В глубине сердца

— Пошли, Сэм. Мы с тобой устали до смерти. У тебя будет море времени завтра, чтобы осмотреться. А сейчас единственное, чего я хочу, — это увидеть свою подушку.

Она позволила ему провести себя через темный двор, помочь подняться на крыльцо и стояла рядом, пока Джон Томас в темноте возился с замком, пытаясь попасть ключом в скважину.

— Не можешь попасть? — спросила она сонно. Джонни замер с рукой, застывшей в воздухе, и возблагодарил Господа за спасительную темноту вокруг. Ее вопрос сразу же вызвал в его воображении совершенно иные образы и ассоциации, не имевшие ничего общего с ключами и замочными скважинами.

— Да нет, я прицелился очень хорошо. Обычно я всегда попадаю сразу. У меня было достаточно практики, с тех пор как мы… — Его голос перешел в хриплое ворчание.

Несмотря на охватившую ее сонливость, Саманта уловила боль в голосе Джонни и удивилась, откуда она. Ведь это он, как говорится, «сделал дело» и сбежал. Это он не писал и не звонил.

— Мне вовсе не обязательно напоминать о том, что было между нами, Джонни, и будет хорошо, если ты запомнишь это. Я тебе не какая-нибудь шлюха, которую ты приводишь в дом. Мне тридцать один год, я взрослая женщина, и ты, черт побери, знаешь это.

Джон Томас нахмурился. Вспышка гнева сразу показалась совершенно неуместной. Ведь это она отправила обратно нераспечатанной целую кипу писем. Но сейчас было неподходящее время, чтобы выяснять, кто в чем виноват. На карту было поставлено нечто гораздо большее, чем их старая любовная история.

Он просунул ключ в скважину и с силой повернул. Дверь распахнулась, Джонни потянулся к выключателю и включил все лампы, которые были в доме. Взяв Сэм под локоть, он завел ее в дом, затем повернулся и запер дверь. Не говоря ни слова, он подхватил ее багажную сумку и двинулся в глубь дома, ожидая, что Саманта последует за ним. Она так и сделала. Дверь в гостевую спальню открылась беззвучно, и он тут же включил свет.

— Ванная дальше по коридору. Нам придется пользоваться ею по очереди.

Не ожидая ответа, Джон Томас пересек комнату и открыл окно рядом с кроватью. Свежий воздух сразу хлынул в спальню.

— Еще что-нибудь нужно? — спросил он тихо.

Саманта покачала головой, внезапно засмущавшись в присутствии этого большого человека с грустным взглядом.

Джонни двинулся было к двери, но, остановившись, обернулся.

— Сэм.

Девушка подняла на него глаза.

— Я собираюсь сказать это лишь один раз. То, что было между нами, произошло очень давно, но это объединило нас. Ты не должна бояться быть со мной здесь вдвоем или ощущать угрозу с моей стороны. Что бы ты ни думала, я не воспользуюсь ситуацией, чтобы овладеть тобой. Я уважаю желания моих женщин. Так что ложись и спокойно спи.

Сердце Саманты гулко стукнуло один раз, когда за Джонни закрылась дверь, и вновь вернулось к обычному ритму. Желания? Когда-то она и не действовала по-другому. Но Сэм была слишком измотана, чтобы анализировать свои противоречивые чувства. У нее еще будет время заняться этим потом.

Она достала майку большого размера, верно служившую ее любимой ночной рубашкой последние пять лет, и, быстро сняв одежду, облачилась в нее. Затем села на кровать и прислушалась к звукам льющейся в ванной в конце коридора воды.

После того как затихли шаги Джонни, ушедшего в комнату напротив ее спальни, Сэм выскользнула наружу и двинулась по полутемному коридору, улыбаясь про себя предусмотрительности человека, оставившего свет в ванной для гостьи. Необходимые процедуры заняли немного времени, после чего Саманта освежила в душе усталое тело.

Вытирая лицо полотенцем, висевшим около раковины, она вдохнула слабый аромат его крема для бритья.

Вместо того чтобы просто вытереть лицо, Сэм вдруг обнаружила, что проводит полотенцем по шее, вниз по рукам и по телу медленным, задумчивым движением.

Несколько минут спустя, забравшись в постель и укрывшись одеялом, Саманта уткнулась лицом в подушку и вновь втянула в себя воздух. Теперь она уловила не только запах хвои, вливающийся в комнату через открытое окно, но и частицу Джонни Найта, захваченную с собой.

Эта волнующая мысль побыла с ней какое-то время, прежде чем изнеможение не увлекло Саманту в сон.

Глава 4

Сэм просыпалась медленно. На секунду, пока глаза еще были закрыты, ей показалось, что вот-вот послышится голос матери, зовущий ее вставать, так как она опаздывает в школу.

Знакомые запахи поджариваемого бекона, бульканье кофе и свежий ветерок, струившийся через открытое окно, подсказывали, что она снова дома, в Коттоне. Саманта зарылась лицом в подушку, не желая расставаться с уютом постели, и улыбнулась в полусне шелесту соснового леса. Но тут она вспомнила о Джонни и о том, где находится и почему.

Она действительно была в Коттоне или так близко к нему, что разница практически не ощущалась. Позднее она узнает, что дом Джонни Найта стоит меньше чем в двух милях от городской черты Коттона. Всего в нескольких милях к юго-востоку располагается Раек — административный центр графства Чероки. Но вернулась Саманта не погостить, а восстанавливать здоровье. Что ни говори, а помирать в ее возрасте было противоестественно.

Она перекатилась на спину, потянулась и зевнула, затем открыла глаза и вздрогнула от удивления. Она никак не могла решить, что лучше: испепелить его взглядом или откинуть простыню и пригласить присоединиться к ней. Он стоял в дверном проеме, наблюдая, как Саманта спит.

— Доброе утро, Сэм, — произнес он мягко и сделал большой глоток кофе из кружки, которую держал в руке. Затем Джонни медленно проглотил напиток, тем самым сумев избежать каких-либо комментариев, за которые мог бы схлопотать по физиономии. Он отдавал себе отчет в некоторой беспардонности своего прихода сюда. Джонни надо было заглянуть к ней, как собирался, и затем удалиться, предоставив Сэм просыпаться в одиночестве. Поначалу он просто хотел проверить, все ли с ней в порядке. Он вовсе не хотел задерживаться.

Но вид длинных черных волос, разметавшихся по белой подушке, вздернутого носика, уткнувшегося в простыню, и соблазнительных очертаний умиротворенно раскинутых стройных ног и изящных рук глубоко спавшей Саманты просто заворожили его. Он был не в состоянии двинуться с места.

Саманта рывком натянула простыню до подбородка и бросила на Джона Томаса взгляд, который, ей хотелось верить, должен был сойти за убийственный. Ей было невдомек, что Джон Томас скорее воспринял его как приглашение. Ее веки слегка припухли со сна, а губы были нежными и такими же беззащитными, как и выражение ее глаз.

— Когда оденешься, будем завтракать, если ты проголодалась.

Саманта нервно сглотнула. Она бы съела его самого, такого аппетитного в своих низко сидящих потертых джинсах и рубашке навыпуск, застегнутой лишь наполовину. Глядя на копну густых черных волос, обрамлявших его лицо, Сэм заподозрила, что он пренебрегает расческой и пользуется вместо нее собственной пятерней.

Она все же сумела кивнуть.

— Хорошо ли тебе спалось? — спросил он, все еще не двигаясь с места, не в силах или не желая освободить место, необходимое Саманте для того, чтобы выбраться из кровати.

— Да, спасибо. Спалось отлично. А сейчас уходи, Джонни, дай мне одеться. — Она улыбнулась. — Или мне следует обращаться к тебе «Джон Томас», раз ты теперь такой важный и серьезный?

— Зови меня так, как тебе нравится. Ты ведь всегда так делала.

Сэм задумалась было над подтекстом его заявления, но тут же решила не развивать дальше свою мысль. Скрестив руки на груди, она вопросительно изогнула брови и пристально посмотрела на Джонни, ожидая, когда он двинется с места.

Джонни ухмыльнулся.

— Намек понял. Но лучше поторопись, пока Бандит не сожрал все, что осталось от завтрака.

Саманта встрепенулась.

— Кто это — Бандит?

Джон Томас кивнул в сторону низкого открытого окна рядом с ее кроватью, предвкушая удивление Саманты. Но все произошло совсем не так, как он ожидал, и Джонни сразу вспомнилось, что Саманта всегда умудрялась делать все по-своему, без всяких ссор.