Любопытство - не порок, но оно наказуемо (СИ)

Эта реакция не устроила блондинку, и она достала свой любимый револьвер, за секунду взвела курок, и тогда уже парень обернулся на ужасающий звук. Благо он успел подняться с места, прежде чем она выстрелила в то место, где он сидел прежде. Он пробормотал что-то вроде «сумасшедшая», и я был с ним согласен.

- Они не дождались твоего прихода, - девушка вновь навела дуло своего пистолета на тех, кто уже в страхе смотрели на нее. Всех как ветром сдуло.

- Всегда действенно, - усмехнулась Мария, толкая меня в сторону монитора. – Играй, малыш.

- Эм, - я удивленно заморгал, и взглянул на стоящего неподалеку Альберта. – Спасибо… Но мне бы в душ сходить…

- Конечно-конечно, - болванчиком закивала блондинка. – Я потом тебе все покажу.

Вода смывает многое, но не внутреннюю боль. И этот раз не был исключением…

Через месяц, когда этот случай с Сильво был почти позабыт, я на самом деле успел прикипеть к странной манере общения Марии. К ее вечным подколам, обидам, попыткам меня застрелить, и параллельно всех, кто двигался в пределах ее видимости. Она казалась мне странной, но от этого не менее притягательной. Девушка со своими личными заскоками, из-за которой я начинал чувствовать себя нормальным.

Моими любимыми играми стали музыкальные, так что нам пришлось с ней совершить один набег на ближайший магазин техники и добавить ко всему прочему еще и микрофон. Обожаемой шуткой Марии стала та, в которой я бы стал знаменитым певцом со своим личным акцентом. Так же я чаще стал проводить свободное время в кругу этой безумной семейки, где главным «безумием» была именно эта безбашенная блондинка. Я так и не понял, по какой причине она решила стать ко мне добрее, но это все же чувствовалось в ее общении ко мне.

Иногда я замечал на себе грустный и нахмуренный взгляд всегда молчаливого Альберта. И я не узнавал своего старого друга, который любил выпить после пяти, постоянно плакался в мою жилетку, что его никто не любит, и спал со мной в одной постели, сжимая меня, как какого-нибудь плюшевого медведя.

- Эй, принцесса, - позвала меня Мария, заставив поднять на нее свой взор и оторваться от чтения интересной книги о каких-то коротышках в иной вселенной, напоминающей наше Средневековье. – Пойдешь гулять сегодня?

- Альберт? – поднял я одну бровь.

- Я видела, как он уехал в город и до утра его не будет, - девушка закусила нижнюю губу. – У нас це-е-елая ночь на веселье. Хватит?

- Издеваешься? – усмехнулся я. – Конечно, нет. Но…

- За неимением лучшего, довольствуемся малым, - продолжила она за меня, в предвкушении закрывая глаза.

- Хорошо, - кивнул я, поднимаясь с постели и оставляя книгу на нужной мне странице. – Я переоденусь и спущусь.

- Нетужки. Ты прекрасно знаешь, кто займется твоим имиджем на сегодня. Иначе нас не пустят ни в один клуб!

- Пожалуйста, нет… - застонал, надеясь избежать пытки. – Ты вновь напялишь на меня какие-нибудь женские шмотки, а мне весь вечер страдать от стягивающей кровообращение моды. Нет, Мария, - я посмотрел в ее наглые глаза, наполненные за считанные секунды алмазными слезами… в ней погибла актриса. – Нет, Мария! Нет… Нет… пожалуйста… Нет… Ладно!

- Ура! – она радостно захлопала в ладоши и тут же принялась потрошить мой шкаф.

Вышел я из дома в черных обтягивающих брюках, доходящих мне до середины щиколотки, черных солдатских сапогах, белой рубашке и подтяжках, которые почему-то болтались на уровне ног, а не были надеты нормально. Девушка все же умудрилась изрисовать мое лицо своим черным карандашом, благо тронула только глаза… Я побоялся даже взглянуть на то чудо, что у нее вышло.

Зато Мария была счастлива. А я уже давно заметил, что настоящая живая улыбка редко касается ее красных губ. Бывали дни, когда я замечал ее, стоящей возле окна с каким-то странным выражением лица, но она быстро возвращалась на землю, наводя на меня курок в очередной попытке застрелить.

Как она однажды призналась мне, стоило мне выбить ее оружие из рук:

- Для меня это не просто пушка, малыш. Это – мой член, - от удивления я выпустил ее из захвата, и девушка тут же обернулась, нагло схватившись за мою ширинку. – Твой тут, а мой это – револьвер.

Нужно ли говорить, что я больше не притрагивался к ее пушке?..

- Подожди, - сказал я Марие, когда она остановила свой красный автомобиль около какого-то магазина одежды. – Что мы тут делаем?

- Завершаем образ рок-звезды, - фыркнула на мои слова девушка таким тоном, будто это было и так понятно.

Блондинка завернула рукава моей белой идеально отглаженной рубашки, нацепила несколько черных браслетов, на безумно обтягивающих брюках нацепила шипастый ремень.

- Мария… успокойся… - и мои молитвы были услышаны.

В таком, я уверен, несуразном виде, где мне еще и зачем-то поставили волосы лаком, взбив мою челку, словно я парень из девяностых, мы таки вошли в клуб.

Не сказать, что музыка была моей любимой, но ритм зажигал, так что я быстро втянулся, получая своеобразное удовольствие от того, заряжаясь энергией танца от песен. Находясь ближе к сцене, я видел как старалась местная группа, играя на своих инструментах что есть мочи, но иногда все же им давали передышку, сменяя солиста кем-нибудь из зала. В такие минуты музыканты играли вяло, да и больше внимания уделялось именно забавнейшим попыткам «певцов» вытянуть очередную ноту. Зрители получали свою долю веселья, а группа немного расслаблялась. Солист же, который имел поистине прекрасный голос, который расходовал на сущие пустяки (по-моему, личному мнению), обычно отдыхал за пределами видимости толпы, прячась закулисами.

В какой момент, Мария исчезла из поля моего зрения? Я так и не понял, но постарался не придавать этому значения, потому что сотовый телефон был у меня в брюках, а ее автомобиль же не может отъехать без второго пассажира?..

- А теперь следующий участник нашего негласного конкурса на лучший голос в клубе споет, - проговорил солист и зал захлопал, остановившись в предвкушении нового веселия.