Ангел

Затаив дыхание, она следила за поединком, стоя в тени огромной колонны.

Нервы ее были напряжены до предела, кулаки крепко сжаты, рот полуоткрыт, в глазах – тревога.

Звенели скрещивающиеся рапиры. Воины сражались насмерть.

Розалинда Мадиган, так звали эту женщину, знала, что только один может выйти живым из этой схватки. Лучи света, проникающие через узкие окна замка, яркими бликами отражались на смертоносных клинках.

Один из воинов, Гэвин, был чуть ниже ростом, гибок и строен. Он делал молниеносные выпады, заставляя противника отступать все дальше и дальше вглубь вымощенного каменными плитами Большого зала. Преимущество было на его стороне.

Второй рыцарь, Джеймс, был выше, шире в плечах, но не обладал подвижностью и ловкостью своего противника. Сейчас он, бледный от бешенства и страха, был зажат в угол, буквально вдавлен в стену.

Женщине показалось, что поединок закончится быстрее, чем она думала, настолько очевидным было преимущество Гэвина. Но вдруг, к ее изумлению, Джеймсу каким-то образом удалось слегка изменить положение своего тела. Лишь самую малость, но этого было достаточно, чтобы сделать неожиданный выпад и завладеть ситуацией. У нее перехватило дыхание.

Гэвину, застигнутому врасплох, пришлось защищаться. «Такой вариант не предусматривался»,– подумала она, не сводя глаз со сражающихся рыцарей.

С легкостью танцора Гэвин мгновенно отступил, ловкими и сильными ударами парируя атаки Джеймса.

Джеймс, тяжело дыша, делал выпад за выпадом. Он так же отлично действовал рапирой, как и Гэвин, однако явно уступал ему в ловкости и быстроте.

Ожесточенно сражаясь, они перемещались к центру зала. Атака. Отбита. Еще атака – снова отбита. Джеймс задыхался, движения его замедлились. Гэвин вновь перехватил инициативу, он продолжал наступать, стараясь нанести смертельный удар.

Вдруг Джеймс споткнулся и упал, выронив рапиру. Та со звоном отлетела в сторону.

Молниеносно Гэвин оказался подле него и приставил острие к его горлу. Их горящие ненавистью взгляды встретились. Ни один не мог отвести глаза.

– Убей же меня! – выкрикнул наконец Джеймс.

– Я не хочу пачкать свой клинок твоей кровью, – холодно ответил Гэвин, но голос его при этом прозвучал почти мягко.– Достаточно того, что я выиграл эту последнюю, решающую битву. Теперь мы действительно квиты. Убирайся из этих мест и не возвращайся под страхом смерти.

Отступив на несколько шагов, он вложил рапиру в ножны и не оборачиваясь стал подниматься по широкой лестнице. Только на самом верху он бросил быстрый взгляд на Джеймса, прежде чем исчезнуть в темноте.

Воцарилась полная тишина.

Затем раздался резкий голос режиссера:

– Стоп! – и торжественное добавление: – Все, ребята, съемка закончена!

Джеймс поднялся на ноги, режиссер поспешил к главному оператору, все вдруг разом заговорили, закружились по съемочной площадке, смеясь, шутя, похлопывая друг друга по плечу.

Не обращая внимания на весь этот гам, Розалинда подхватила свою сумку и быстро прошла через зал к лестнице в поисках Гэвина. Тот все еще стоял в тени на платформе, которой оканчивались ступени. Она сразу заметила его неестественно застывшую позу, напряженный взгляд и бледность, проступающую даже сквозь грим.

– Тебе больно,– пожалела она его.

– Немного. Такое ощущение, как будто тисками сжимают череп. Дай-ка мне воротник, Рози.

Она быстро достала из сумки медицинский фиксирующий воротник и помогла надеть его. Неделю назад на натурных съемках в Йоркшире Гэвина сбросила лошадь. Были повреждены мышцы и нервы спины и левого плеча. С тех пор боль не прекращалась.

Когда Рози застегнула воротник, Гэвин почувствовал явное облегчение. Он с благодарностью взглянул на нее и улыбнулся. Воротник, как оказалось, помогал гораздо лучше, чем болеутоляющее.

– Я ужасно волновалась за тебя во время последней сцены, – сказала Рози, покачав головой. – Не представляю, как ты выдержал.

– Волшебство театра. Как только входишь в роль, адреналин начинает вырабатываться в бешеных количествах. И ты уже не чувствуешь боли. По крайней мере не замечаешь ее. Образ Варвика захлестнул меня. Погрузившись в него, я жил его жизнью. Такая роль всегда захватывает, заставляет забыть обо всем.

– Знаю. И все же я волновалась за тебя,– сказала она, улыбнувшись.– Мы столько лет проработали вместе, казалось бы, я не должна беспокоиться. Твои перевоплощения – секрет успеха, я всегда это говорила. Но пойдем, нас ждут Чарли, Джеймс, Аида и все остальные.

Когда Рози и Гэвин появились на лестнице, общее оживление усилилось, и участники съемочной группы приветственно зааплодировали. Они отлично знали, что Гэвин Амброз, исполнитель главной роли, вот уже несколько дней страдает от нестерпимой боли, и они отдавали должное не только его актерским талантам, но и стоическому терпению. Он был настоящим профессионалом, готовым закончить съемки во что бы то ни стало, и это было достойно восхищения.

– Гэвин, ты был великолепен, просто великолепен! – сказал Чарли Блейк, режиссер фильма, пожимая ему руку.– Должен сказать, я не ожидал, что ты уложишься в три дубля.

– Жаль, что не в один,– сдержанно ответил Гэвин.– Но спасибо тебе, Чарли, что ты дал закончить поединок, как он пошел. Последний раз получилось неплохо, да?

– Еще бы! Я не вырежу ни секунды из отснятого материала.

–Ты настоящий боец, Гэвин,– сказала режиссер-постановщик Аида Янг, по-матерински бережно обнимая его.– Невозможно сыграть лучше.

– Спасибо, Аида. От тебя не часто услышишь такое.– Гэвин поискал взглядом Джеймса Лэйна, своего партнера в сцене поединка, и улыбнулся ему.– Мои поздравления, Джимбо!

– Взаимно, приятель! – ответил Джеймс.

– С тобой легко работать,– продолжал Гэвин.– Схватки всегда трудно ставить. Но ты отлично чувствуешь ритм, просто превосходно!

– Скажем так, мы с тобой, как два Эрола Флинна,– ответил Джеймс, подмигнув Гэвину.– Жаль, что Кевин Костнер уже снял свою версию «Робин Гуда», а то мы бы с тобой показали класс.

Гэвин рассмеялся, но, заметив тревогу на лице Аиды, воскликнул: