Разбойник для Сибиллы

— И то, и другое.

Лицо демонического красавца показалось ему знакомым, и он переместился к мольберту.

Джейми, стоящий у скалы, недобро глянул на него с портрета. Тот же облик, что и на репродукциях. Через плечо небрежно переброшена накидка, пальцы стиснули инкрустированную драгоценными камнями рукоятку заткнутого за пояс кинжала, длинные волосы развеваются по ветру, мужественный выпуклый лоб прорезала жесткая складка.

— Ваша последняя работа? — Гаррет взглянул на нее и удивился, отчего она так зарделась.

— Хочу подарить Берти на день рождения.

Она вечно недовольна эскизами профессиональных оформителей, вот я и решила… — Она смутилась и отвела взгляд.

— Здорово у вас получается!

— Наверное, вы совсем не разбираетесь в живописи.

— Ну почему же? — рассмеялся Гаррет. Очень выгодное помещение капитала. Детали я предоставляю экспертам.

— Полотна Си Джей Карузерс вряд ли пополнят вашу коллекцию. Я занимаюсь этим для собственного удовольствия, и профессионалам нечего опасаться моей конкуренции.

— А что еще вы делаете для собственного удовольствия?

Гаррет заглянул ей прямо в глаза, изобразив улыбку обольстителя в расчете на то, чтобы ее смутить. Но, к его удивлению, улыбка не возымела желаемого действия. Си Джей поглядела на него холодно и настороженно. Гаррет сказал себе, что, видимо, никогда до конца ее не поймет.

Она пожала плечами, и в ее взгляде появилось что-то дразнящее.

— Плаваю, гуляю, копаюсь в саду потихоньку от садовника — он у нас очень строгий, гоняет меня. — Улыбка, точно солнышко, рассеяла набежавшую тучу. — Что еще… Дайте подумать…

Ах да, мастерю воздушных змеев и запускаю их на берегу, слушаю музыку, хожу по магазинам, встречаюсь с друзьями, читаю… самые обычные занятия.

— А нельзя ли и мне, пока я здесь, поучаствовать в самых обычных занятиях?

Он произнес это небрежным тоном, не желая показаться навязчивым.

— Разве у вас есть время? — Запрокинув голову, Си Джей посмотрела ему в глаза. У кого другого такой взгляд можно было бы счесть кокетством. — Мне показалось, Берти загрузила вас работой.

— Ну, не настолько, чтоб не выкроить часок-другой.

— А целый день?

Гаррет в притворной нерешительности обхватил рукой подбородок.

— Даже не знаю. Надо подумать.

— Я собираюсь завтра в Форт-Майерс, мне надо заглянуть в банк, а потом, если хотите, пообедаем вместе.

Гаррет был почти что раздосадован. Он-то уже приготовился к долгой и трудной осаде, собрался пустить в ход всю свою изобретательность, все обаяние, а она так легко сдается, — ну не обидно ли?

А может, ты не на нее злишься, а на самого себя? — подумал он. Из-за того, что ввязался в нечестную игру?..

— Я с удовольствием… Нет, вы не подумайте, у вас очень вкусно кормят. Но я, по правде сказать, немного устал от даров моря.

— Уже? Всего за три дня? — хохотнула Си Джей. — Не волнуйтесь, это временное явление.

Дора из кожи вон лезет, чтобы досадить Берти.

Между ними идет постоянная война, однако за ней бывают частые перемирия — тогда мы питаемся как короли. До тех пор, пока Берти снова не нанесет жестокий урон ее профессиональной гордости, и все начинается сызнова. Мы так привыкли к этим сварам, что без них наш Рай был бы просто немыслим.

— И чтобы попасть в Рай, надо, как я понимаю, стать членом семьи? рискнул предположить Гаррет.

Си Джей пожала плечами.

— На сегодняшний день в роду только одна девица на выданье. С арбалетом в руках, как вы изволили заметить.

— Н-да, опасная перспектива. Тут нужен решительный человек.

— Я бы сказала, безумец. — На губах ее играла озорная улыбка.

— Меня многие так называют.

— Наслышана. — Си Джей посмотрела на него почти с вызовом. — Но, думаю, Берти на то и рассчитывала, когда заключала с вами договор.

У Гаррета перехватило дыхание.

— Что вы имеете в виду?

— «Парсонс индастриал», разумеется, что же еще? — беззаботно отозвалась она, отвернулась и подошла к столу.

— Вы меня простите… Мне надо еще уйму дел переделать. Я так увлеклась портретом, что забыла о времени.

Си Джей сокрушенно кивнула на большую картонную коробку, доверху наполненную конвертами всевозможных цветов и размеров.

— Вчерашняя почта Берти.

— Неужели вы на все отвечаете? — Гаррет даже присвистнул.

— У меня есть помощник. Он приезжает по пятницам. Я просматриваю все письма, отбираю те, что приходят от постоянных поклонников — на них Берти отвечает сама, и те, в которых содержатся угрозы и которые надо переслать в полицию. Остальные отдаю помощнику.

— Представляю, сколько на все это уходит времени.

— Если бы только на это! Я выполняю обязанности личного секретаря, машинистки, агента по рекламе, назначаю деловые встречи, слежу за исполнением контрактов, поддерживаю связь с издателем, отбиваюсь от назойливых посетителей — словом, чего только не делаю. Не считайте меня брюзгой… — Гаррет вновь услышал восхитительно звонкий смех. — Мне нравится эта работа.

— Но утомляет она, я думаю, не меньше, чем управление «Парсонс индастриал».

— Зато приносит большее удовлетворение.

— Смотря кому.

— Да, мистер Джеймисон, о вкусах не спорят.

— Гаррет, — поправил он. — Мы же договорились. Вы что, забыли?

В ее взгляде он прочитал вызов.

— Нет, я помню. Но условия договоров порой меняются. Не так ли, Гаррет?

Она одарила его безмятежной улыбкой, села за стол и потянулась к пачке бумаг, лежащей перед компьютером.

Остаток дня прошел спокойно. Гаррет уединился в кабинете Берти и посвятил себя изучению смет, балансовых счетов, перспективных планов и прочей документации.

В конце концов у него зарябило в глазах, и он — впервые в жизни достал из дипломата очки, приобретенные три недели назад.

Надо же, очки!

Гаррет нацепил их на нос, досадуя на себя и на судьбу. Следующим этапом будет, наверно, облысение, потом брюшко, ревматизм, одышка… Все труднее станет играть в теннис, бегать, тренироваться в зале.

Черт побери! Он стареет!

Отец как-то признался ему, что его страшит мысль об одинокой старости. Если на склоне лет останешься наедине с собой, то твоего одиночества не скрасят воспоминания о былом счастье.

Он тогда ужасно разозлился и бросил отцу, что одиночество предпочтительнее компании прожженной девицы, которая жаждет облегчить не столько твою жизнь, сколько твои карманы.

Позднее, припомнив, какая боль отразилась в глазах отца, он раскаялся в своих словах. А теперь этот разговор нейдет у него из головы. То и дело он представляет себя в старости и даже слышит унылое шарканье своих ног по огромному дому в Майами. Прежде такая перспектива его совсем не пугала, даже казалась приятной, но с годами от этой мысли на душе становилось все неуютнее… Особенно после того, как у младшего брата родился первый ребенок.

— Брось хандрить! — велел себе Гаррет и встал, со злостью отодвинув массивный стул.

Потер затылок, взглянул на часы. Полночь. В доме царила тишина. Наверно, все уже спят.

Гаррет погасил свет и плотно прикрыл за собой дверь кабинета. Выйдя в коридор, он услышал приглушенный звук радио или телевизора, вроде бы доносившийся из кухни. Значит, не один он бодрствует. Быть может, Дора готовит к завтраму очередной акт возмездия.

Но в кухне было пусто. Он уже распахнул дверь черного хода, как вдруг краем глаза увидел в коридоре темный силуэт, пробирающийся к широкой лестнице, что вела в спальню Берти.

Рука сама потянулась к телефону. Какого черта! Полиция все равно прибудет из Форт-Майерса не раньше чем через двадцать минут.

Уж с одним-то грабителем он как-нибудь сумеет совладать!

Выдвинув ящик кухонного стола, Гаррет выбрал остро заточенный нож. Ни дать ни взять Джейми Килдонан! — усмехнулся он про себя.

Что ж, для успешного осуществления планов Берти ему не помешает проявить себя героем.

Однако его романтическим предначертаниям не суждено было сбыться. Выглянув из кухни, Гаррет глазам своим не поверил. В свете луны, льющемся из окошка над входной дверью, ему явственно предстала на фоне сюрреалистических очертаний лестницы фигура злоумышленника.