Да и нельзя мне.

— Мать всегда пишет, что они выезжают, так что… — Роуз довольно улыбается, жестом приглашая меня войти.

Я буду жалеть, что не дала самой себе шанс, так?

Поднимаюсь по ступенькам крыльца, по-прежнему не смотрю на Лили, которая уже готова, как дите, хлопать в ладони. Неужели, ей самой это необходимо? Этот самый шанс?

Переступаю порог, тут же жадно начав осматривать коридор в розовых тонах, и не контролирую улыбку отвращения:

— Любимый цвет твоей мамы.

— Ты еще не видела мою комнату, — девушка закрывает дверь на замок, поворачиваясь ко мне лицом, и я смотрю ей в глаза. — Она отвратительна.

И мы вместе улыбаемся. Любимый цвет Лили — зеленый. Так что всю «кошмарность» ситуации можно понять. Мне даже не хочется детально разглядывать коридор. Слишком много «милого», вплоть до толстого кота с бантиком, мордочка которого выражает только всепоглощающую ненависть к миру.

— Идем, — Лили зовет меня за собой, поспешив к лестнице, а мое внимание никак не оставит в покое ее тонкие ноги. Только сейчас могу оценить ее внешнее состояние. Кажется, наша игра в похудение зашла для нее слишком далеко. Мне страшно смотреть на девушку. Такое чувство, что ее колени вот-вот треснут пополам, а от попытки прикоснуться к ней Лили рассыпется в порошок. Но молчу. Не мое тело — не мое дело.

Поднимаюсь за Роуз на второй этаж, а кот с важным видом следует за нами, даже обгоняет, будто это его владения, и именно он проводит для меня экскурсию. Такое впечатление, будто все старые вещи при переезде сохранились. Все эти картины я уже видела. А об этом сладком аромате, что оседает приторным вкусом на язык и говорить незачем. Не вижу, чтобы Лили ощущала хотя бы каплю смущения или дискомфорта. Странно, но мне кажется, что ее не заботит огромный отрезок времени, на протяжении которого мы не виделись. Обычно после долгой разлуки нормально ощущать неловкость, что чувствую я. А вот для Роуз, кажется, мы не расставались никогда.

— Готова к культурному шоку? — Девушка произносит заманчиво, касаясь дверной ручки, а я пожимаю плечами, когда она открывает ее, впустив вперед кота. Щурю веки, сделав пару шагов за порог, и тут же не в моих силах контролировать подобие шока, что отражается на моем всегда безэмоциональном лице:

— О. Мой. Бог, — ладонью касаюсь лба, крутясь на месте. Рюшечки, мягкие игрушки, домики для кукол, фарфоровые куколки, ковер с Хеллоу Китти. Поворачиваюсь лицом к девушке, которая широко улыбается, поднимая брови:

— Жесть, да?

У меня не находится слов, поэтому я продолжаю вертеться, пока мой взгляд не напирается на календарь. Указываю на него пальцем:

— Это Дисней? — Не могу не засмеяться вместе с Роуз, которая входит в комнату, с жалостью качая головой:

— Думаю, мне не стоит говорить тебе, кто изображен на моем нижнем белье.

— Сексуально, — не могу не пошутить, и девушка вновь смеется. Замечаю, что она довольно часто стреляет взглядом в сторону окна. Складываю руки на груди, вновь ощущая давление неловкого молчания, повисшего между нами, а вот Роуз спокойно садится на край кровати, чтобы погладить важного кота, устроившего себе ложе на ее подушке. Вижу, что на тумбе стоит яблоко в прозрачном контейнере, поэтому решаю поднять тему питания, но осторожно. Помню, раньше для Лили это была больная тема.

— Какой-то особенный фрукт? — Пальцем касаюсь контейнера, видя, как Роуз смущенно улыбается, не отрывая взгляда от кота:

— Типа того, — неоднозначный ответ. Не хочет говорить? Оно не удивительно.

— Ты на диете? — продолжаю бродить по комнате, изучая ее составляющие, пока девушка еще раз смотрит в сторону окна, после чего поворачивается ко мне, похлопав ладонями по своим коленям:

— Нет, просто питаюсь по своему желанию.

Видно, желания кушать у тебя нет. С чего меня так волнует то, как она питается? Описать нелегко ту разницу, которую я вижу. Да, Лили похудела. Но… Думаю, теперь не может остановиться.

Уверена, каждый, кто ее видит, не может подавить желания накормить ее.

— Помнишь, мы… — Не могу не смотреть на острые коленки тонких ног, которые девушка кладет одну на другую, внимательно и с улыбкой смотря на меня.

— Мы придумали себе рецепт салата, — откашливаюсь, встретившись с ней взглядом, а Лили с той же наивностью слушает меня. — Может, сделаем?

— Ты голодна? — Ее глаза странно блестят, будто ей удается найти ниточку, способную наладить наше общение.

— Да, — нет, просто я хочу, чтобы ты поела.

Роуз хлопает ладонями по кровати, скрывая то, как трудно ей вставать с нее. Она упирается руками, поднимаясь, но сохраняет улыбку и непринуждение на лице, проходя мимо меня:

— Я помню, — стремлюсь за ней, но остаюсь позади, чтобы хмуро следить за тем, как она двигается. Я так была погружена в свои страхи, что совсем не замечала очевидного. Лили Роуз не здорова. Причем и физически, и психологически.