Останови моё безумие (СИ)

Я не мешал ей.

Перед тем, как массивные ворота должны были раствориться перед нами, чтобы мы могли проехать во двор, она неожиданно попросила остановить машину.

− Ненадолго, − объяснила, чуть дрогнув в улыбке.

Я согласно кивнул и заглушил мотор, выключая двигатель.

− Мне нужно тебе кое-что сказать, − руки Мира сложила на коленях, а потом быстро сцепила их в замок, а потом снова разорвала пальцы и стала тереть чуть светлые коленки. − Только обещай, что не будешь перебивать меня, ладно?

− Не буду, − поспешно выговорил я, сидя вполоборота к ней, и одной рукой слишком сильно сжимая руль.

− Необходимость в ком-то не может быть любовью, − начала она, выговорив всю фразу на одном дыхании и сразу же сделав следующий вдох.

Я хотел остановить её, но она оборвала меня и здесь.

− Нет! − её рука потянулась вверх, она выставила ладонь вперёд.

− Это всё было…не по-настоящему, всё было неправдой. Так легко было говорить «люблю», когда оно не зависело ни от чего, когда… оно само ничего не значило.

Пальцы сами собой скрутились вокруг рулевого колеса, но прерывать её сейчас не было смысла.

− Боль пронизывает меня насквозь. Словно… Словно я не существую из плоти и крови, а лишь бесплотный дух, бестелесная оболочка, открытая для беспощадности легкого дуновения ветра. У меня совсем нет сил противостоять ему. Противостоять чему-либо. Противостоять боли, подобной этому ветру с каждым ушедшим мгновением все набирающей силу и приобретающей непоколебимое, ничем не сокрушаемое могущество горя. Горя ни с кем не разделенного. Не имеющего отношения к тебе.

Не говори ничего! − прикрикнула она.

− Я не могу без тебя, Влад. Не могу и признаю это. Мне невыносима сама мысль − быть вдали от тебя. На расстоянии. Не с тобой. Это зависимость. Одержимость, наверное. Но… Это… Это не любовь.

Молчи! − заткнула уши обеими ладонями, отмахиваясь от моих слёз, непрошено скапливающихся в уголках глаз.

− Ты не можешь назвать моё чувство к тебе любовью! − ещё один крик, отчаянный и надрывный, как сама любовь, которой мы дышали.

И она подслушала мои мысли, обернулась ко мне, приблизила лицо, протянула руку, желая коснуться моего напряжённого лица. Я закрыл глаза, а она продолжила изощрённое моё убийство. Она делала это не раз и раньше, но никогда намеренно, как сейчас.

− Человек не может жить не дыша. Но ведь это не значит, что он этого хочет. Хочет − дышать.

Мои глаза распахнулись перед неизбежным.

− Я не хочу. − Я избегал смотреть на неё, но она позвала меня. − Влад. Не хочу… больше дышать…

− Прекрати… − простонал я, умоляя. − Прекрати…

− Ты нужен мне, очень. Но я не хочу этого… больше не хочу. Это не любовь уже, а может… Может никогда ею и не была.

Хлопнула дверь машины, послышался протяжный визг разъезжающихся в стороны ворот, но, ни удаляющихся шагов, ни стука собственного сердца не было. Она забрала его с собой. Очень давно забрала.

Я не помешал ей.

====== Глава 46 ======

ВЛАД

− Простите, что? − переспросил седовласого мужчину под шестьдесят напротив, поглощающего свежих креветок одну за одной, но почему-то с края его усов свисал кусочек зелёного салата, а не розовая плоть морской твари.

− Мы с Юрием Алексеевичем предлагаем вам продать нам вашу фирму со всеми её потрохами, − однозначно пояснил ещё раз этот хамоватый бизнесмен, не стеснявшийся выражаться доступным для себя языком.

− Ага. Ну, теперь всё понятно, − закивал я, одобряя в незнакомце, хотя бы прямолинейность. − И с самого начала именно это и было вашим деловым предложением ко мне?

− В принципе, Владислав, да, − ещё прямолинейней заявил неудачный компаньон. − Вы ещё молоды и такой крупный бизнес, как ваш, знаете ли, тяжкое бремя. Это ненужная ответственность и прочая ерунда, − объяснял он, как «малому» бизнесмену, вытирая крупные усы, но упорно пропуская мозоливший глаза салат.

− Да, в чём-то я даже могу с вами согласиться, − следуя примеру своего сотрапезника, я протираю рот салфеткой, выбрасывая её в тарелку с остатками моего сегодняшнего завтрака. − Но продавать свой бизнес? Таких намерений у меня нет, и желаний не возникало. − Я более, чем деликатен, но думаю, подобная тактичность будет растолкована превратно. Мой телефон разрывается от входящих звонков, и беспрерывная вибрация заставляет смартфон скользить по гладкой столешнице.

− Ответьте, Владислав, ответьте, − не реагируя на мои слова, предложил Рудик Суренович? Меня начало раздражать его беспардонное, намеренно исключая моё отчество, обращение ко мне.

− Да? − выпалил в трубку, срываясь на безликого собеседника.

− Влад? − послышался знакомый женский голос, дозвонившийся до меня с незнакомого номера.

− Я перезвоню позже, − не задумываясь, буркнул, отключаясь и переключая телефон на беззвучный режим.

− Девушка?

− Видимо, − грубее, чем предполагают деловые переговоры отрезал я. − Послушайте меня, Рудик Суренович. Я действительно молод, как вы успели заметить, − я некультурно поставил локти на стол, придвигаясь ближе к своему собеседнику, развёл ладони в стороны, указывая кавказцу на свой внешний вид, − но в своём бизнесе, заметьте, именно в своём. Уже не первый год, кстати сказать, уже и не второй. Вы можете бесконечно заботиться о моём личном благе, и, наверное, − я сощурил глаза и опустил уголки губ вниз соглашаясь с собственным высказыванием, − я буду признателен за такую отеческую заботу такого уважаемого человека, как вы. Но давайте будем откровенными друг с другом, ваш сын ненамного старше меня, и вряд ли ему будет комфортно в моём бизнесе. К тому же, как говорится, своя рубашка ближе к телу, − я даже улыбнулся, вспомнив неожиданно о манерах и убирая локти со столешницы. − Я уверен, он у вас так же умён и талантлив, каким были и вы в молодые годы, а значит, ему будет к лицу наследовать империю металла от своего отца, нежели пробовать себя в такой ерунде как программное обеспечение. − Салат из зарослей усов Рудика Суреновича удачно приземлился в тарелку с недоеденными креветками.

− Да нет же, Владислав… − хохотнул «металлург». − Вы неправильно меня поняли, − пошёл на попятную.

− Да? Ну, простите, − примирительно согласился я, разводя руками. − Ваша правда − молод, молод.

И мы оба принуждённо расхохотались, допивая свои напитки: Рудик Суренович − кофе, разбавленный с коньяком, а я − лимонный сок с мятой.

Я приехал в офис и велел секретарше пригласить ко мне моего дотошного юриста.

− Присаживайтесь, Павел Дмитриевич, − указал невысокому мужчине на кресло, а сам продолжил всматриваться в высотные здания за панорамным окном.

− Владислав Сергеевич? − вопросительно застыл в ожидании информации адвокат, впрочем, наши мысли сходились с ним в данную минуту, я тоже хотел от него информации.

− Я думаю, Никитенко, вы можете сказать мне, зачем энергомашиностроительному предприятию, проектирующему, изготавливающему и обслуживающему паровые, гидравлические и газовые турбины различной мощности, проще говоря, металлургическому заводу, а ещё точнее её хозяину Демидову Рудику Суреновичу моя частная фирма программного обеспечения и разработки компьютерных игр?

− Он предложил вам купить у вас «Трафарет»?

− Да, − я провёл губами по нижней губе, а потом вытёр её большим пальцем, скоро снова убрав обе руки за спину.

− Поверхностно, у меня есть только одно предположение, − как всегда раскладывая перед собой, на моём столе кипу ненужных бумаг, скорее всего по многолетней привычке, позволяющей ему лучше сосредоточиться на обсуждаемом вопросе, хрипловато заговорил Павел Дмитриевич. − У Демидова есть единственный сын, и тот появился на свет, да и в жизни Рудика довольно поздновато. Мать паренька умерла от какой-то нехорошей болезни, и только после её смерти Демидов воссоединился с сыном. Ваш «Трафарет», как вы уже поняли, Владислав Сергеевич, старику ни к чему, но вот для блудливого и непутёвого сына, каким не к чести отца вырос мальчик, в самый раз, потому как собственную металлургическую империю для такого чада жаль. − Адвокат пожал плечами и развёл руками на собственном языке жестикуляций.