Газетный роман

Нэнси Уоррен

Газетный роман

Глава первая

Майк Грандел вошел в кинотеатр и с наслаждением вдохнул божественный аромат попкорна.

Сегодняшний ланч Майка состоял из яблока и пары стаканчиков горячительного, потому что Майк был занят поисками надежного источника для статьи о Кэдмане. Только вот источник упорно прятался, и, судя по всему, сегодня на ужин у Майка будет только попкорн. Желудок протестующе сжался.

Перед Майком в очереди стояла девчонка в обтягивающих джинсах. Он тут же забыл о голоде, обводя восхищенным взглядом кругленькую попку и стройные ножки. Улыбнувшись, Майк приблизился на шаг — эту попку он мог узнать из тысячи, эти прядки волос цвета золота, спелой пшеницы и платины сводили его с ума. Майк вдохнул легкий аромат шампуня — она не пользовалась парфюмом. Майк был в восторге — ему нравилось чувствовать запах женщины.

— Привет, крошка! — сказал он. — Часто здесь бываешь?

Тесс Эллиот резко обернулась, тряхнув золотистой копной волос. Аромат лимона окутал Майка, зеленые глаза девушки искрились смехом.

— Ничего пооригинальнее не мог придумать?

Майк небрежно пожал плечами:

— Мне это не нужно, девчонки и так липнут ко мне!

— Нахал! — рассмеялась девушка. — Как это твое раздутое «эго» не застряло в дверях?

— Оно съеживается от страха в твоем присутствии, — объяснил Майк.

В этом была доля правды, и Тесс должна об этом знать. Она не может не замечать сексуальное напряжение, возникающее в воздухе, стоит им оказаться вместе.

— Я не знала, что ты придешь сегодня, — сказала Тесс.

— Сегодня премьера нового фильма. «Звезда Паскуали» ждет моей рецензии.

Знала бы она, как унижает Майка это занятие — сочинять рецензии на второсортные фильмы вместо того, чтобы писать острые аналитические статьи и делать репортажи с места событий. Это было вынужденным унижением, Майку пришлось пойти на это.

Девушка ослепительно улыбнулась:

— Готова поспорить, что фильм тебе не понравится. Это дамское кино, никакой тебе погони со стрельбой.

Майк нагнулся к ней, Тесс напряглась, улыбка исчезла с ее лица. Теперь он ясно видел безупречную от природы кожу.

— Даже секса не будет? — поинтересовался он, и был вознагражден пунцовым румянцем.

Каждый раз, когда они с Тесс оказывались вместе, воздух будто накалялся. Он играл в опасную игру.

Интересно, что сделала бы примерная дочка богатого и могущественного Уолта Эллиота, если бы плохой парень из рабочей семьи с городских задворок поддался бы влечению и поцеловал ее?

Интригующая мысль. Майк представил, как громилы Уолта Эллиота привязывают его к заднему бамперу дорогой машины босса, чтобы протащить по асфальту метров сто. Нет уж, спасибо. Майк отвел взгляд от чувственных губ Тесс.

Они смотрели друг другу в глаза. Еще секунда и Майк потеряет контроль над собой, прижмет ее к себе крепко-крепко и зацелует до смерти, забыв о том, кто ее отец, забыв о своей карьере…

— Следующий, — нетерпеливо окликнула из-за прилавка девочка-подросток.

Тесс моргнула и повернулась к ней.

Майк судорожно выдохнул — на этот раз он зашел слишком далеко. Пора забыть о Тесс Эллиот, выбросить ее из головы. Как только он сделает материал о Кэдмане, он вернется к серьезной работе репортера, и мысли о Тесс испарятся сами собой.

Ее мелодичный, словно журчащий ручеек, голосок нарушил ход его мыслей:

— Содовую, пожалуйста.

«Содовая», — раздраженно повторил про себя Майк. Ну, разумеется, Тесс Эллиот брезгует масленым попкорном и калорийной колой.

— Некоторые считают, что кино без попкорна — как секс без удовлетворения, — прокомментировал он, пока Тесс расплачивалась за свой бесцветный и бескалорийный напиток.

Девушка повернулась к нему и изумленно приподняла брови. Голосом принцессы, снизошедшей до пастуха, она произнесла:

— Твоя попытка завести умный разговор провалилась, — и гордо удалилась.

Майк проводил ее взглядом. Ей часто удавалось оставить за собой последнее слово, и это бесило его. Слишком умна, слишком сексуальна, слишком остра на язык, перед которым даже Майк пасовал.

Он повернулся к девчонке за прилавком. Та смотрела на него, буквально открыв рот. Именно буквально — Майк заметил у нее на языке сережку. Женщины вроде Тесс могут наступить на него своей недешевой туфелькой и даже не заметить, зато девчонки с прыщами и пирсингом на языке липнут к нему повсюду.

— Попкорн, пожалуйста, — громко объявил он, — и большую колу с сахаром.

Если бы его просто понизили в должности, он бы еще стерпел, но писать рецензии на идиотские фильмы — невыносимо. Особенно после того, как он узнал, что в конкурирующей газете тоже есть рубрика кинокритики. И ведет ее не кто иной, как неопытная в журналистике девчонка, которой богатый папочка купил должность.

Майку было бы наплевать на нее, будь она фунтов на сто потолще, с черными усиками над верхней губой и прыщом на подбородке. Но, черт побери, эта девушка была вылитая Грейс Келли, а к Грейс Келли — только это большой секрет — у него было особое чувство.

Майк вошел в темный кинозал и заметил Тесс. С блокнотом и ручкой в руках, она была готова к работе.

«Зануда», — подумал Майк и плюхнулся на свободное сиденье рядом с Тесс; часть попкорна высыпалась на пол.

Тесс подняла голову, но сделала вид, что ничего не заметила, и демонстративно уставилась на пустой экран.

В Паскуали, штат Вашингтон, было две ежедневные городские газеты. «Стандарт Паскуали» — серьезная газета, выходившая большим тиражом. В ней всегда было место аналитическим материалам и актуальным комментариям, и даже рецензии Тесс претендовали на интеллектуальность и критический анализ.

Зато «Звезда Паскуали», в которой работал Майк, не стыдилась своей бульварности. Фотографии звездных девушек, статьи об одиноких женщинах, криминальная хроника и афиши местных развлечений — все очень красочно и броско. Как и рецензии Майка. Он мог бы накатать рецензию, и, не заглядывая в кинотеатр, но этого ему не позволяла профессиональная гордость. К тому же в кинотеатре можно было встретиться с Тесс.

Тесс что-то записала в блокноте. Майк перегнулся через ручку кресла и тоненьким фальцетом пропел:

— «День в Париже» — изумительная романтическая комедия. У любимой собачки Моник Фифи украден бриллиантовый ошейник, и бедняжка Моник в отчаянии. Но, к счастью, на помощь красотке приходит самоотверженный Принц Кристиан Диор, который вступает в схватку со злодеем Пьером Бальмэном и выходит победителем, получая в награду сердце Моник. Философский подтекст фильма очевиден — нельзя преуменьшать важность выбора правильного дизайнера.