От греха подальше

«Может, тебе нравятся его игривые притязания? — предположил бесстыдный внутренний голос. — Может, и тебе ответить ему тем же?»

Ну и пусть он симпатичный, своего рода Индиана Джонс с камерой вместо винтовки, но он совсем не в ее вкусе. Хотя она, правду говоря, не вполне представляла себе мужчину, который был бы в ее вкусе, однако и вообразить не могла себя рядом с человеком, столь раздражающе уверенным в своей собственной неотразимости, как Роун Каллен. Эта самоуверенность и толкала его на необдуманные поступки, чего Виктория терпеть не могла.

Вдруг чей-то голос, громко назвавший ее имя, вернул девушку к действительности. Она взглянула в направлении входа в ресторан и простонала:

— О нет, только не он… — Но тем не менее заставила себя улыбнуться и помахала рукой.

— Кто это? — поинтересовался Роун.

— Джефф Хоббс. Я совсем забыла, что и он непременно окажется здесь. Это, наверное, единственный приличный ресторан на сотню миль вокруг.

«Пожалуйста, не позволяй ему подойти сюда», — беззвучно молила она Бога, но, невзирая на ее мольбы, Джефф шагнул прямо к их столику, протискивая свой большой живот между стульями в переполненном зале.

— Что это вы здесь делаете? — ехидно поинтересовался Джефф, усаживаясь за их столик. — Это не вас я случайно встретил? Вы, кажется, ехали тогда на север. Когда же это было? Примерно около двух часов дня?

— Мм-м… возможно, — уклончиво ответила Виктория. Она представила друг другу мужчин, которые обменялись небрежными рукопожатиями.

— Я совсем недавно пытался позвонить вам по сотовому телефону, — продолжал Джефф. — Хотел выяснить, не удалось ли вам провести удачную съемку.

— Удачную съемку? Чего? — резко спросила девушка.

— Как это — чего? Разве вы ничего не знаете? — Джефф погладил густую черную бороду, заранее предвкушая удовольствие от впечатления, которое произведет на Викторию его сообщение. — Два торнадо пронеслись на границе между Колорадо и Нью-Мексико, рядом с Рэтоном. В зоне действия одного из них оказалось пространство в четыре мили шириной, и бушевал он там почти двадцать минут.

— У Рэтона? — тихо переспросила Виктория. Черт, ведь они могли быть там! — Кто-нибудь погиб?

— Нет, насколько мне известно. Я уже и сам почти туда добрался, — рассказывал Джефф, — но в последний момент решил, что здесь создались условия более благоприятные для возникновения торнадо, вот и обмишурился. А что заставило Амоса изменить свое мнение? — Он огляделся вокруг, несколько озадаченный. — Где же Амос?

— Дома, лечится от простуды.

Джефф понимающе кивнул. Виктория буквально читала его мысли: «Значит, ничего удивительного, что ты проворонила торнадо».

— Я тоже сочла это место предпочтительней, — соврала она, пытаясь прервать неловкое молчание. Ей ни за что не хотелось признаваться в том, что она свернула вслед за ним, пренебрегая собственными знаниями и опытом.

Появилась официантка с едой. Джефф взглянул на тарелки с цыпленком и дарами моря и прищелкнул языком.

— А могли бы есть бифштекс. Ну вот, не получилось…

— У меня совсем нет аппетита, тем более на говядину, — проворчала Виктория. Она понимала, что ей следовало бы пригласить Джеффа присоединиться к ним, но не сделала этого. Тот быстро понял молчаливый намек и после безуспешной попытки разузнать ее дальнейшие планы отправился на поиски свободного столика.

Роун взглянул на девушку осуждающе, но все же не произнес ни слова.

— Я понимаю, конечно, понимаю, — проговорила Виктория, — зря я вас не послушалась и собственные прогнозы тоже проигнорировала. Не надо было следовать за Джеффом.

— Я ничего не сказал…

— Но вы подумали об этом и были правы. Амос разочаруется во мне.

Роун окунул креветку в соус и отправил ее в рот. Судя по выражению его лица, блюдо не относилось к самым вкусным яствам в мире, и Виктория пожалела, что после полуголодного дня не позволила ему насладиться куском сочного мяса.

— Амосу не обязательно знать эту историю, — неожиданно заметил Роун.

— Я тоже так считаю, — согласилась Виктория, — хотя я больше не повторю подобной ошибки, если он меня хорошенько поругает.

Роун нахмурился.

— Амос вам не отец.

Но он был не прав, ибо для Виктории Амос стал ближе родного отца, как только ей исполнилось двенадцать.

— Он мой учитель, — резко заявила она, — а учителям дано право ругать своих учеников. Я знала, что настанет время, когда мне придется охотиться за торнадо без него, однако не представляла себе, как это трудно.

Роун потянулся через стол и легонько коснулся ее руки.

— Вы все делаете правильно. Я совершенно уверен, что вы с большой точностью можете предсказать место появления торнадо, для этого у вас хватает и знаний, и опыта — мы ведь ехали прямо в Рэтон, пока вас не сбил с толку этот Джефф. Виктория, вы должны больше доверять себе. Мы обязательно поймаем торнадо завтра или в какой-нибудь другой день.

На этот раз она не уловила в его голосе ни одной насмешливой нотки, более того, в его живых голубых глазах увидела только искренность. И, как ни странно, прикосновение его пальцев, поглаживающих ее руку, подействовало на Викторию успокаивающе. Мужская рука была теплой и сильной, и девушка с трудом подавила приятный трепет, пробежавший у нее по спине.

Но прежде чем возбуждение овладело ею, Виктория высвободила руку.

— Вам понравился ужин? — Она переменила тему.

Он пожал плечами.

— Да так, ничего особенного. Я бы спросил вас о том же, но вы еще не съели ни одного кусочка.

— Сейчас попробую, — заверила его Виктория, к которой внезапно вернулся аппетит. Она отрезала солидный кусок цыплячьей грудки и обменяла его на несколько креветок с тарелки Роуна.

Ужин прошел в атмосфере удивительной сердечности. К тому времени, когда она покончила с яблочным пирогом, который он заставил ее съесть в приказном порядке взамен тех кусков, что сам утащил с ее тарелки, оказалось, что Роун на самом деле неплохой парень и даже нравится ей.

Виктория понимала, что это не очень разумно, но ничего не могла поделать с собой.

Вкус у креветок был такой, словно их заморозили еще год назад, и все же ужин доставил Роуну наслаждение. Он был доволен, что смог развлечь Викторию, особенно был рад тому, что она не пригласила к их столу этого самонадеянного Джеффа Как Его Там. Хотя, предостерег себя Роун, в будущем не следует так быстро отказываться от компании третьего члена вечеринки. Он, Роун, пожалуй, слишком долго пребывал в обществе одной только Виктории.

Роун взобрался на переднее сиденье припаркованного вблизи ресторанчика фургона и изогнулся кренделем, чтобы наблюдать за Викторией со спины, как это уже делал во время предыдущей ее работы с компьютером. Ему редко доводилось видеть такую отрешенную сосредоточенность, и он испытывал непреодолимое желание привести девушку в смущение — пощекотать сзади шею концом ее косы или, наклонившись, подуть ей в ухо. Роуну пришлось сделать над собой усилие, чтобы устоять перед соблазном.

Он был не настолько самоуверен, чтобы рассчитывать на близость с ней на второй день знакомства, хотя и знал о том впечатлении, которое производил на женщин. По крайней мере, на многих. Их привлекал бесшабашный образ жизни, которую он вел, его беззаботность, стремление к приключениям, но они никогда не оставались с ним слишком долго, чтобы по-настоящему узнать его. Или, точнее говоря, он не оставался с ними достаточно долго.

И он вовсе не оказывал благотворного влияния на тех, кто стремился к близости с ним. Роун разбил немало женских сердец — не намеренно, но так уж получилось, поскольку его сердце все еще занимала Ким: нежная, невинная Ким, которая доверяла ему безгранично. Это доверие обернулось трагедией. Как всегда при воспоминании о веселой младшей сестренке к горлу подступил ком. Роун понимал, что слишком много думает о девушке и той страшной потере, которая с ее смертью постигла их семью, однако не мог заставить себя не думать о ней. Особенно сейчас, когда праздные часы в машине оставляли слишком много времени для размышлений. Но на этот раз он был не один, и мысли его устремлялись к женщине, которую пришлось ему сопровождать. Роун вынужден был признать, что с каждым часом она все больше интересовала его, и это его несколько беспокоило. Поэтому он решил, что нельзя позволить хорошенькой правильной Виктории слишком увлечься им или ему — ею. Отныне, если ей понадобится утешение или поддержка, пусть обращается к кому-нибудь другому. Больше ей не дождаться шутливых подначек от Роуна Каллена. И конечно, не может быть больше нежных рукопожатий и поглаживаний. Однако ощущение мягкой кожи под ладонью, пульсирующей жилки на запястье до сих пор не оставляло Роуна.