Никто, кроме тебя...(СИ)

Аля недрверчиво хмыкнула. В другой обстановке этот Олег Палыч, возможно, и показался бы ей довольно милым, но не сейчас!.. Сейчас от одной мысли, что её будет кто-то осматривать, делалось дурно. А что этот кто-то — мужчина, пусть даже преклонных лет, дурнело вдвойне!

- …И стесняться меня не надо, – продолжал свою утешительную миссию доктор, – Я старый, лысый дядька…- но убедить в этом девочку было не так-то легко.— Ты раньше никогда у гинеколога не наблюдалась?

Судорожно сглотнув, она покачала головой.

— Ну, тогда понятно, — кивнул он, – Не волнуйся, я буду предельно внимателен. Пойдём, моя хорошая, в смотровую . А Сергей Саныч нас тут подождёт…

Скрестив руки на груди, Олег Павлович остановился у подоконника. В окне за его спиной виднелась больничная аллея, по которой неторопливо прогуливались беременные и выздоравливающие. Напротив, соединённый с перинатальным центром длинной галереей,   возвышался хирургический корпус. А за больничной оградой кипела жизнь: вереницы пешеходов, движущихся по тротуарам, автобусы, отъезжающие от остановок, потоки машин, друг друга подрезающих, нарушающих правила, сигналящих друг другу на разные голоса…

— Ну и что мне с тобой делать? — вздохнул он, видя, что разговор не клеится, и девочка упрямо не желает ему уступать, — Может,  Сергея Александровича позвать на помощь?

— Нет, — краснея, как помидор, замотала головой Аля.

— Тогда прекращай свои капризы. Сейчас я вернусь — чтоб к моему поиходу была готова.

Она обречённо смотрела мимо него сквозь отполированное до блеска стекло. Неожиданно, внимание привлекла фигура, показавшаяся за деревьями аллеи. Возможно тем, что двигалась слишком быстро, в отличие от степенно прогуливающихся обитателей больницы, возможно ещё чем-то. Но сердце вдруг ёкнуло. Варшавин вышел, оставив её одну, а Аля продолжала вглядываться вдаль.

Человек, за которым она наблюдала, остановился посреди больничного двора, оглядываясь по сторонам, словно решая, к какому корпусу идти. А у неё сердечко билось всё сильней, каждым своим толчком подсказывая: это ОН!..

- Денис! – забыв обо всём на свете, Алина метнулась к двери. Только б не заплутать в коридоре незнакомого отделения! Лестницу вниз заметила вовремя. Не помня себя от волнения, сбежала по ступенькам, провожаемая удивлёнными взглядами окружающих. Окно на лестничной площадке приоткрыто. Рванув на себя створку, облокотилась о подоконник, — Денис! Я здесь! Я сейчас спущусь!..

А впереди ещё один лестничный пролёт. Почувствовав, что силы на исходе, остановилась и, чуть отдышавшись, снова бросилась бежать. Какие-то пятнадцать ступеней вниз, а с каким трудом они дались! Но вот и выход. Буквально повиснув на ручке, Аля толкнула дверь от себя и тут же оказадась в крепких объятьях. В лицо дохнуло таким обжигающе свежим воздухом, что закружилась голова.

— Алька, маленькая моя!.. – прижав к себе, парень осыпал поцелуями её личико, с тревогой наблюдая, как оно бледнеет на глазах...и вдруг... — Маль!.. Что с тобой?

Девочка чувствовала, как подхватив её на руки, Денис вбежал в приёмный покой: “...Помогите, ей плохо!..” А сама, теряя сознание,  ещё крепче вцепилась в его одежду, не желая отпускать. Сквозь усилившийся гул в ушах Аля слышала, как подкатили каталку. Им с трудом удалось разжать её пальцы: будто все силы сконцентрировались в них. Последнее, что запомнилось – визгливый женский голос, приторно произнесший над ухом: ” Молодой человек, вам туда нельзя!..”

- …Где он?..- прерывисто дыша, девочка озиралась по сторонам, но сквозь рассеивающуюся пелену разглядела лишь силуэт Олега Павловича.

— Я здесь! — негромко, но довольно резко произнёс знакомый голос. Повернув голову, Аля столкнулась со свирепым взглядом  Карпинского. Мрачно усмехнувшись, он снова сосредоточился на мониторе УЗИ- сканера. По животу вокруг швов неприятно  заскользил детектор.

— Роман Евгеньевич, что со мной?..

— Сейчас будем выяснять, что с тобой! — не очень-то приветливо отозвался врач. — Вести себя надо подобающим образом! Что за  побегушки ты тут устроила? – завотделением и без того строгим был. А тут — так  просто злой!

- …Но… вы же сами говорили, что нужно ходить!.. — начала  было оправдываться она.

— Ходить — да! Но не бегать! И уж тем более, не по улице! — но, взглянув на выступившие в её глазах слёзы, немного смягчился. Поклацал пальцами по клавиатуре, выводя на дисплей увеличенное изображение. — У меня  всё чисто, — убрав, наконец, руку  от её живота, взял запястье, сосчитал пульс. Аля смущённо оправляла  задранную до самой груди  пижаму. —  С тобой ещё не закончили! — сурово предупредил Роман Евгеньевич и поднялся из-за сканера, уступая место Варшавину.

Блин! Ну только не сейчас!.. Она стала отползать  в сторону, но  чьи-то сильные руки, вернув  на место, прижали её к кушетке. Аля подняла глаза. Лицо Сергея, стоявшего в изголовье, было столь же «дружелюбным», как и лицо Карпинского. И, тем не менее, он молчал. Странно даже: обычно прогрессивность его мышления в плане воспитательного процесса не знала границ. Один Олег Павлович миролюбия не утратил.

— Ты уж нас,  девонька,  больше так не пугай! Роман Евгеньевич, вон, с конференции бегом бежал…

Аля виновато потупила взгляд.

— Я не нарочно…

Но тут внимание Карпинского привлекло что-то подозрительное. Вернувшись, он провёл рукой по  кушетке сгребая разноцветные таблетки, выкатившиеся из кармана её халата. Задумчиво пересыпав их с ладони на ладонь, вперил в девочку убийственный взгляд.

— Я жду объяснений.

Под прицелом   свирепых глаз Аля сжалась в комочек. Но не ответить было нельзя.

— Я, между прочим, беременная,  чтобы столько химии глотать!

На лице доктора отчётливо заиграли желваки.

— С сегодняшнего дня курантил и витамины — инъекционно! — сквозь зубы объявил он.

Варшавин, видимо, решил взять на себя роль миротворца.

- Коллеги, давайте не будем провоцировать лишних стрессовых ситуаций: мне хотелось бы спокойно провести осмотр. Роман Евгеньевич согласно кивнул. А у Алины от возмущения вскипело внутри.

— А вы все так и будете тут торчать?.. — в слабом голосе девочки кричал протест.

— Что? — переспросил Карпинский, но поняв, что  не ослышался, изобразил на своём лице елейную улыбку, — Я – однозначно! – с сарказмом заверил он, – Сдаётся мне, тебя придётся силой на кресло сажать!

Стиснув зубы, чтоб не разреветься, девочка посмотрела на  крёстного. Гордо так, заносчиво. Тонкие ноздри трепетали, а во взгляде, вместе с немым упрёком, сквозило  что-то, сродни презрения ко всему мужскому роду. И, как ни странно, Светлов  сдался.

- Я, пожалуй, пойду.

— Да… Впечатлительная девочка…- пробормотал Олег Павлович, настраивая сканер, — Алин, ты всех докторов так не жалуешь, или только меня?

— Всех! — ответил за неё Карпинский.

Варшавин что- то негромко сказал, видимо, в её оправдание.

— Всегда бывает первый раз! И никто, пока что, из-за этого не умер! – съязвил в ответ Роман Евгеньевич, потом обошёл кушетку и встал напротив. — Слушай меня внимательно! – чеканя каждое слово начал он, –  Чтоб  через двадцать минут была в своей палате! И попробуй только к вечернему обходу куда-нибудь слинять! Ясно тебе, маленькая нервомотательница?

— Опять будут уколы? – бросив исподлобья хмурый взгляд, спросила девочка.

— В этом можешь даже не сомневаться! — забирая со стола её историю болезни и распечатанные УЗИ-снимки, ответил врач.

Выйдя из смотровой, Сергей окинул глазами вестибюль отделения. Денис, ожидавший неподалёку, шагнул к нему навстречу.

— Это Марина Борисовна тебе сообщила? — мрачно взглянув на остановившегося напротив парня, спросил он. По глазам увидел, что так оно и есть. Этих странных женщин не поймёшь, мамаш особенно: сперва просят никому ничего не говорить, а потом сами же всё и выкладывают. Парадокс какой-то, честное слово! — И что теперь делать будешь  с тремя-то сутками самоволки?