Романтика любви

Эта мысль захватила его, и Чарльз почувствовал возбуждение, которое охватывало его всякий раз, когда нужно было действовать решительно и безотлагательно. Ну зачем ему уповать на лояльность судей? Все, что они могут, — это болтать, а не предоставлять настоящие солидные гарантии. Если он хочет по-настоящему решить важное дело, то ведь у него всегда в запасе действенные варианты, не так ли?

Эти долгие ночи перед судом были самыми трудными в жизни Кэролайн. Дни были заполнены работой: повседневными заботами о ее магазине на бульваре Окичоби, лихорадочной подготовкой к открытию нового магазина на Ворт-авеню, встречами с архитекторами, декораторами, подрядчиками, контролем над соблюдением графика строительства, — тысяча и одна проблема ежедневно возникали в связи со строительством, оборудованием и оснащением нового магазина. Но по ночам, когда Джек ложился спать, а Кэролайн оставалась одна, она просто боялась окончательно утонуть в своем отчаянии и одиночестве.

Ей недоставало Бретта и Жан-Клода. Ведь они, каждый по-своему, доставляли ей радость, заботились о ней, символизировали какой-то новый этап и в определенном смысле слова вернули ее к жизни. После шести лет траура по Джеймсу она наконец позволила себе думать о новой любви, а теперь ей нельзя было видеться с ними — ни с кем из них, — пока она не отвоюет Джека. Когда Кэролайн сказала им о том, что Годдард возбудил дело об опеке, оба сразу же предложили оставить все свои дела и приехать во Флориду, чтобы помочь ей. Она рассказала о пожелании ее адвоката, который не советовал ей ни с кем видеться, и почувствовала, что им обоим так же грустно, как и ей.

Жан-Клод постоянно звонил, чтобы утешить ее, рассказывал, как ему ее не хватает и как он мечтает встретиться с ней снова. Бретт тоже бомбардировал ее телефонными звонками и посылал Джеку сувениры из каждого города, где он комментировал игры во время этого бейсбольного сезона.

Как Жан-Клоду, так и Бретту Кэролайн отвечала одно и то же:

— Очень скоро мы сможем увидеться и точно определить наши чувства. Но сейчас у меня есть только Джек.

Клиффорд Хэмлин тоже звонил ей, но Кэролайн отказывалась говорить с ним. Ведь он предал ее, рассказав Чарльзу Годдарду о Джеке, и она воспринимала его предательство слишком близко к сердцу, чтобы даже дать ему возможность объяснить, почему он это сделал. Странное дело, она скучала и по нему, скучала по Клиффорду, который по-прежнему занимал ее мысли. И все же, когда он звонил к ней в магазин, она отказывалась говорить с ним.

— Передай, что я занята, — каждый раз просила ассистентку Кэролайн.

А когда Клиффорд позвонил ей домой, Кэролайн резко ответила:

— Извините, но я опаздываю на встречу...

В конце концов Клиффорд перестал звонить.

Такой же элегантный, как и первый магазин «Корпорация "Романтика любви"», новый магазин на Ворт-авеню, который вскоре должен был стать флагманом будущей компании, был само совершенство. Кэролайн сохранила здесь общую цветовую гамму своего первого магазина — красно-белую, — но, призвав на помощь декоратора и театрального осветителя, она добилась совершенно потрясающих результатов: все здесь было с виду простым, элегантным, непритязательным, но одновременно просто поражало своей оригинальностью. Такого магазина не было нигде в мире — это уж точно. Кэролайн считала, что клиенты должны попадать не в лавку, где они могут кое-что купить, а в настоящее царство романтики. Тогда будут забыты повседневные заботы и каждый посетитель магазина почувствует себя центром волшебного мира, где все фантазии становятся реальностью.

Сохранился традиционный орнамент из сердечек и цветов, но теперь стены были покрыты кисеей, которая постоянно колыхалась благодаря искусно спрятанной системе вентиляции, производя непередаваемый эффект зыбкости и волшебства. Сложная система освещения, управляемая компьютерной программой, аналогичная бродвейской рекламе, окрашивала эту кисею в разные оттенки: розоватый, персиковый, перламутровый, аквамариновый, фиолетовый, бледно-желтый, салатный — в зависимости от сезона и набора выставляемых товаров. Единственным дополнительным украшением были огромные вечнозеленые растения, посаженные в большие терракотовые горшки, а также вычурные резные стулья во французском стиле, обтянутые белым велюром. Все выставочные витрины имели индивидуальное освещение, а в примерочных, также освещенных в выгодной для покупательниц гамме, были установлены огромные зеркала до самого пола, так, чтобы женщины могли хорошенько рассмотреть себя — и понравиться себе. Сама идея магазина была настолько оригинальной и привлекательной, что несколько журналов уже попытались заручиться правами на первую публикацию статьи о новом магазине «Корпорация». Даже до того, как магазин открылся, проектные наброски архитектора уже были напечатаны в рекламных проспектах, а владельцы других магазинов по всей стране немного завидовали Кэролайн с ее необычными идеями.

Когда однажды после обеда Кэролайн встретилась с Франческой Пален, строительство было уже почти закончено. Франческа, которую уже официально назначили директором по связям с общественностью в отеле «Брэйкерс», очень хотела увидеть новое детище Кэролайн. И вот теперь, переступив порог нового салона, Франческа покачала головой и присвистнула.

— Ты хоть понимаешь, что этот салон станет жемчужиной Ворт-авеню? — спросила она Кэролайн, действительно потрясенная увиденным. — Да это просто сказка!

— Я рада, что тебе понравилось, — ответила ей Кэролайн, в голосе которой одновременно слышалась радость и печаль. Ей, конечно, было приятно, что ее затее с новым магазином сопутствовал такой успех, но она не могла по-настоящему радоваться, пока не будет официально доказано, что Джек принадлежит только ей одной.

— И что ты собираешься предпринять, чтобы показать его миру? — спросила ее Франческа.

— Показать его миру? — Кэролайн не совсем понимала, о чем она говорит. Ее мысли были поглощены только судьями, заседаниями, адвокатами...

— Тебе надо организовать праздник! — воскликнула Франческа. — Пригласить всех заправил этого города и ни в коем случае не забыть о магнатах прессы. Такой праздник — самая лучшая реклама. Особенно когда ты владеешь единственным настоящим бриллиантом на тысячу карат и столько людей горит желанием увидеть его!

— Думаю, ты права, — сказала Кэролайн.

— Ну конечно, права! — воскликнула Франческа. — Помнишь, подруга, когда тебе было пятнадцать и ты мечтательно смотрела на звезды, я сказала тебе, что ты учишься на очень важную персону? Теперь обучение подошло к концу. Ты немало поработала за эти годы и теперь просто не можешь себе позволить, чтобы твоя сногсшибательная «Корпорация» осталась незамеченной. Как сказал бы твой дружок Бретт, этот магазинчик претендует на высшую лигу. Я прекрасно знаю, что ты сейчас занята совсем другими проблемами, но, поверь, тебе следует обратить как можно больше внимания на «Корпорацию». Заставить весь город только и говорить что о твоем магазине — это самое настоящее начало блестящей карьеры.

Кэролайн знала, что Франческа права, и хотя самое последнее, о чем она могла сейчас думать, — это о празднике, она назначила торжественный прием на последний вторник ноября, договорилась с рестораном и цветочником, заказала струнный квартет, составила список приглашенных и связалась с продюсерами и издателями местных газет. Да, ее бизнес сейчас был единственным светлым пятном в ее жизни. Следуя совету Франчески, Кэролайн решила превратить открытие магазина в самое популярное и яркое событие начала нового сезона в Палм-Бич.

Для того чтобы разыскать Рэя Лайонса, не понадобилось много усилий. Этот кривоногий конюх, погрязший в карточных долгах и пристрастившийся к дешевому виски, как было известно Чарльзу, жил в Порт-Сент-Луисе. В последний раз, когда он попытался шантажировать Чарльза, он позвонил в «Годдард-Стивенс», и Чарльз проследил, откуда был сделан звонок.