От кутюр

Разумеется, слово «проститутка» не было для них новинкой. Даже девушки из хороших семей обмениваются сегодня оскорблениями и обзывают друг друга. Но услышать слово «проститутка» от того, на кого отчаянно хочешь произвести впечатление, было настоящим крахом. Сильвия это понимала. За несколько десятилетий она сотни раз проводила подобные сцены. Она считала это своим вкладом в образование, которое должны получить девушки из «Высокой моды» за время пребывания в большом городе. Ей нравилось быть учителем… Боже, даже очень нравилось.

Джейн Колдуэлл наблюдала короткую сцену через открытую дверь кабинета Сильвии.

— А мне понравилась ее прическа, — сказала она со своим чистым бостонским произношением, которое ни в коей мере не было рассчитано на то, чтобы произвести эффект.

Пока Сильвия запихивала свои соболя в личный гардероб в передней кабинета, Джейн ненавязчиво продолжала гнуть свою линию. Джейн Колдуэлл была одной из немногих, кто мог бросить вызов Сильвии Хэррингтон. Никто в окружении «Высокой моды» не мог понять, почему ей все сходило с рук. Скромная Простушка Джейн — таково было ее прозвище среди персонала — умела мягко и осторожно дать отпор своей начальнице и при этом не пострадать.

Сильвию Джейн раздражала. Вероятно, она всегда будет ее раздражать. Но она нуждалась в Джейн и в ее способности справиться с бесконечными ежедневными заботами, связанными с выпуском журнала. А Сильвия умела примириться с тем, что было совершенно необходимо ей или журналу «Высокая мода».

«У Джейн, видимо, тоже было плохое утро, раз она обратила внимание на такую незначительную вещь, как прическа секретарши», — подумала Сильвия.

— Ты, наверное, шутишь, — сказала она громко. — Тебе это понравилось? — Ее голос разнесся по приемной. — Вероятно, этот как-его-там может применить свой талант в других изданиях. Что-нибудь вроде «Нэшнл инкуайрер» или «Полис газетт». Он обслуживает покойников?

Джейн даже не потрудилась ответить. Вместо этого она открыла двойные двери в огромный кабинет Сильвии, выходивший окнами на восточную часть Манхэттена, и по восточным коврам прошла к двадцатифутовому письменному столу с черным огнеупорным покрытием. Наклеенные на картон страницы майского номера «Высокой моды» были ровными рядами разложены на столе, ожидая, когда в верхнем правом углу на них напишут и обведут кружком инициалы «СХ».

— Нам нужно окончательно утвердить раскладку Бласса на май, — начала Джейн.

В журнальном бизнесе время было смешено. Для всего остального мира на календаре был холодный и снежный январь. Но для журнала уже наступила весна и подошло время летящих платьев и легких пальто. Очень легко потерять ориентировку, когда все время приходится жить в будущем. И хотя погода стояла скверная, некоторые девушки из «Высокой моды» уже надели легкий хлопок и шелка, которые им удалось раздобыть у модельеров, опережая начало сезона.

— Давай посмотрим, — сказала Сильвия, заменяя темные очки на дымчатые, подходящие для чтения.

Джейн передавала ей покрытые пластиком странички парами, так, как их увидят восемь с лишним миллионов читателей майского номера «Высокой моды».

— Что здесь будет за реклама? — спросила Сильвия, увидев чистую страницу, на которой было помечено «Сакс».

— Плащи Бласса, — моментально ответила Джейн. — Они попросили особое место, рядом с первой страницей, отданной Блассу.

— С материалом не будет противоречия? — Сильвия не терпела повторений в журнале, касалось ли это редакционного материала или рекламы.

— В самом материале плащей нет, а на первой странице Бласса в основном текст и фото Билла. Небольшая врезка в блок текста. На мой взгляд, противоречия нет.

— Надеюсь. — Сильвия просмотрела оставшиеся страницы. — Хм, мило. Здесь добавить прозрачности. Убрать эту фотографию. Боже мой! Что это? Добавить побольше бисера и переснять. Это выглядит слишком тяжело. Ведь уже почти лето.

— Вы прочтете текст? — спросила Джейн.

Она уже знала, что Сильвия не захочет читать текст. Она никогда его не читала. Со словом она была не в ладах. Сильвия Хэррингтон не испытывала никакого почтения к печатному слову. Встав во главе «Высокой моды», она практически полностью изгнала с ее страниц слова и заменила их огромными, эффектными фотографиями. На самом деле знаменитый редактор модного журнала была почти безграмотной. Текстовым содержанием журнала всегда занималась Джейн. Никогда не забывая при этом задать вышеупомянутый вопрос.

— Какие-нибудь затруднения с текстом? — спросила Сильвия.

— Никаких. У нас великолепное интервью Юбера де Живанши. Вы знаете, какой Юбер обычно застенчивый и тихий? Ну так вот, это интервью отличается от прежних. Он говорит о большем чем просто о моде.

— Хм, — прокомментировала Сильвия. «Не существует ничего, кроме моды», — подумала она.

— Может быть, стоит немного разрекламировать это интервью, — осторожно предложила Джейн.

— Нет. Фотографии недостаточно выразительны. В телевизионной рекламе используй Бласса.

Сильвия на самом деле была убеждена, что покупатели ее журнала не читают его. Они предпочитают фотографии — большие, яркие, впечатляющие фотографии высокомерных женщин в дорогих нарядах.

Сильвия знала, что может разрекламировать интервью Живанши. Если бы Сильвия сама предложила эту идею, не прошло бы и часа, как рекламщики уже сидели бы за работой. Но ей не хотелось соглашаться с Джейн. Сильвия Хэррингтон не любила Джейн Колдуэлл. Джейн стала слишком необходима «Высокой моде». Именно Джейн вдохнула новую жизнь в статьи журнала, который стал в основном иллюстрированным. Опросы читателей показали, что молодая аудитория, столь желанная для рекламодателей, не против и почитать что-нибудь любопытное, а не только посмотреть красивые картинки. Работа Джейн как редактора-управляющего была по большей части связана с корректорской вычиткой текста и проверкой фактических данных. Затем она начала добавлять свои довольно большие материалы. Биографический очерк модельера, сдобренный сплетнями, взгляд на гардероб звезды. Казалось, у нее всегда есть дюжина идей.

Реакция оказалась впечатляющей и незамедлительной. Более ста тысяч новых читателей прислали деньги на подписку за время первых месяцев эксперимента Джейн с «напечатанными словами». Сильвия так и не поняла почему. А Джейн Колдуэлл поняла, и это сделало ее положение прочным. Это также заставляло Сильвию Хэррингтон нервничать.

Джейн всегда была невзрачной. Некрасивые волосы мышиного цвета, лицо чистое, но не вызывающее интереса. Носила она практичные костюмы от Пендлтона. Удобные туфли. Она всегда выглядела уроженкой Бостона. Но по крайней мере молчала, когда на Сильвию сыпались похвалы за нововведения «Высокой моды».

Все это раздражало Сильвию. Одно дело принимать как должное работу и талант других — в издательском деле это было нормальным. Но Сильвия ненавидела перемены. Она считала их ошибкой, все до одной. Однако эти перемены принесли успех, а число подписчиков стало расти за счет притока молодых и богатых читателей. Сильвия заволновалась. Она забеспокоилась, что происходит что-то новое, чего она не понимает, что-то, делающее других людей необходимыми журналу.

— Дики у себя? — Сильвия была готова сменить тему.

— Мистер Баркли будет к десяти.

«Хорошо», — подумала Сильвия. После двадцати пяти лет бесполезных попыток Дики наконец перестал притворяться, что имеет какое-то влияние на «Высокую моду», и взял за правило приходить поздно, на ленч уезжать, а уходить пораньше. Он больше не пытался вникнуть в ежедневную процедуру выпуска журнала, что и нужно было Сильвии. Пусть Дики обедает с рекламодателями или с кем-нибудь еще.

— С почтой пришло что-нибудь? — спросила Сильвия.

Если бы там оказалось что-то важное — крупный показ мод, предложение от хорошего рекламодателя или записка от Джеки или этого ужасного Трумена, — пришлось бы заняться этим вплотную. Но ничего такого не было.

— А почта Дики?

— Вот она.

Джейн было противно вскрывать почту Баркли, но приходилось, потому что с того времени в середине семидесятых, когда пищевая компания из Чикаго пыталась купить журнал, Сильвия пожелала просматривать всю почту корпорации, прежде чем ее увидит Баркли. По счастью, она вовремя узнала о предложении, чтобы в жесткой форме убедить Дики не продавать журнал. С тех пор она была ограждена от приходящих с почтой неожиданностей.