Звездочка

Елена Лагутина

Звездочка

Часть первая

НАБЛЮДАТЕЛЬ

Глава первая

НОЧНОЙ ЗВОНОК

Пока играла музыка, Рита отдыхала.

Она откинулась в кресле, сцепив пальцы рук на затылке, закрыла глаза. «Боже, как спать-то хочется, — подумала она. — Даже думать о сне приятно. Как будто на самом деле спишь…»

Она крутанула кресло вокруг оси. Что-то в снятых наушниках щебетала Варум. Сладенький, мяукающий голосок звучал тихо и ненавязчиво. Варум хотели слушать, и никому не было никакого дела, что хочет слышать сама Рита. Сама Рита предпочла бы сейчас слушать Моцарта.

Да, именно Моцарта. Перед сном. С чашкой кофе в руках… Отрешившись от реальности. Уйдя в мир, где дозволена гармония звуков. Неужели это так много?

«Много», — ответила она сама себе и усмехнулась невесело.

Простота и недосягаемость мечты показались Рите забавными.

«Все это будет непременно, но не сейчас, — сказала она себе и подмигнула своему отражению в зеркале: — Слышишь, старушка? К двадцати девяти годам ты наконец-то обрела способность ценить счастье в его маленьких дозах… То ли стареешь, то ли мудреешь… А если это происходит одновременно? Может быть, ты наконец-то обретешь гармонию. Научишься находить компромисс…»

Незатейливая песенка кончилась, смолк мурлыкающий голосок.

Рита вздохнула, взяла микрофон, надела наушники.

— Вы спите? — прошептала Рита обволакивающим, хрипловатым голосом. — Спите наверняка… Даже не понимая, как это глупо — спать именно в тот момент, когда ночь собирается уходить… Простимся с ночью, друзья мои, ведь каждая ночь дарит нам не только кошмары, но и счастливые сны… Простимся с ночью, как прощаются с верной подругой, наперсницей, которой вы доверяете самые сокровенные секреты. Утро принесет в вашу жизнь реальность — будь она трижды неладна, — кучу проблем и никакой надежды на хрупкие счастливые сны… Сны дарит только ночь. Попрощаемся же с ней, мои бессонные друзья!

Она запустила в эфир свою любимую песню — нежный голос запел бессмертные «Дримс».

Рита всегда заканчивала ею свой эфир. И начинала тоже…

В соседней комнате послышались шаги.

Заспанное личико Машки возникло в дневном проеме.

— Привет ночным бабочкам! — прошептала она и зевнула — так сладко, что Рите захотелось выругаться.

— Привет жаворонкам, — сказала она. — Как спалось?

— Отвратительно, — кисло отозвалась Машка. — Не спрашиваю тебя в ответ, поскольку это величайшая глупость… Сон у тебя впереди, счастливая!

Она посмотрела на часы — было без пятнадцати шесть.

— И чего я так рано приволоклась? — спросила она скорее себя, чем Ригу. — Давай я тебе хоть кофе сделаю пока… Раз уж мои гадкие часы решили опаздывать… то есть спешить… Слушай, Ритка, почему все-таки с утра мозги такие вялые! Ты способна, например, сообразить, что делают мои часы?

— В данный момент я их просто не вижу, — отозвалась Рита. — В данный момент я присутствую в этом вот чертовом пространстве… Действия твоих часов для меня загадка. Надеюсь, что они не бегают по всему дому, не бьют посуду, не ломают мебель, наконец!

— Вредно для мозга работать ночами, — проговорила Маша, глядя поверх Ритиной головы. — Человек теряет остатки разума и оптимизма. Но самое ужасное, что ночные бдения убивают чувство юмора. Но я не обижусь. Я тихо и смиренно отправлюсь варить кофе, и пусть все ангелы радуются такому замечательному человеческому экземпляру, как Маша…

«Экземпляр» оставил Риту в одиночестве. Только пение в соседней комнате да урчание кофеварки говорили о Машкином присутствии. А спустя минуту… Рита блаженно втянула носом воздух и прошептала:

— Кофе…

Ах, до чего этот аромат был восхитителен! Особенно сейчас, утром, когда кончились последние аккорды песенки и Рита снова взяла в руки микрофон.

— Последний звонок, — прошептала она. — Неужели возможно такое счастье? Последний…

Может быть, никто сегодня и не позвонит, шевельнулась в ее душе зыбкая надежда. Может быть, все спят. Или телефон сломался…

Она так устала говорить, черт возьми. Она всю ночь трепалась, обсуждая их глупенькие проблемы. «Я хочу молчать, — подумала она, с остервенением глядя в сторону телефона. — Сломайся, а?»

Но он зазвонил.

Машка появилась с чашкой на пороге как раз в этот момент.

Рита подняла трубку:

— Алло, вы в прямом эфире…

Машка скорчила забавную рожицу. Рита приподняла брови и едва слышно вздохнула.

— Алло, — повторила она.

На другом конце провода молчали.

— Поставь сюда, — прошептала Рита Машке, указывая на свободное место.

Машка, кивнув сочувственно, поставила чашку и застыла на пороге со скрещенными на груди руками.

— Фэнкс, — одними губами сказала Рита и снова попросила неведомого абонента: — Говорите же… Я слушаю вас. Вам выпала невиданная удача попрощаться с ночью в прямом эфире…

— А если я не хочу? — сказал он.

Голос был приятный, низкий и бархатистый. Рита даже зажмурилась, услышав эти обертоны, — уж что-что, а голоса она ценить умела. Более того, как-то раз она призналась, что вынесет рядом с собой любого урода, если он будет обладателем подобного голоса.

— Вы не хотите прощаться с ночью? — спросила она.

— А что хорошего в дневном свете?

Играет, подумала Рита. Что ж… она ему подыграет.

Это ее работа. Она сидит здесь именно для этого.

Подыгрывает. Помогает надевать маски…

Чертова работа.

— Да, вы правы… — томно сказала она. — Дневной свет слепит глаза. Он вреден. Он разрушает нас. Мы летучие мыши…

— Дело не в этом, — сказал голос. — Знаете, я ошибся, позвонив вам. Я хотел сказать не это… совсем не это. Мне… Просто так получилось, что мне не с кем поговорить… Я не сплю ночами. Я даже свет не включаю… Сижу в темноте, чтобы не видеть своего лица, понимаете? А днем мне некуда спрятаться… Я вижу его повсюду, и мне все кажется, что это… Впрочем, о чем я?

— Вы о себе, — напомнила Рита.

Ее сердце отчего-то замерло. Там, на другом конце провода, был одинокий человек. Искренне надеющийся на Риту. Но дело было не в этом. В его словах… искренность. Боль. Словно сейчас Рита оказалась в другом измерении.

Иногда так хочется поговорить по душам, и этот человек показался ей именно таким собеседником. «Интересно, если я расскажу ему о своем, он меня поймет?»

«Глупая ситуация, — одернула она себя тут же. — Глупые мысли…»

«Загоняешься, — грустно усмехнулась она. — Твои метания никому не интересны, кроме тебя самой».

— Вы знаете, есть одна песенка, — сказал он. — Вы… Если, конечно, она у вас есть. Поставьте, пожалуйста… Это важно для меня. Это связано с одним человеком…

— Какая? — спросила она.

— Я не помню ее названия. Знаю только, что ее пела Кэнди Найт.

Она догадалась. «Видишь, — усмехнулся внутренний голос. — Все как всегда… Любовь-морковь. А ты уж придумала себе образ таинственного затворника. Квазимодо. Железную Маску. Это песенка про любовь, для предмета сердечных воздыханий…»

— Да, сейчас… Но сначала расскажите про этого человека. Она нас слышит сейчас? — решила проверить Рита свои догадки.

— Нет, — сказал он совсем тихо после минутной паузы. — Нет, она нас не слышит. Она…

В трубке что-то зашуршало, раздались короткие гудки.

— Проклятие! — выругалась Рита.

Она отпила из чашки глоток безнадежно остывшего кофе и оглянулась на Машку.

— Еще три минуты, — поняла ее без слов подружка.

Рита нажала на кнопку.

— Ночь прощается с нами голосом Кэнди Найт, — сказала она в микрофон. — Надеюсь, это именно та песня, которая была вам нужна. Если вы меня слышите, перезвоните. У нас еще две минуты…

— «Wish you were here», — пела Кэнди Найт. Мелодия была грустной и в то же время светлой…

Рита очень любила эту песенку. Может быть, потому, что она была из прошлого? Того самого прошлого, когда Рита еще была юной и счастливой и мир не обрушился еще на ее хрупкие плечи всей своей тяжестью…