Мужчина моей мечты

Как и предполагала Анна, вовремя никто не появляется, и ей ничего не остается, как читать университетскую газету, сначала сегодняшнюю, потом вчерашнюю, а после этого она снова берет сегодняшнюю. Изучая страницы с рекламой, Анна видит, как по коридору проходят другие студенты, некоторые из них явно нетрезвые. На одном парне такие не по размеру большие джинсы, что сзади из-под них видна верхняя часть его спортивных трусов.

— Как жизнь? — бросает он, проходя мимо.

Рядом с ним его приятель, он держит в руках бутылку, завернутую в бумажный пакет. Тот, который с бутылкой, глядя на Анну, ухмыляется. Она ничего не отвечает, и первый говорит:

— Йоу, круто.

Она сидит на скамейке, каждые несколько минут подходит к окну у входной двери и прислоняется лбом к стеклу, всматриваясь в темноту. Она как раз стоит у окна, когда подъезжает машина. Сначала Анна не понимает, что это именно та машина, которую она ждет, но с переднего пассажирского сиденья ей машет рукой Дженни. Анна делает шаг от окна и застегивает на ходу молнию куртки. На какую-то секунду она задерживается у тяжелой, из темного дерева двери, когда ее становится не видно с улицы, и ей вдруг приходит в голову мысль, что сейчас можно было бы присесть и незаметно, на четвереньках, ускользнуть наверх, чтобы кто-нибудь, зайдя за ней внутрь, не смог бы обнаружить ее.

— Привет! — восклицает Дженни, когда Анна выходит. — Извини, что мы так опоздали.

Втиснувшись в машину, Анна погружается в атмосферу гремящей музыки, сигаретного дыма и сладкого насыщенного запаха духов девушек, которые тратят на себя больше времени, чем она.

С переднего сиденья поворачивается Дженни.

— Это Ким. — Она показывает на миниатюрную девушку с темными, коротко стриженными волосами и бриллиантовыми сережками, которая сидит за рулем. Анна никогда раньше ее не видела. — Это Мишель, а с Энджи ты уже, кажется, знакома?..

Энджи — соседка Дженни по комнате. Анна познакомилась с ней, когда как-то зашла к Дженни позаниматься. Тогда же она познакомилась и с Мишель, но, несмотря на это, Мишель говорит:

— Приятно познакомиться.

— У Мишель один приятель учится на техническом факультете, — продолжает Дженни. — Так чем ты сейчас занималась? Отходила от контрольной по статистике? Если я не получу пару, это надо будет отметить.

Анна и Дженни познакомились на занятиях по статистике, хотя встречались и до того, когда с остальными поступившими ездили в лагерь и спали в одной палатке. Анна с трудом вспоминает эту поездку. В отличие от остальных первокурсников, она и не стремилась запомнить всех вокруг, не сообразив, что это было как раз то время, когда следовало бы постараться, чтобы обзавестись подружками. Больше всего ей запомнилось, как она однажды проснулась около трех часов ночи и рядом с ней в спальных мешках лежали другие девушки, имен которых она не знала. В палатке стояла такая духота, что трудно было дышать. Анна долго лежала с открытыми глазами, но потом все-таки встала. Пригнувшись, переступая через руки и головы и шепотом извиняясь, если кто-то из соседок шевелился, она отбросила в сторону полотнище, которое служило дверью в палатку, и вышла в ночь. Недалеко, ярдов за тридцать от палатки, виднелся туалет, цементная постройка, установленная с противоположной стороны грязной дороги. Анна босиком направилась в ту сторону. В женском отделении зеленоватый свет тускло освещал три кабинки, дверцы которых были сплошь исписаны инициалами и неприличными словами. Когда Анна увидела себя в висящем над раковиной зеркале, ей отчаянно захотелось, чтобы все это поскорее закончилось и этот временной промежуток просто больше не существовал. В ту минуту ей стало так плохо, что нахлынувшие страдания показались ей чем-то материальным, что можно потрогать руками.

На следующее утро их повезли обратно в студенческий городок, но по дороге Анна ни с кем не разговаривала. В будущем она иногда сталкивалась в университете с девушками, которые были с ней в одной палатке. Когда это случалось, они поначалу притворялись, будто не узнают ее, а затем, через несколько недель, уже не надо было и притворяться. Но однажды в январе, когда после лекции по статистике студенты выходили из аудитории, к ней подошла какая-то девушка.

— Привет! — окликнула она Анну. — Мы, кажется, вместе были в лагере.

Анна окинула девушку взглядом. Белокурые волосы, карие глаза и что-то такое, что вызывало доверие. Подумав, Анна поняла, что дело в ее зубах: передние зубы девушки были непропорционально велики. Но она не была некрасивой. На ней был серый шерстяной свитер, под ним строгая белая блузка и хорошо выглаженные джинсы. Так, по мнению Анны, могли одеваться студенты пятидесятых.

— Меня зовут Дженни. — Девушка протянула руку, и Анна пожала ее, удивившись силе, с которой Дженни сжала ее ладонь. — Хочу тебе признаться, — сказала Дженни, — я сейчас на лекции ничего не поняла. Вообще ни слова!

Ее признание показалось таким безобидным, что одновременно и успокоило, и разочаровало Анну.

— Да, это довольно сложный предмет, — согласилась Анна.

— А ты не слышала, есть ли какие-нибудь дополнительные занятия? — спросила Дженни. — Или, если ты хочешь, может, позанимаемся вместе? Я думаю, вдвоем будет легче.

— Давай. — Анна улыбнулась. — Я не против.

— Знаешь, я умираю от голода, — сказала Дженни. — Ты уже обедала?

Анна ответила не сразу. До сих пор она ходила в столовую только завтракать, потому что завтракать можно и в одиночку, другие тоже так делали.

— Да, обедала. — Анна кивнула и тут же пожалела. Ее обед и ужин обычно состояли из печенья и фруктов, которые она ела у себя в комнате, и ей это уже до чертиков надоело. Ей хотелось чего-нибудь горячего или жидкого — гамбургер, например, или макарон. — Может, в среду после занятий? — предложила она.

— Я дам тебе свой номер, — сказала Дженни. Они уже дошли до коридора, ведущего в столовую. Вручая Анне бумажку, на которой записала номер, Дженни добавила: — Так что встретимся на лекции, если я не повешусь, пока буду читать все, что нам задали.

Возвращаясь в общежитие, Анна задумалась. Подруга. Как удивительно! Когда-то она мечтала, что, поступив в университет, будет запросто знакомиться с новыми людьми, но ее мечты, увы, не сбылись. Она наблюдала, как это случалось с другими студентами, но с ней ничего подобного не происходило. Первым препятствием на пути к осуществлению ее мечты было то, что ее поселили в одноместную комнату. Вторым препятствием была сама Анна. До этого у нее были друзья (немного, но были), и ей казалось, что в университете ситуация с этим должна намного улучшиться по сравнению со школой. Но, приехав в Тафтс, она не вступила ни в один клуб, ни с кем не решалась завести разговор. Когда ее соседи по общежитию все вместе ходили смотреть выступления студенческих трупп или слушать хор, Анна оставалась у себя в комнате, потому что ей не хотелось, а не хотелось потому, что она считала, что театр и хор — это полная скукота (только позже она поняла, что это было надуманное оправдание). По воскресеньям Анна на электричке ездила к Фиг, которая жила в общежитии при Бостонском университете. Там она занималась какой-нибудь ерундой, пока Фиг собиралась на очередную студенческую вечеринку, и потом, часов в восемь вечера, возвращалась в Тафтс. В ее общежитии всегда царила тишина, за исключением некоторых отдельных комнат, откуда доносилось равномерное поскрипывание кроватей. Мимо этих комнат Анна старалась пройти как можно быстрее. Она никогда не делала ничего, что выходило бы за рамки обычной повседневной рутины, и это постепенно накапливалось в ней, все дальше и дальше отдаляя от остальных студентов. К октябрю, когда все вокруг уже перезнакомились друг с другом, Анна не могла заставить себя сблизиться с кем-либо, и не потому, что ей не хотелось — просто она действительно не могла. О чем ей было с ними разговаривать? Что она скажет другим людям? Так прошло пять месяцев, самых долгих пять месяцев в жизни Анны, пока она не встретила Дженни.