Вне закона

Элизабет Беверли

Вне закона

Глава 1

Сначала этот ноющий звук едва пробивался сквозь музыку автомобильного магнитофона. Сара Гринлиф не обратила на него внимания и подкрутила регулятор громкости, заставив Грэма Паркера еще надрывней петь о своих страданиях. В опущенное окно врывался теплый ветер, бешено трепавший ее короткие светлые локоны. Теплый солнечный день был как раз из таких, за которые она любила весну, и, если не думать о том, что ждет ее впереди, можно чувствовать себя беззаботнейшим человеком на свете.

Но вот нытье стало громче, и Сара, глянув в зеркальце заднего вида, сообразила, что ноет сирена — сирена полицейского мотоцикла. А еще она заметила, что полисмен быстро приближается.

Решив, что он мчится по горячему следу какого-нибудь злоумышленника, Сара переключила скорость и осторожно притопила педаль газа, прижимаясь к обочине, чтобы пропустить его. Но, вместо того чтобы жарким снарядом промчаться на укрощение зла, полисмен притормозил рядом с ее машиной, продемонстрировав весьма недовольную физиономию. Затянутый в кожу палец ткнул вправо, а губы процедили: «К обочине». Только тут Сара поняла, что преследуемый злоумышленник не кто иной, как она сама.

Она подчинилась больше от удивления, чем из чувства долга или уважения к властям Вины за ней никакой нет Это точно Вне всяких сомнений, произошла какая-то путаница, сейчас все разъяснится, и она продолжит приятную поездку Тормозя свой «фольксваген»-жук, Сара взглянула на часы и нахмурилась Она уже на пятнадцать минут опаздывает к ленчу с Уолли Братец не спускает, когда ему приходится ждать, и после дополнительной задержки с копом вечер окажется еще более напряженным, чем предполагалось Откинув с лица локоны, она нетерпеливо уставилась в зеркальце, наблюдая за полисменом Тот явно не торопился, выруливая тяжелую машину, нога в черном блестящем ботинке привычно опустила упор Почти все у этого человека было черным, вплоть до штанов в обтяжку и рубашки с короткими рукавами, на которой красовалась странная награда Полицейского управления города Клемента, штат Огайо, — «Два года в рядах» Когда он подошел ближе, Сара увидела, что шлем, перчатки, усы и пилотские солнечные очки тоже были черными, причем последние, отражая солнце, полыхали так, будто за ними скрываются два горящих ока Полисмен остановился у окна Нервно сглотнув, Сара подняла на макушку свои темные очки — Привет, — весело сказала она — Какие-то проблемы, офицер?

— Выключите, пожалуйста, музыку, — сухо ответил он Она послушно вытащила кассету — Права и регистрационное свидетельство Даже голос темный, подумала она, дотягиваясь до сумочки на соседнем сиденье Достав из бумажника права, потянулась к отделению для перчаток, чтобы поискать там свидетельство — Без резких движении, пожалуйста, — властно бросил полисмен — Помедленней Сара изумленно уставилась на него Что он имеет в виду? Что за шутки? Боится, что она выхватит пистолет? Это она-то. Сара Роуз Гринлиф-Маркхэм-снова-Гринлиф, домовладелица, мать-попечительница отряда скаутов, типичная американка, координатор ежегодной распродажи выпечки на Фултон-стрит — короче говоря, до мозга костей законопослушная гражданка? Это же смеху подобно Воздержавшись от комментариев, она снова дотянулась до отделения для перчаток и нажала кнопку Крышка и не подумала открываться Она снова нажала на кнопку — с тем же результатом Сара с досадой вздохнула Она нежно любила свои тридцатилетний «фольксваген»-жук К несчастью, время не пощадило автомобильчик Она все еще хранила нежные воспоминания о юных дурачествах в желтом жуке и о первой поездке в колледж, расположенный в другом штате Но теперь жук так же мало похож на блестящего веселого малыша, как она сама У обоих солнечная юность далеко позади Сара, разведенная мать двоих детей, была на три года старше машины, и маленький «фольксваген» из игрушки превратился в скрипучую тягловую силу Она приходила в ужас от мысли, что нечто подобное можно сказать и о ней самой Впрочем, ей удавалось самостоятельно справляться со старческими капризами жука Она даже знала, как перебрать двигатель, если уж возникнет такая потребность Именно то, что она знала нрав старичка лучше, чем свои собственный, удерживало от покупки чего-то нового и непривычного Плюс то, что в данный момент такой расход просто не по карману Она оптимистично попробовала просунуть пальцы под крышку и дернуть, нажимая в то же время на кнопку. Тщетное усилие. Крышка не поддавалась.

Сара нервно улыбнулась полисмену.

— Заело, — пояснила она, как будто тот не видел сам. — Это часто бывает. Ну, не то чтобы часто. Но случается. — И она раздосадованно стукнула по железяке кулаком. — В самый… самый неподходящий момент.

Полисмен не находил происходящее забавным. Со вздохом, в котором совместились нетерпение и фатализм, он продолжал сурово глядеть на Сару, держа одну руку на интригующе тренированном бедре, а другую грозно положив на рукоять пистолета. Она тупо отметила живописность позы и, не удержавшись, смиренно подняла руки, причем этот жест был лишь наполовину шуткой.

— Свидетельство там, клянусь, — сообщила она. — Я просто не могу открыть эту дурацкую крышку. — И, чуть замявшись, добавила с надеждой:

— Может быть… может быть, вы попробуете?

— Леди, я…

Он умолк так же резко, как начал, снова глубоко вздохнул и потряс головой, будто сил его больше не было. Сара впервые заметила бирку с фамилией, приколотую над наградной ленточкой. Там значилось: «Шальной» . Интересно, это в самом деле имя или почетное звание за сомнительные заслуги?

— Ваша фамилия Шальной? — не удержалась она от вопроса. — Коп по фамилии Шальной?

— Ага, — тусклым голосом ответил он.

Тон убедил ее, что вопрос уже обсуждался много раз и не подлежит новому обсуждению. Сара решила не углубляться и прикусила губу. Неизвестно почему, но ей вдруг стало интересно, какого цвета глаза под темными очками. Черные, наверно, как все у него, подумала она и робко протянула права. Офицер Шальной не взял удостоверение. Он лишь продолжал смотреть на нее своим дурацким обвиняющим взглядом.

— Я дала бы и регистрационное свидетельство, но не могу открыть отделение для перчаток, — напомнила она.

Полисмен снова глубоко вздохнул.

— Отоприте дверку с той стороны, — процедил он, и Саре показалось, что каждое слово дается ему с большим трудом.

Она могла поклясться, что, обходя машину, коп бормотал себе под нос какие-то проклятия. Он рванул дверку, согнулся и вступил в борьбу с непокорной крышкой бардачка, повторяя, в общем, те же стадии, что и Сара.

— Видите? — сказала она с неприкрытым злорадством. — Я же вам говорила.

Офицер Шальной уставился на нее. По крайней мере Саре показалось, что уставился. Трудно сказать точно, когда не видно глаз под темными очками. В любом случае нечего было и сомневаться в том, что он закипает.

Согнувшись в три погибели, он примостился на сиденье, и маленький автомобильчик вдруг стал совсем микроскопическим. Пока полисмен стоял снаружи, она не сознавала, насколько он громаден. Стоя у окна машины, любой кажется высоким, особенно если машина — «фольксваген». Но теперь офицер Шальной тоже сидел — и, однако же, продолжал возвышаться над Сарой. Здесь, в тесной машине, наполненной солнцем, она ощущала соблазнительные волны исходящего от мужчины тепла. Черные кожаные ботинки скрипнули, когда он втащил для равновесия одну ногу. — внутрь, и Сара краем глаза заметила, как блеснули серебристые наручники у ремня.

По телу ее прошла дрожь возбуждения, когда перед глазами внезапно возникло видение их двоих, занимающихся тем, для чего наручники вовсе не понадобятся.

Сара подивилась капризу воображения, но не смогла прогнать яркий образ и вся покраснела от досады и возбуждения. Очевидно, слишком долго у нее не было мужчины, подумала она. А может быть, просто в организме не хватает кальция. Недавно она читала об этом.