Жизнь за любовь

Шарлотта Лэм

Жизнь за любовь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В первый раз звонок раздался холодной весенней ночью.

— Помнишь меня? — прозвучал в трубке приглушенный голос, от которого у нее мурашки побежали по коже.

Тогда она только что вернулась в свою лондонскую квартирку, в которой теперь ей предстояло жить в одиночестве. К тому же она была вся в слезах оттого, что ее лучшая подруга Диана вышла замуж за человека, которого любила сама Энни.

— Кто говорит? — спросила тогда девушка, одновременно прикидывая, что это вполне мог быть один из приглашенных на свадебное торжество, из числа музыкантов ее группы, тех, кто все еще продолжал выпивать в баре отеля, где праздновали свадьбу. Когда они напивались, эти пятеро, им могло взбрести в голову что угодно.

Ответа на свой вопрос Энни не получила — телефон молчал. Она нахмурилась, положила трубку на рычаг и включила автоответчик. Сегодня ей меньше всего хотелось возиться с идиотскими телефонными звонками. Она прошлась по комнате, шурша шелковым платьем, наслаждаясь мягким прикосновением к коже гладкой материи. Энни всегда любила коасиво одеваться. Она помогла и про себя, подбирая платье подружки невесты. И выбрала себе наряд цвета незрелого миндаля, который идеально подходил к ее глазам. Потом это платье можно будет надевать на любые вечеринки. Поскольку стиль подвенечного наряда Дианы был выдержан слегка в викторианских традициях, то Энни собрала свои длинные черные волосы в пучок на затылке и заколола их небольшим букетиком фиалок.

Надо, пожалуй, выбрать самые красивые фиалки из букетика и заложить их между страниц поэтического сборника. Она часто закладывала цветы в книжки. Ведь так приятно находить засушенные цветы потом, много позже, листая старые книги. Они навевают воспоминания о каком-нибудь особенном дне в ее жизни. Кажется, что они еще хранят свой аромат. И с ними приходила легкая светлая грусть, обычная при воспоминаниях о былом.

Как ни тяжело было у нее на душе, Энни понимала, что сегодня один из самых значительных дней в ее жизни. И она запомнит его навсегда.

Позевывая, она взглянула на часы. Немедленно в кровать! Время уже за полночь. Энни всегда строго соблюдала режим, кроме тех дней, когда у нее выступления. Она уже привыкла ложиться спать в десять вечера и рано вставать. И завтрашний день не должен стать исключением из этого правила. К тому же завтра ей надо встать в семь утра. А в девять позвонить на фотостудию, где предстояло завершить оформление ее нового диска.

Энни сняла зеленоватое шелковое платье и бережно повесила его в широкий, во всю стену, зеркальный раздвижной шкаф. Затем натянула на себя короткую ночнушку и поверх надела стеганый принялась косметическим молочком снимать вечерний макияж с лица. Этим она не пренебрегала, как бы поздно ни было.

« Когда ты на публике, люди подмечают в тебе каждую мелочь, поэтому не забывай всегда выглядеть отлично. Теперь тебе придется вести себя так, словно ты на сцене «, — вспомнила Энни слова Филиппа, сказанные ей много лет назад. Тогда ей это не очень понравилось. Однако она уже тогда инстинктивно предчувствовала, что слава и успех имеют свою оборотную сторону.

В тот раз Филипп, проницательно глядя на Энни, сказал:

— Что, детка, не очень-то тебе это нравится, так? Но именно теперь пора тобой заняться, пока ты еще не начала свое восхождение к успеху. Запомни, если ты хочешь стать звездой, то тебе придется стать и жесткой и нежной одновременно и в едином лице. И тут ничего не поделаешь — иного не дано. Впрочем, если ты хочешь выйти из игры — только скажи об этом. Тебя пока еще никто не знает, и ты легко и просто можешь вернуться к своим будням, так и не узнав ничего большего в жизни.

Но этого Энни не хотелось. Она взглянула на Филиппа своими большими, чуть меланхоличными зелеными глазами и вздохнула.

— Мне некуда и незачем возвращаться. — Энни помнила, что именно так она тогда ответила Филиппу. — Я хочу стать певицей больше всего на свете!

Тогда все казалось ясно и просто. Так вообщето казалось и сегодня, хотя с каждым годом становилось все труднее. В свое время Филипп честно предупреждал ее об этом. Мало было приложить колоссальные усилия, чтобы удержаться на бо личная плата за успех, потому что публика никому не давала поблажки. Зрители запросто могли растерзать своего бывшего кумира, если тот позволит себе расслабиться. Никогда точно не знаешь, можно ли рассчитывать на благоволение публики. Никогда нельзя было быть уверенным в том, что знакомые то ли действительно любят тебя, то ли благоговеют перед звездой, то ли намерены тем или иным путем поживиться за счет артиста.

Надо было усвоить этот жестокий урок жизни. Он ранил душу, хотелось бы иметь более толстую и грубую кожу. Но Энни инстинктивно чувствовала, что излишняя толстокожесть может помешать восприятию мира и ее музыка перестанет затрагивать сердца людей. К тому же внутренняя ранимость иногда могла быть и полезной делу. Несколько самых лучших ее песен были именно о ее тайной любви к Филиппу. О чувствах, которые Филипп так и не сумел заметить.

Он продолжал относиться к ней так же, как к семнадцатилетней девчушке, словно и не было тех лет, что они проработали вместе. Правда, с самого начала Энни с облегчением убедилась, что может смело вверить свою судьбу этому человеку, что тот не сделает ей неприличного предложения. Филипп оказался весьма крутым бизнесменом, однако по отношению к ней проявлял необыкновенную заботливость, словно она была его дочерью, или сестрой. На первых порах это было совсем даже неплохо — до того момента, пока Энни не поняла, что влюбилась. Но Филипп продолжал относиться к ней как прежде.

Именно в тот период ее песни стали глубже, невесело подумала Энни, вспоминая прошлое. До того момента она пела песни о любви, не осознавая, что это такое. Как и все ее однолетки-тинейражала на публике чувства, которых на самом деле не испытывала. И только влюбившись в Филиппа, Энни смогла наполнить свое творчество личными переживаниями, что явно помогло ей. По крайней мере за последние полгода она сумела сочинить несколько своих лучших песен. Так получилось потому, что переполнявшая ее грусть и печаль от потери надежды на счастье с любимым нашла в них свое выражение. Песни буквально полились из нее, по две-три в неделю. Любой профессиональный песенник позавидовал бы такой продуктивности.

Нелишне заметить, что это помогало ей занять время, отвлекая от печальных размышлений. И в самом деле, ей пришлось немало потрудиться, подготавливая к выходу свой новый диск и готовя предстоящее двухнедельное турне по Европе. У Энни просто не было минутки предаваться грустным мыслям.

А ведь уже восемь лет Энни всецело полагалась на Филиппа и Диану, пользуясь их советами, прибегая к их помощи, наслаждаясь теплом общения с ними. Филипп был ее агентом и менеджером и не выпускал ее из виду, когда Энни впервые приехала в Лондон. Тогда же она познакомилась в офисе, где работал Филипп, с двадцатидвухлетней секретаршей Дианой Эббот. Потом Диана стала работать уже на Филиппа и поселилась вместе с Энни в одной квартирке, приняв на себя труд следить за тем, чтобы Энни вовремя отправлялась в студию звукозаписи, сопровождать ее во время гастролей, общаться с прессой и вообще решать все проблемы, которые часто возникали у Энни. Порой жесткая, приспособленная к жизни девчонка из рабочего района Ливерпуля, Диана обладала все же нежным, отзывчивым сердцем. Ее карие глаза просто заразительными. Понятно, что Энни столь же сильно дорожила отношениями с Дианой, сколь любила Филиппа. Его нельзя было назвать писаным красавцем, однако он пользовался неизменным успехом у женщин. Высокий, крупный, с твердым взглядом голубых глаз, с волосами цвета спелой пшеницы, Филипп сразу обращал на себя внимание женской половины общества.

Много лет Энни была свидетелем того, как Филипп назначал свидания другим дамам, однако не слишком волновалась, поскольку ни одна из любовных интрижек надолго не затягивалась. жизнь у Филиппа была напряженной, целиком заполненной работой. Так что бедные дамы, не дождавшись звонка от Филиппа, сами бросали его. Энни продолжала надеяться, что Филипп наконецто осознает, что она уже не семнадцатилетняя девочка, а взрослая женщина. Однако ей и в голову не могло прийти, что когда Филипп все-таки понастоящему влюбится, то влюбится он в Диану.