Ведьма (СИ)

В лентах новостей промелькнуло сообщение о том, что в глухом селе, несколько женщин совершили убийство ведьмы.

В полутемной спальне, два разгоряченных тела содрогнулись в последних тактах животного, похотливого секса. Блестящие от пота упругие ягодицы напряглись, приподнялись, и опустились опять, в последний раз впустив в горячее и влажное, упругое и скользкое. Женщина, точно нехотя, приподняла свой крепкий зад, освобождая уже размякшего узника из себя, еще наполненной сладкими волнами похоти.

Перевалившись на спину, она свесила ноги с кровати и присела. Тяжелое частое дыхание, жар звериного соития еще не покинули её. Прошлепав босыми ногами по деревянному полу, она подошла к темной двери в сени.

-Пить принеси, - услышала голос за спиной.

-Слушаюсь, мой господин, - с оттенком издевки она произнесла, выходя из комнаты.

Одеваться не хотелось. Тело просило прохлады и ветерка. Женщина нащупала наружную дверь и открыла её. Холодный воздух осеннего вечера набросился на разгоряченную плоть. Сперва, она хотела даже закрыть дверь и вернуться в тепло дома, но через пару секунд, кожа привыкла, воздух перестал обжигать и стал даже приятным.

Три пары ненавидящих, полных отчаянной злобы глаз, наблюдали из-за кустов во дворе, как она стояла голая, расставив в стороны руки и ноги и ловила прохладу каждой клеточкой тела. От этих враждебных взглядов не укрылись, ни ручеек спермы, стекающий по ляжке из приоткрытых опухших губ, ни ярко розовые отметины от шлепков ладони на полных ягодицах, когда женщина поворачивалась вокруг, подставляя ветерку спину.

Ружьё, топор и канистра с бензином. Те, кто наблюдал за бесстыдницей пришли не с пустыми руками. Она уже собралась заходить обратно. Поёжилась, выдохнула, любуясь, как из губ вылетела еле заметная струйка пара, и повернулась спиной ко двору. Еще раз предоставив взорам гладкие округлые ягодицы, на которых еще виднелись розовые следы ладоней. Только что мужские руки сжимали этот зад, властно насаживая на упругий член, и она, постанывая от удовольствия, шлепала себя по влажной коже ягодиц, и...

Яростное рычание, быстрые короткие шаги, удар обухом топора по затылку. Три немолодых женщины стоят около упавшей ничком ведьмы.

Та, что сжимает топор, не отрывая взгляд от голых ягодиц, с трудом произносит: "Твой Серёга там". У женщины, неловко держащей двуствольное охотничье ружьё, растрепанные волосы, темные круги под глазами, крепко сжатые губы и невидящий взгляд. Не говоря ни слова, она перешагивает тело и заходит в дом.

-Надька, ты чё тут... - звук двойного выстрела прерывает фразу.

Надька выходит, держит ружьё обеими руками, палец правой продолжает давить спусковой крючок.

- Пожалеешь, что научил стрелять, пожалеешь, - повторяет она без остановки, встав около крыльца.

Две других женщины поливают из канистры стены дома. Одна, молча плещет туда, куда указывает другая. Наконец, останавливаются.

-Спички-то взяли? - спрашивает та, что пришла с топором.

Молчание. Она подходит к Надьке, забирает из негнущихся рук ружье, и скрывается в доме, по пути подтолкнув прикладом голые ноги ведьмы внутрь, в сени.

Через секунду возвращается.

- В канистре есть ещё? - её вопрос опять остается без ответа. Две женщины пустыми глазами смотрят на то место, где лежит голая ведьма.

Третья соучастница расправы подходит к той, что держит канистру, молча забирает воняющую бензином ржавую ёмкость и опять скрывается в доме. Скоро выходит с большой коробкой спичек в руках. Зажигает одну, бросает туда, где на бревнах расплывается пятно бензина. Бросает в занявшийся огонь всю коробку и взяв за руки безмолвных соучастниц идет к воротам. Те, беспрекословно подчиняются.