Побежденный победитель

Фрида Митчелл

Побежденный победитель

1

— Грейс, рада видеть тебя снова. Зови меня Барбарой.

Было холодное апрельское утро. Прошло четыре недели после ее приезда в большой город. Грейс повезло, она умудрилась снять очаровательную комнату в хорошем доме в приличном квартале этого пугающе шумного Вавилона.

Заметно волнуясь, Грейс явилась в офис финансовой компании Конквиста. Здание, в котором располагалась фирма, было большое, высокое и роскошное; рядом с ним контора строительного бюро «Браун энд Браун» казалась холодным сараем. От теплой улыбки Барбары Крейн на душе у Грейс стало легче, и паника, внезапно охватившая ее при виде величия места, куда ей предстояло внедриться, отчасти развеялась. Это был ее первый рабочий день на фирме.

— Доброе утро, Барбара. — Слава Богу, голос у нее вроде не срывается. — Я рада вас снова видеть. Как вы?

— Сбилась с ног, голова идет кругом, на грани нервного срыва, а в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо. — Снова эта теплая улыбка. Барбара спустилась вниз в обширный вестибюль-приемную, чтобы лично встретить Грейс и проводить ее наверх. — Ты, должно быть, умираешь от желания встретиться с Алексом; обычно не все жаждут увидеться со своим боссом в первый день работы, не правда ли?

— Верно, — пролепетала Грейс, готовая руками и ногами подписаться под второй частью.

— К сожалению, он только что вернулся из этой ужасной поездки на Дальний Восток, впрочем весьма плодотворной. Вы с ним найдете общий язык, Грейс, поверь мне. Таких начальников днем с огнем не сыщешь. Один на миллион. Честно говоря, если бы не это выгодное приглашение в Штаты, которое получил мой Билл, мне в голову не пришло бы уйти из фирмы «Конквист оперейшнс», ведь я проработала с Алексом пятнадцать лет. Но, видишь ли, для Билла эта новая работа ужасно важна и он хочет, чтоб мы перебрались в Штаты как можно скорее. Ты же не хуже меня знаешь, как крутятся эти колеса.

Лифт остановился, и они вышли в коридор, покрытый роскошными коврами. Стены излучали стерильную белизну.

Внезапно эту идиллию нарушил грубый мужской голос:

— Барбара? Где, черт побери, этот факс от Сугимото?

Грейс метнула испуганный взор на массивного человека, заполнявшего собой весь дверной проем. Но ее новый босс Алекс Конквист смотрел не на нее, а на свою секретаршу, которая и глазом не моргнув, слегка подтолкнув Грейс в сторону приемной, спокойным голосом откликнулась:

— Он на столе, Алекс, дожидается тебя уже третий день. Ты, вероятна, завалил его бумагами, которые просматривал в уик-энд.

Барбара направилась к кабинету босса, а у Грейс отнялись ноги, и она не сразу нашла в себе силы вступить в кабинет секретарши, который вскоре должен перейти в ее распоряжение, если выгорит с этой работой. Хотя сейчас, воочию увидев великого магната, она сильно в этом усомнилась.

Человек в дверном проеме был внушительного роста — метр девяносто, не меньше — и плечист. Старым его не назовешь. Барбара говорила Грейс, что отец Александра Конквиста, основавший империю Конквистов в конце сороковых годов, умер пятнадцать лет назад, когда его сыну, унаследовавшему дело, было всего двадцать три. Однако жесткие, резкие черты лица и уже посеребренные проседью черные волосы делали его старше тридцати восьми лет.

А манеры… Грейс со вздохом опустилась на один из обитых плотной тканью стульев, расставленных в обширном помещении, занимаемом секретаршей. Манеры явно не соответствуют хваленому боссу, «одному на миллион», о чем с таким энтузиазмом говорила Барбара во время собеседования.

— На Западном фронте без перемен, — с неизменной лучезарной улыбкой проговорила Барбара, входя в свой кабинет через дверь, соединяющую ее с кабинетом босса. — Звонок из Токио. Ему пришлось попросить господина Сугимото подождать секунду, чтобы найти нужный документ, а Алекс терпеть не может, когда что-то идет не так, как ему хочется, — пояснила он?.. — Это так типично для мужчины.

Грейс молча кивнула, подумав, что для нее это тоже типично. Она разгладила на коленях плиссированную темно-синюю юбку своего новенького костюма, который обошелся ей в копеечку, прокашлялась и открыла было рот, чтобы выдать что-нибудь умное, но Барбара опередила ее: — Не делай поспешных выводов, Грейс, относительно манер и слов Алекса. Под внешней грубостью таится нежная душа. Мы с ним всегда великолепно ладили.

— Ладили? — неуверенно переспросила Грейс.

— Именно, — отчеканила Барбара. — Просто к нему надо привыкнуть. Он твердо знает, что ему нужно и что ему не нужно, и с трудом мирится с промахами, а если точнее, вообще не мирится с ними. — Она усмехнулась, видя смущение Грейс. — И еще он очень привередлив относительно служащих.

Час от часу не легче! — мелькнуло в голове у Грейс. — Ты знаешь, что я по просьбе Алекса провела собеседование с десятком претенденток и только ты отвечаешь его требованиям. Одни были чересчур чопорны, другие недостаточно сдержанны. Не любит он и женщин, слишком большое внимание уделяющих нарядам или беспрерывно поглядывающих на часы. Он ждет от своей секретарши полной сосредоточенности на протяжении всего рабочего дня.

— Конечно, — промямлила Грейс. Все это она должна была воспринимать как комплимент, но в данный момент это ей давалось с трудом. — Вы сказали мне, Барбара, что он не любит. Может, стоит узнать и то, что он любит.

Тут у них за спиной раздался глубокий холодный голос, и обе невольно обернулись.

— В сущности, всего пять вещей: ум, твердость характера, хорошие манеры, смелость и… — Последовала интригующая пауза.

— И? — Грейс буквально силком заставила себя включиться. Рядом с этим человеком она просто слабела и с большим трудом умудрялась не показывать это.

Темная от загара кожа, крепкий подбородок, четко очерченные скулы — крутой мужчина с рекламной картинки. Но главное — глаза. Карие с золотой искоркой, они придавали ему особую проницательность и жесткость, от которой Грейс становилось не по себе.

Она в жизни не видела таких глаз у мужчин, а если добавить сюда внушительный рост и мощный корпус без капли лишнего жира, то общее впечатление было сногсшибательное. Грейс поверить не могла, что это ее босс.

— И красота, — лаконично закончил он.

И, прежде чем он сделал шаг вперед и протянул руку, она чуть не задохнулась от залившего ее золотистого света. Мгновенно очнувшись от наваждения, Грейс протянула руку и постаралась, чтобы ее пожатие было достаточно крепким. Насчет красоты он, видимо, пошутил, подумала Грейс. Барбара одета идеально, на ней изысканная дорогая одежда, седеющие волосы прекрасно уложены по последней моде, но даже обожающий ее человек не назвал бы эту невзрачную женщину красавицей.

— Итак, вы то совершенство, которое Барбара решила свести с небес на нашу грешную землю? — проговорил он задумчиво. Голос у него был низкий, чуть глуховатый и с каким-то особым акцентом, определить который Грейс не могла, но который вполне вписывался в портрет.

— Я Грейс Армстронг. — Она поспешно отдернула руку. Его горячее мужественное рукопожатие вселило в нее паническое беспокойство. — Очень приятно.

— Взаимно. Алекс, — также лаконично ответил он.

Алекс. Как это понимать? Ей придется называть своего начальника вот так панибратски. Грейс совсем растерялась.

— Сокращенно от Элекзандера или Александра, — продолжал он как ни в чем не бывало, едва заметно прищурившись, что могло означать, что он прекрасно понимает ее смущение. — Мой отец назвал меня в честь Александра Македонского, завоевавшего весь мир. — Говорил он с ленцой, чуть насмешливо кривя губы.

Покоритель мира! Имя подходит. И у этого потрясающего человека она должна быть секретаршей плюс его личной помощницей? Должно быть, она рехнулась. Куда она лезет?

— Насколько я понял, ближайшие две недели вы будете в основном наблюдать и переваривать, — ровным голосом продолжал Александр Конквист. — Затем месяц вы будете правой рукой Барбары и к концу месяца, будем надеяться, возьмете бразды правления на себя. Задавайте Барбаре любые вопросы, допрашивайте, пытайте ее, будите посредине ночи, если вам приспичит, но не трогайте меня! Я знать не знаю, как ведется секретарская работа, да это и не интересует меня. За это я плачу секретарше. И надеюсь, что в любой момент по малейшему моему требованию вы сделаете все, что нужно. И учтите, никаких оправданий я слышать не желаю! Ясно?