Дважды в одну реку (СИ)

— Максим, а ты закрыл дверь? — вырвавшись из объятий парня, спросила она.

— Не знаю, неважно, — тяжело дыша, проговорил Звенигородцев.

— Я пойду, проверю, — Даша вскочила с кровати и бросилась к двери, которая была не то, что не закрыта на замок, а даже не захлопнута как следует.

Девушка выглянула в коридор и увидела парочку, яростно целующуюся на подоконнике, ее словно что-то отрезвило — было в этом нечто такое, что коробило Дашу.

— Дашка, ну иди сюда, — сказал Максим.

— Давай лучше выпьем шампанского, Макс, — сказала девушка, подходя к нему.

— Шампанское оставим на потом, — Звенигородцев быстро подошел к ней и обнял, крепко-крепко, положив своей подбородок девушке на макушку.

— Нет, давай сейчас, — Даша освободилась из теплых объятий парня.

Максим с огорчением вынужден был признаться себе, что и в этот раз ему ровным счетом ничего не светит…

Они с Дашей выпили бутылку шампанского, включив музыкальный канал, а потом устало упали каждый на свою кровать. Ночью в отеле отключили отопление — был сильный ветер, сорвавший провода электростанции, питавшей гостиницу. Продрогнув в тонкой пижамке, ближе к утру, Даша забралась под одеяло к Максиму и, как маленькая сытая кошка, уснула, прижавшись к его теплому боку. Часов в 10 утра в номер влетела довольная Юля, открыв дверь собственным ключом, и замерла посреди комнаты, глядя на спящих под одним одеялом Дашу с Максимом. Потом она долго не могла поверить, что между ними не было ничего, кроме объятий и жарких поцелуев, сама Юля с восторгом рассказывала подруге, как здорово у нее все получилось с Димой и, значит, она не зря приехала в эти дурацкие горы, где нет ни одного магазина, кроме лавочек с едой и спортивным снаряжением.

Зима осталась далеко позади, несмелое солнце пыталось пробиться сквозь низкие тучи, из которых с завидным постоянством их город уже вторую неделю посыпало то ли снегом, то ли дождем. Даша отпросилась с пары, ее беспокоило что-то, но что она не могла понять, девушка решила позвонить маме, спросить все ли у нее в порядке, потому что с того дня, когда у мамы 4 года назад прямо на работе случился инфаркт, Даша беспокоилась о ней каждую минуту и впадала в панику, если мама на 30 секунд позже, чем обычно, отвечала на телефонный звонок. Но в этот раз мама ответила сразу и бодрым голосом отрапортовала, что у нее все хорошо. Даша бесцельно брела по первому этажу, не испытывая никакого желания возвращаться в аудиторию и слушать нудную лекцию, в конце коридора возле окна стояла какая-то парочка, парень обнимал девушку и та не оставалась в долгу, уже засунув ему руки под свитер. В парне Даша с удивлением узнала Максима… Девушка была длинноногой брюнеткой в обтягивающих джинсах и полупрозрачной тунике, дочкой прокурора области. Мужчинам, парням и даже маленьким мальчикам нельзя верить, — вспомнила Даша мамины слова. Было обидно, больно, но злость перевешивала все эти чувства, злость — лучше, чем слезы, — решила Даша и, нарочито громко стуча каблуками, направилась к Звенигородцеву и его новой подружке.

— Привет, Максим, — как можно дружелюбнее постаралась произнести Даша и с удовольствием отметила, что его лицо покрылось красными пятнами. Парень отпустил брюнетку и с глупой улыбкой бросился к Даше, она не стала его отталкивать, обняла еще крепче, чем прокурорская дочка, и поцеловала взасос, по крайней мере, ей хотелось думать, что поцелуй получился именно таким. Макс был в восторге: Даша не рассердилась на него!

Девушка дала себе возможность получить удовольствие от поцелуя Максима, не отрываясь, пока хватало дыхания, а потом резко отстранилась и изо всех сил ударила парня по лицу:

— Развлекайся с такими, как она, а не со мной! — Даша почти бежала прочь по коридору.

В тот же день, по окончании занятий, Даша отправилась в фитнес-клуб, ей хотелось пойти на какие-нибудь безумные танцы, пробежать тысячу километров, заняться чем угодно, лишь бы не помнить свое разочарование, обиду и, главное, собственную глупость. Девушка уже подъехала к зданию клуба, когда сообразила, что свою сумку со спортивными вещами оставила в машине у Максима, накануне они вместе ходили на занятия по рок-н-роллу. Даша хотела уже ехать домой, когда увидела, что выезд с парковки ей загораживает Subaru Звенигородцева. Максим выскочил из машины и бежал к ней, Даша шагнула навстречу.

— Максим, убери машину и немедленно выпусти меня отсюда!

— Куда ты унеслась из Универа? Ты в жизни так не ездила!

— Неважно! Тебя не касается, как я езжу! Можешь и дальше проводить время, целуя своих длинных потаскушек!

— Даша, прекрати! — Максим схватил ее за руку и притянул к себе.

— Отстань от меня, отстань, — Даша вырывалась и кричала на всю парковку.

— Да что я сделал особенного? — недоумевал Максим. — Ты же знаешь, что я с тобой встречаюсь!

— Я-то знаю, а вот ты сам, похоже, забыл!

— Ну поцеловал я ее, ну и дальше что? — Звенигородцев выглядел растерянным, словно и правда не считал свой поступок чем-то экстраординарным.

— Ты что, серьезно это меня спрашиваешь? — Даша поняла, что они с Максом привлекли внимание всех, кто находился рядом, и сбавила тон.

— Ну ладно, извини, — Звенигородцев обнял девушку и попытался ее поцеловать, Даше хотелось поддаться и забыть, но она нашла в себе последние жалкие силы и отошла от Максима.

— Макс, дай мне уехать домой, пожалуйста, — она чувствовала, что по щекам текут слезы.

Глава 4

Мужчины — существа с другой планеты, не стоит даже пытаться их понять или что-то им объяснить — любила повторять Дашина мама. Даша маме, конечно, верила, но вот насчет этого пункта рассуждений у нее были сомнения. Теперь сомнений не осталось. Как мог Максим вести себя так подло и так глупо, а потом честно смотреть ей в глаза и недоумевать, с чего это вдруг Даша так разозлилась, а она была зла, очень зла и обижена. В тот день после безобразной сцены в Университете и скандала возле спортивного клуба, она долго плакала в машине, а потом в три ручья рыдала на плече у верной подружки Лены, которая терпеть не могла Максима и всячески поддерживала Дашу в мыслях о том, что ей, хорошей девочке, больше и думать не стоит ни о каких «встречаниях» с этим мерзавцем.

— Вот ты, Дашка, чем увлекалась в 10 классе? — спросила Лена, уютно расположившись на Дашиной кровати с тарелкой бутербродов и пультом от телевизора, по которому шла никогда не надоедающая «Красотка».

— В 10 классе я собиралась поступать на филфак и мучила всех вокруг символистами, — проговорила Даша, поглощая бутерброд, состоящий из толстенного куска докторской колбасы и тоненького кусочка белого хлеба.

— Попробую угадать, чем занимался в 10 классе Звенигородцев, — изучал анатомию на примере одноклассниц, — рассмеялась Лена. — Вот, скажи, тебе это надо?

— Честно? — улыбнулась Даша.

— Конечно, честно.

— Я бы не отказалась поизучать анатомию с Максимом, — грустно и немного насмешливо проговорила Даша.

— Глупости, — отмахнулась Лена. — Даш, а как же наши мечты: красный диплом, аспирантура, стажировка где-нибудь за границей, работа в иностранном банке. Максиму здесь нет места.

— Да ладно тебе, Лен. Ну как Максим или кто-то типа него может помешать этим планам, я же не отказываюсь от своей мечты, просто добавляю к ней Макса.

— Даша, так не бывает. Нельзя взять и добавить что-то к своей мечте; ты не совместишь никогда парня вроде Звенигородцева и блестящую карьеру.

— Ты говоришь прямо как моя мама, — недовольно протянула Даша.

— Ты стала пропускать лекции, на этой неделе тебя дважды выгнали с лекций, — гнула своё Лена. — Я тебя не узнаю.

— Ну и что? — вскочила Даша. — Тем более, я вообще не понимаю, с чего вдруг меня выгнали с банковского дела. Я одна на нашем ряду сидела и молчала. Ты знаешь, что мне сказала Качалова, когда я к ней подошла после пары? Она сказала, что, кроме меня, не рассмотрела никого? Это вообще нормально?